Остынь, Тима. Здесь никто не нуждается в твоих жертвах? улыбался Николай, Ты что, не понимаешь, куда попал? Да здесь же практически промышленный лов ведется. А ты свои жалкие пять килограмм, непонятно, кстати, в чью пользу, жертвовать надумал. Эт, брат, не только курам на смех. Так ведь петухи и те до усёру расхохочутся.
Ну, ты тоже загнул, Колян. Чтобы пять килограмм отдать, надо сначала пятнадцать взять. Сечешь? И хоть я ни на миг не сомневаюсь в своих суперспособностях, но, все же, не люблю загадывать наперед. Надеюсь, кстати, что мы о дневном улове речь ведем, а никак не о недельном?
Хлопцы, встрял мимоходом в разговор Жорик, по-хозяйски перетаскивая вещи из автомобиля в рыбацкий домик, не забегайте поперед самого батьки-паровоза. Сейчас устроимся, сядем за стол, да и все спокойненько обсудим. Угощу вас одной наливочкой, пальчики оближите. Кстати, телефоны не забыли выключить? Оставьте их лучше в машине. Все равно пользоваться ими здесь нельзя.
Сама база располагалась в плавнях и находилась буквально в нескольких десятках метров от гирла, как именовался канал, по которому тарань из Азовского моря, миновав залив, заходила в плавни на нерест. Она была поделена на три небольших сегмента, относящихся, судя по всему, к различной ведомственной принадлежности. В одном из таких сегментов и расположились наши приятели. Он состоял из пары жилых домиков, нескольких сооружений хозназначения и имел автономный причальный мостик.
Пока Жорик хлопотал по хозяйству, гости сходили в «разведку боем» на гирло и вернулись в удивительнейшем расположении духа, ибо о такой рыбалке даже и мечтать не приходилось. После чего на свежем воздухе прямо у самой воды был организован импровизированный стол. Выпили. Закусили. И потекла непринужденная дружеская беседа.
Интересной и даже несколько неожиданной показалась бы тройка друзей стороннему наблюдателю. Внешне все выглядело так, будто встретились два туриста-иностранца и туземец. Приезжие в нарядной и дорогостоящей рыбацкой амуниции, с белыми, кажущимися прямо-таки бледными лицами, ухоженными руками, со своим московским говорком. Ну, чем вам не бледнолицые? И местный в простом поношенном камуфляже, с обветренным красным лицом и такими же руками, густо провонявший на фоне некурящих гостей табаком, ну и, конечно же, с характерным, имеющим украинские корни кубанским диалектом. Краснокожий абориген, да и только.
Был абориген этот невысоким, но довольно сбитым крепышом с открытым лицом и маленькими, юркими серыми глазками. И являлся он никем иным, как капитаном полиции в должности участкового инспектора того самого участка, на котором и располагалась рыбнадзорная база. А назначили его на эту должность относительно еще совсем недавно. Потому-то раньше он и не имел возможности пригласить сюда друзей.
Знаете, хлопцы, когда меня перевели на новый участок, я поначалу головы не мог поднять. Так загружен был работой, не поверите: территория большая, народ тяжелый, заезжих уйма, плюс еще этот Староверов остров. Но потом освоился потихоньку, человек цэ ж скотина ще та, ко всему привыкает.
Да-да-да, Жорик, поддержал товарища Николай, ты, как всегда, в самую, что ни на есть, дырочку. Привыкает. Еще как привыкает! Особенно к хорошему. Вот наливочка твоя, например, очень даже хороша. Ты может все-таки махнешь рюмашку-другую с приятелями, прибывшими из-за далеких Кудыкиных гор.
Мужики, да я же вам объяснял, операция сегодня ночью будет проводиться. Кстати, скажу вам по великому секрету, под кодовым названием «Анаконда». Понавыдумывают, мать бы их, бездельники штабные названий, как будто мы не в России, а где-нибудь в Бразилии жулье ловим. Так что мне нельзя. Служба. Ну, чего вы? Завтра приеду, и все будет по высшему классу. Вы ж, чай, ни на один день прибыли. Успеем еще, выражение его лица казалось каким-то совершенно безрадостным. Гости сочувственно понимали и даже в глубине души разделяли озабоченность приятеля.
Ну, эт и мы вроде не торопимся. Так, по чуть-чуть, как полагается, за встречу, в свою очередь, пояснил Тимоха, наполняя напитком питейные емкости, Жор, а ты вот про какой-то там остров, староверовский что ли, обмолвился. Это что староверы, выходит, на нем живут? Старообрядцы? Настоящие да?
Да, фиг их знает. Староверы, баптисты или кто они там есть. Мужики по большей части с длинными бородами, бабы в длинных юбках, да в платках. Они как у нас появились, так их поселение и стали «Староверовым островом» называть.
Ты это дело брось, улыбался Колян, будучи уж в заметно приподнятом настроении, Участок твой? Твой. Стало быть, должен знать, кто такие. Иначе какой же ты, скажите, пожалуйста, участковый? А откуда же они, кстати, явились?
Вроде вообще-то из Казахстана. Но русские. Союз когда развалился, поперли ж ото всюду нашего брата. Вот они общиной и маханули к нам. Причем не сразу все, а по частям. У нас тут недалеко, за плавнями, лиман имеется, Кислым называется. А в этом лимане есть остров. Вернее, он то остров, то полуостров, в зависимости от времени года. В распутицу, как сейчас, туда только по воде добраться можно. А когда вода уходит, можно и по суше. На нем раньше, давно уж было, стояла рыббригада. У них там и рыбцех свой имелся, и прочие необходимые, в том числе, и жилые постройки. Но еще при Союзе бригаду к чертям собачьим разогнали, а остров к едреней фене забросили. Рыбы-то заметно поубавилось. Так вот, в девяностых годах их староверовский староста, уже ныне покойный, умудрился оформить долгосрочную аренду острова и прилегающих к нему водоемов. И постепенно начал перетаскивать людей, да восстанавливать хозяйство.
И что, они живут прямо там, на этом самом острове? искренне удивился Тимофей.
Ну, да, а чего не жить? Там и электрическая подстанция, и артезианская скважина, все чин по чину. Свой мирок, можно сказать. Рыбу выращивают. Птицу, овец разводят. Что-то сами перерабатывают, что-то сырьем сдают. Трудятся общиной.
Слушай, Жорик, ты тут так славно распеваешь, будто там у твоих староверов коммунизм состоялся на отдельно взятом клочке земли. Да и вообще чуть ли не рай божий явился наяву. А чего же ты, дружище, тогда жалуешься, что, мол, еще этот Староверов остров на твою голову? Что-то ты, брат, темнишь. Криминалом там, вероятно, попахивает. Цеховички-то твои, видать, наркотой промышляют, али органами приторговывают. А ну, выкладывай, не унимался повеселевший Николай.
Здесь необходимо заметить, что в процессе беседы, как бы между делом, гости наши не забывали поднимать тосты, отмечая тот или иной положительный аспект жизни. Что вселяло в их души все большее и большее количество тепла, непременно, как обычно и происходит в подобных ситуациях, качественно укрепляющего чувство искренней человеческой любви к ближнему и вместе с тем контрастно обостряющего жуткую, прямо-таки зверскую неприязнь к дальнему.
В том-то и дело, что люди живут себе, спокойно работают, зарабатывают на жизнь. При этом, никого не обременяя, никому не мешая и никого абсолютно не трогая. Но наш кубаноид разве может спокойно спать, когда кому-то рядом лучше, чем ему? Вот и появляются всякие прощелыги-доброжелатели, любители легкой наживы и прочие ублюдки. То рыбу лезут к ним ловить, то кляузы несусветные на них строчат, то к девкам их подбиваются. А у них бабы, как на подбор, все стройные, при формах, лица, ни чета вашим столичным размалеванным красоткам. Здесь настоящая, природная красота.
Хорош уже, Жорик, заливать. Точно у вас там и взаправду райский островок какой-то обзавелся, улыбался во весь рот Николай. Причем, на лице-то его читалось, что рассказ нашего Колю на самом-то деле увлек, и произнесенная фраза была в первую очередь адресована ни сколь Жорику, а сколько самому себе, мол, чего сам-то уши развесил.