«Вас, товарищ Горемыкин, обвиняют во вредительстве».
Это не шутка. Действительно, в Ставку направлено письмо от начальника главупра по снабжению авиации. В письме указано, что для фронта перестали поставляться новые боеприпасы для самолётов.
Указан и виновный нарком боеприпасов Горемыкин. Кому же еще отвечать за сорванные поставки? Сталин мягко спрашивает так ли это. Ох, нехорошая это мягкость!
Горемыкин доложил, что письмо верное наполовину. Поставки боеприпасов, и правда, встали. Но дело совсем не во вредительстве.
Два завода, которые делали эти снаряды, пришлось перевезти в Челябинск в эвакуацию. Оборудование сейчас ещё едет. На месте уже готовятся к приёму заводов цеха местного завода. Как только заводы запустят на новом месте боеприпасы пойдут в войска.
Как повёл себя Сталин? Может принялся разносить наркома-вредителя, который оставил авиацию без снарядов? Ничего подобного.
Сталин тут же вызывает наркома железных дорог Кагановича и ряд сотрудников ЦК, отвечающих за транспорт. Ставится задача не более, чем за три дня решить вопрос с доставкой. Нарком рассказывал, что так и было сделано, через три дня оборудование прибыло в Челябинск полностью.
Монтировались заводы героически. В мороз за минус тридцать. За три рекордных недели заводы на новом месте были введены в строй.
И ещё характерный штрих. Достройкой и запуском этих заводов руководили аж два наркома сразу: Горемыкин и нарком строительства Гинзбург. Не из Москвы, из Челябинска. С того самого мороза в минус тридцать. Потому и заводы запустили раньше срока.
А вот второй случай. При похожих обстоятельствах Сталин вызывает Горемыкина в Ставку. И снова полу-шуточное, полу-серьёзное обвинение во вредительстве.
На сей раз наркома винил в срыве производства известный конструктор Советских пулемётов Борис Шпитальный. Да-да, создатель легендарных авиапушек ШВАК и ШКАС.
Сталин не говорит прямо о каком конструкторе речь, но всё и так понятно. Вот же на совещании сидит за столом красный сам Шпитальный и смотрит в стол. Видимо, конструктору уже досталось за срыв производства.
Речь шла о том, что новая модель пулемета срабатывала преждевременно, приводила к авариям. Как обычно, конструктора валили на производственников, а те на конструкторские недоработки.
Горемыкин доложил, что в курсе вопроса. Что с неполадками удалось разобраться. Совместными усилиями нашли решение как победить проблему.
«Ну, что ж, говорит Сталин, примем к сведению такое заявление».
Шпитальному объявили, что конструктор может быть свободен. А вот наркома товарищ Сталин попросил задержаться.
Примечательно, что вождь не стал устраивать разборки кто прав, а кто виноват. Решили вопрос и молодцы. Но слегка «повоспитывать» молодого наркома пришлось. Конструктора люди творческие, подход к ним нужен особый.
Сталин наркому сказал так:
«Дорогой товарищ Горемыкин, Вы, очевидно, знаете, как я отношусь к конструкторам, изобретателям. Я Вас прошу ничего не делать самостоятельно без генерального конструктора.
Надо очень тепло, хорошо жить с конструкторами. Они творят очень нужные дела, и от них судьба нашей страны тоже во многом зависит».
Горемыкин совету вождя внял. В том же интервью он перечисляет десятки выдающихся изобретателей и учёных, с которыми плотно работал по теме боеприпасов. Вылилось это сотрудничество в совершенно прорывные, новаторские виды боеприпасов, включая реактивные снаряды. А нам говорят «Сталин обвинял во вредительстве».
Как Сталин печатал валюту для Германии
Три послевоенных года Советский Союз печатал так называемые «оккупационные марки». Эта валюта свободно обменивалась на фунты и доллары и имела хождение на освобожденных германских территориях. Впрочем, придумали это совсем не большевики.
Когда к сентябрю 1944 года стало понятно, что Победа не за горами, наши заморские союзники немедленно задумались как бы на этом нажиться. Пока русские Вани прорубались в штыковых атаках к Берлину, американское казначейство принялось само печатать новые деньги для немцев.
Печатали, понятно, не от лица США, а от имени некоего «военного командования союзников». Разумеется, Советскому Союзу заработок не полагался, союзники это правильные союзники, то есть исключительно американцы.
Ничего нового, в принципе, американцы не придумали. Гитлеровская администрация, захватив Украину и Белоруссию, точно так же принялись заваливать оккупированные территории фальшивыми рублями. Американцами было напечатано порядка десяти миллиардов оккупационных марок.
Как ни цинично это выглядело, но было понятно, что реформа денежной системы Германии после освобождения все равно необходима. Гитлеровские рейхсмарки полностью обесценились, инфляция достигала тысяч процентов, деньги носили рулонами.
К апрелю 1945 года ситуация стала вопиющей сражаются, в основном, советские войска, а печатают деньги американцы. Советское правительство потребовало право выпуска новых денег для всех союзников.
Как ни жалко было США расставаться с денежной монополией в Германии, пришлось уступить. Советский Союз получил от американцев клише для печати однообразных марок и запустил новую валюту в своей зоне Германии.
В течение трех лет, по 1948 год Советский Союз также был эмитентом германских денег. В отличие от американцев, стояла задача не выкачать последнее у побежденных немцев, а создать условия для восстановления разрушенной Гитлером страны.
Выпуск новых марок советским правительством шел крайне аккуратно, в увязке с темпами подъема восстанавливающихся германских производств. Легендарный разведчик Судоплатов вспоминал, что для борьбы со злоупотреблениями печатать деньги поручили не Госзнаку, а НКВД!
Сбоя тут допустить было нельзя. Случись афера, напечатай и вбрось в экономику Германии лишние деньги получится международный скандал. Отвечал за новую валюту лично Лаврентий Берия, а денежные станки разместили в подвалах НКВД на Лубянской площади.
Тем не менее, западным союзникам право Советского Союза тоже участвовать в денежной эмиссии стояло поперек горла. К 1948 году союзники наносят настоящий удар в спину Советскому Союзу.
По решениям Потсдамской конференции 1945 года Германия была поделена на зоны четырех стран: Советского Союза, США, Британии и Франции. Задача была в том, чтобы ни одна страна не получила единоличного контроля над поверженным врагом.
Через несколько лет, когда дела в Германии пойдут на лад и реваншистские настроения станут невозможны, предполагалось вывести из Германии войска всех стран. Сталин выступал за полное объединение Германии в качестве независимого мирного государства.
Но к 1948 году выяснилось, что союзнички объединять Германию не хотят. Не хотят и выводить войска. Да и вообще намерены забрать свои немецкие зоны оккупации себе насовсем.
Без согласования с Советами американцы и англичане объединяют свои зоны в так называемую Бизонию. Не от быков-бизонов, полностью истребленных на американском диком западе, а от слов «би» и «зона», т.е. «Дву-зония».
Вскоре присоединяют и французскую зону оккупации, создав «Тризонию». К 1949 году Тризония превратится в будущую ФРГ.
В 1948 году на территории Тризонии американцы самовольно прекращают хождение оккупационных марок и вводят новую валюту. Огромное количество недействительных денег хлынуло в советскую зону оккупации.
Немцы бросились скупать на советской стороне все, что возможно. Возникла угроза чудовищной инфляции и товарного кризиса.