Вообще, я человек военный. Я окончил Тверское суворовское военное училище (тогда еще Калининское) и Военный Краснознаменный институт Министерства Обороны СССР. Собственно, поэтому все календари в офисе связаны с военной тематикой их мне дарят друзья по учебе, выбравшие карьеры военных. Но я выбрал карьеру юриста. В 90-х работал следователем в военной прокуратуре, затем гражданским юристом в Госкомимуществе России, Уникомбанке и ЛУКОЙЛЕ. В 1995 году я сдал экзамен в Адвокатской палате Московской области и с тех пор успешно занимался частной практикой.
В июле 2012 год (год создания Национальной Ассоциации Комплаенс) мне было 43 года. Звучит немного возвышенно, но после определенного периода жизни мне хотелось большего не только помогать своим клиентам как адвокат, но поучаствовать в чем-то масштабном и важном для общества. Мне хотелось новых вызовов.
Я узнал о комплаенсе еще в 90-х. Для выпуска евробондов ЛУКОЙЛ заказал обязательный аудит в одной из компаний большой четверки. Я, как штатный юрист ЛУКОЙЛа, взаимодействовал с проверяющими и впервые услышал от них слово "compliance". Тогда это был обычный килобайт информации, не наполненное смыслом иностранное слово, сразу отложенное в загашники памяти. Потом я что-то слышал о расследованиях Enron, что-то о Базельском комитете, что-то читал на эту тему, пока по-настоящему не увлекся. К 2012 году эти обрывки сведений о комплаенсе, будто камни, торчащие из воды, соединились в определенный путь. Я четко понял, что за комплаенсом будущее и я могу в этом поучаствовать.
Партнеры пришли к тому же, только своим путем. Валерия Кузнецова научили комплаенсу иностранные партнеры его компании он был владельцем и руководителем импортно-экспортной компании Машиноэкспорт. Владимир Фильченко, полковник МВД на пенсии, специализировался на экономической безопасности бизнеса и имел опыт участия в комплаенс аудите предприятий. Все мы в кипящем котле московского бизнеса несколько раз пересекались, знали и понимали друг друга. И понимали, что все вместе дополняем друг друга.
Мы решили создать не очередную фирму, оказывающую услуги комплаенс-аудита, а создать сообщество, которое будет объединять экспертов по комплаенсу, отстаивать их права, строить мостик между государством и бизнесом, организованно защищать бизнес, проводить конференции, обсуждать новые подходы, разрабатывать и вести образовательные курсы, сертифицировать специалистов. Мы хотели создать новую экосистему, рынок комплаенса. Отсюда родилось понимание, что юридической формой нашего проекта будет ассоциация.
Роли в толкании паровоза комплаенса мы распределили так: Кузнецов Президент, а мы с Фильченко заместители. Но это было условно, мы воспринимали себя как единая лидерская группа и на равных несли флаг комплаенса на вершину ценностей российского бизнеса.
В оговоренный месяц нас не зарегистрировали. Адски жаркий июль закончился, август просвистел как пуля, сентябрь подмигнул желтизной в листве, а документов нам так и не вернули. Я спускался в лифте арбитража Москвы на Тульской, когда мне позвонили из Минюста.
Мы приостановили вашу регистрацию, сказали вежливым голосом.
"Уж лучше бы злым голосом сказали о том, что нас зарегистрировали", подумал я.
"Найдите слово из русского языка!"
Но почему? спросил я, моля бога лифтов Отиса не прерывать связь.
В названии должна быть указана суть деятельности.
Мы же написали комплаенс.
Нет такого слова! ответил мне человек и связь разорвалась.
На следующий день, это были последние числа сентября, я собрал коробку распечаток про комплаенс и поехал в Минюст на Кржижановского.
Мне нравилась эта улица. Кржижановского улица шумная, по ней громыхают трамваи, но есть в ней неповторимый колорит ниже перекрестка с Профсоюзной улица заставлена огромными красными домами с высоченными арками, каких я в Москве больше не видел.
В кабинете пахло пылью и за большим столом сидел старый усталый человек. Пристально посмотрев на меня, он как само собой разумеющееся потребовал убрать из названия ассоциации слово "комплаенс". Но я был категорически не согласен.
Я боролся как та лягушка на известной картинке, которая, попавшись в рот цапли лапками душит ее шею.
Найдите слово из русского языка, устало повторял старик.
Видите ли в чем дело отвечал я.
Я соглашался, что слово "комплаенс" для России новое и вызывает у многих раздражение. Одни требуют найти русский аналог, другие того хуже не находят в комплаенсе отдельного вида деятельности, третьи просто не могут его выговорить. Даже среди своих мы одно время спорили как писать: "комплайнс" или "комплаенс"? "Комплаенс-контроль" или просто "комплаенс"? Склонять или нет?
Compliance переводится с английского как "соответствие" и "соблюдение", от глагола "to comply" "соответствовать", "соблюдать". Поэтому первое, что нам обычно предлагают использовать слово "соответствие".
Но комплаенс это больше, чем самурайское соответствие Кодексу Бусидо, говорил я сотруднику Минюста, а он скептически слушал. В международном стандарте ISO 307301 "Compliance management systems Requirements with guidance for use" (мы участвовали в его разработке) например, дано такое определение комплаенса это управленческо-контрольная деятельность по обеспечению соответствия компании своему основному публичному предназначению. Главная цель и задача корпоративной системы комплаенса направлена на поддержание необходимого и достаточного уровня: а) Соответствия внешнего и внутреннего уровня регулятивной среды. b) Эффективного управления комплаенс-рисками. c) Соответствия нормам деловой этики и корпоративной культуры.
Я вас не утомил? спросил я специалиста Минюста.
А у меня есть выбор? ответил юрист, подождав пока прогромыхает трамвай.
Ну скажите, кто поймет, чем занимается Национальная ассоциация соответствия? напал я с затаенной мольбой в глазах. Системой мер и весов, сертификацией вина или служебными проверками? А чем занимается Национальная Ассоциация Комплаенс если не сегодня, то завтра поймут, я в этом уверен.
Работник Минюста, двигая губами, поморщился. За окном шел дождь, через форточку в комнату проникал запах осенних листьев, в кабинет входили и выходили сотрудники. Я продолжал говорить о законе Сарбейнса Оксли, о деле Мерседеса, о победе над коррупцией в России, разве что как в известном фильме, в моем рассказе корабли не бороздили просторы Вселенной.
Ясно, вдруг сказал старик убежденно.
"Что ясно?" подумал я со страхом.
Все что вы сказали все и напишите в названии.
Все?
Все, он подвинул ко мне толстую пачку бумаг, которую я принес.
Я понял, что разговор закончен, а битва проиграна. Так, с легкой руки Минюста, появилось название, претендующее на рекорд книги Гиннесса по своей длине. Диктору телевидения Екатерине Андреевой, наверное, потребуется полчаса разминки и десять капель корвалола, чтоб выговорить наше полное название:
"Национальная ассоциация содействия развитию системы комплаенс по установлению соответствия деятельности организаций любой формы собственности нормам закона, регулятивным установленным правилам и стандартам".
"Что теперь с этим делать?" подумал я. Видимо мои эмоции отразились в лице, потому что старик, наблюдавший все это время за мной, иронично улыбнулся.
Но вы можете оставить слово "комплаенс" в коротком названии, сказал он.
Я несколько секунд смотрел на него пока до меня не дошло, что это была победа, ведь мы могли свободно использовать сокращенное название вместо полного. "Национальная Ассоциация Комплаенс" это и было как раз то, что мы просили. Значит опытный юрист пошел нам навстречу. Я, запихав все бумаги в портфель поблагодарил его и вышел в прохладу улицы.