Эчиль? изумилась я. Она-то вам чем помешала?
Она стала твоей тенью и за Танияра могла любому в глотку вцепиться. А еще Акмаль криво усмехнулась. Ее дочери старшие и из рода каанов, что по отцу, что по матери. Они выше моей Белек. Дочери Хасиль мусор, они ничего не значат, мне бы не помешали, а Тейа и Йейга права на два тагана имеют. Убрала бы мать исчезли бы и дочери.
Я брезгливо передернула плечами от цинизма, который ясно слышался в голосе некогда «скромной» Мейлик. Она говорила о детях! Мусор Что старшие дочери Архама, что средние. Одних уничтожить, от других отмахнуться. И я запомнила это высказывание. После выдохнула и постаралась вернуть себе видимое благодушие.
А потом я сама людям сказала, что тебя отравили, и отравили вне старого подворья, чем указала на Хамзу и вынудила в ней усомниться. Мы поменялись ролями, кивнула я с пониманием, не став пояснять непонятное слово. Хорошо, допустим, меня бы не было на подворье, когда ты пришла. Тебе бы стало плохо, вызвали бы Орсун. Заподозрили бы отравление корнем тэрде. Но с чего ты взяла, что вам бы поверили?
Тэрде действует быстро, значит, отравить могли только на подворье, ответила она. Но даже если бы люди и не поверили, сомнения всё равно бы остались. Здесь сомнения, там недоверие ручей гору разрушить может. Жаль, ты опять помешала. Всегда мешала. Мне достался очередной неприязненный взгляд. Как появилась, одни беды начались. Еще и Хазма Мне Илан иначе был нужен. Через него я бы и промеж вас с Танияром разлад посеяла. А она его имя назвала, чтобы тебя с пути сбить. Выбрала за его любовь. Знала, что за нее Илану не верят ни каан, ни ягиры. А если бы ты вступилась, то и на тебя бы смотрели с подозрением. Если бы так случилось, я бы простила Хамзу, да только она хуже сделала. Илан после этого нам в горло вцепился. Чуть не прибила ее тогда от злости.
Вздохнув, я подняла с земли прутик и сунула его кончик в огонь.
Вы решили меня убить, потому что от меня все беды? спросила я, глядя на то, как на кончике прута заиграл язычок пламени. Или хотели ослабить Танияра? А может, пытались так избавиться от Илана, который начал вас шантажировать? Его ведь послали к убийце, правда, он оказался умней и сделал по-своему.
Я заметила, как Рахон покривился и покачал головой. Кажется, он затеи с моим убийством не одобрял. Впрочем, оно и понятно. Задачей пятого подручного было привести меня к великому махиру. Они ожидали пользы от моих знаний, и я показала, что они у меня все-таки имеются. И раз он дождался моего появления на старом подворье, значит, считал важным исполнить поручение. Наверное, это был его последний шанс, потому что оставаться дальше уже не мог махари была раскрыта.
Хватит разговоров, резко произнесла Акмаль. Я устала, буду спать.
Да, нужно отдохнуть, согласился Рахон. Завтра мы будем много идти, нужны силы. Ложись, Ашити.
Я возражать не стала. О моем удобстве никто не позаботился, на это я лишь хмыкнула и растянулась на земле. Я вновь глядела в звездное небо, но уже не прислушивалась к звукам я думала. Перед мысленным взором, словно частички мозаики, откровения Акмаль заполняли собой бреши. Даже представила, как страдала махари, когда продолжала разыгрывать простодушную Мейлик, а хотелось вцепиться мне в горло. Как же ее корежило от злости и ненависти!
Бедняжка Я усмехнулась. Это же с каких высей она, дочь великого махира, летела в пропасть бессилия, не имея возможности что-либо изменить! Когда-то явилась в Зеленые земли, чтобы стать госпожой, а сейчас возвращалась обратно, так ничего и не добившись. Только кровавый шлейф из впустую загубленных жизней тянется следом. Первое разочарование дочь. Если бы родился сын, то Эчиль со своими детьми перестала представлять опасность, сколько бы каанов в роду у них ни было. Второе свержение Архама. Третье ни одна из ее задумок после бегства мужа не увенчалась успехом, и тому причиной уже и вправду была я.
Но разве же такая раздутая пустышка поймет, что дело не в том, насколько хорошо у меня подвешен язык, а в доверии людей, с которыми я подружилась, в отличие от Акмаль. «Такая она, наша Ашити, на доброе слово щедрая и с каждым приветлива. Как ласковое солнышко», так отозвались обо мне ягиры. Потому и приняли меня в Зеленых землях быстро, потому и шли за советом и со своими бедами и радостями. Потому хоть и слушали навет, но, едва я начинала говорить, уже не сомневались в моей правоте.
И потому ты желала мне смерти, махари. Я даже была уверена, что именно зависть к моим успехам породила столь лютую ненависть. И эта ненависть привела в Иртэген убийцу. И я также была уверена в том, что всё началось с желания меня уничтожить, а уже после родилось обоснование, каким бы оно ни было: моя въедливость, Танияр, Илан или что-то еще, и увидела их Хазма, раз решила подставить бывшего советника. А для Акмаль единственной причиной оставалась смерть ради смерти. Потому она и прервала разговор ответить было нечего.
Снова усмехнувшись, я повернула голову и обнаружила, что Рахон смотрит на меня. Взгляд был пристальным, даже пронзительным, будто он вновь пытался влезть мне в голову и понять, что я скрываю за показным смирением. Я почувствовала себя неуютно, но показывать этого не хотелось. И я села.
Как ты выжил? задала я новый вопрос. Пагчи были уверены, что убили всех.
Когда они выстрелили, я упал и лежал, пока они не ушли, ответил пятый подручный. Пагчи не проверяли, просто посмотрели, что никто не пытается сбежать, и ушли. Всего лишь маленькая хитрость, они поверили. Он усмехнулся и вдруг спросил: Почему ты хочешь идти с нами?
Я ответила удивленным взглядом.
Хочу? Нет, Рахон, я не хочу идти с вами. Я хочу вернуться к мужу и забыть о вас, будто мне приснился дурной сон. Но вернуться я не могу, а ты не отведешь меня назад, верно? Он кивнул, и я пожала плечами: Так какой смысл сопротивляться, если ничего изменить нельзя? Я это уже говорила.
Он тоже сел, скрестил ноги и склонил голову к плечу.
Я помню, сказала илгизит. Но мне непонятно. Ты больше злилась, когда я забрал тебя в первый раз. Тогда для всех ты была пришлой, а Танияру всего лишь гостьей. Теперь ты его жена. У тебя появилась власть, тебя почитают люди. Сейчас уйти должно быть еще тяжелей, но я вижу, что ты готова к дороге, и не понимаю почему.
А ты влезь ко мне в голову, прищурившись, предложила я. Ты же умеешь управлять сознанием. Может, и найдешь иной ответ, раз этот не нравится.
Рахон еще некоторое время смотрел на меня. После поднялся на ноги и приблизился. И когда он протянул руку, я отпрянула, но илгизит сжал мое плечо и присел на корточки. Он накрыл мой лоб ладонью, я отбила ее. Мы снова мерились взглядами, и пятый подручный вдруг выдохнул, затем мотнул головой и снова встал. И я поняла не получается! Он не может влиять на меня!
Не выходит? полюбопытствовала я.
Илгизит не спешил ответить. Он вернулся на прежнее место, уселся и лишь после этого сказал:
Ты закрыта от меня. Это ничего. Великий махир сломает этот щит. Он могущественней меня.
Умиротворенно вздохнув, я произнесла тоном, полным благочестия:
На всё воля Белого Духа.
Рахон не ответил. Он усмехнулся и снова лег.
Спи, Ашити, завтра нам предстоит долгий путь.
«Пусть Увтын не будет к вам милостив», подумала я, так пожелав илгизитам ночных кошмаров. После тоже легла и повернулась спиной к костру и к пятому подручному. Любопытно Когда он похитил меня в первый раз, то заставил спать, а сейчас, похоже, не может и этого.
Благодарю, Создатель, шепнула я и закрыла глаза, но вскоре вновь их открыла и опять села. Рахон, позвала я. Он открыл один глаз, скосил его на меня, и я задала следующий вопрос: Это ты ослепил тех, кто следил за Селек и Архамом?