Прекрасно, но ведь это займет дней десять-пятнадцать. А тем временем
Да-да, тем временем нужно чем-нибудь занять этих парней, что засели в замке. Постой-ка!
Я рванул в госпиталь, где в компании Бреффора все еще отлеживался мой брат.
Послушай, Поль, ты смог бы построить римскую катапульту?
Ну да, без проблем. Но зачем?
Для обстрела замка. Далеко она бьет?
О! Все зависит от веса посылаемого снаряда. От тридцати до ста метров влегкую.
Отлично! Набросай-ка чертеж.
Вернувшись к Луи и Мишелю, я изложил им свой план.
Неплохо, заметил Луи. Но сто метров это сто метров, а двадцатимиллиметровый пулемет бьет гораздо дальше!
Возле замка, если память меня не подводит, есть ложбина, к которой можно подъехать по скрытой за холмами местности дороге. Там, в этой ложбине, мы и установим катапульту.
Если я правильно тебя понял, сказал Мишель, ты хочешь метать в них самодельные бомбы, начиненные железным ломом. Но где ты возьмешь взрывчатку?
В карьере есть килограммов триста динамита. Его завезли перед самой катастрофой.
С этим замок не захватишь, покачал головой Мишель.
А нам это и не нужно! Главное выиграть время, заставить их поверить в то, что мы расходуем боеприпасы на бесполезный обстрел! А тем временем подоспеют и ракеты.
И я рассказал Мишелю о том, что узнал от Луи.
По приказу совета Бевен направил патрули прощупать оборонительные порядки врага. Одновременно эти патрули должны были сообщать и о появлении гидр; мы снабдили их небольшим передатчиком, который собрал на досуге Этранж. После этого мы приступили к сооружению катапульты: сколотили раму, выточили ложку, на которую пришлось пожертвовать молоденький ясень, и опробовали это допотопное орудие, метнув несколько каменных глыб. Дальность боя оказалась вполне удовлетворительной.
Вскоре наша небольшая армия во главе с Бевеном выступила в поход на замок: впереди, на трех грузовиках, ехали гвардейцы, следом три трактора тащили катапульты. Первая неделя прошла в незначительных стычках. На заводе тем временем кипела лихорадочная работа. На девятый день я отправился на фронт вместе с Мишелем.
Ну что, спросил Бевен, готово?
Первые ракеты прибудут сегодня или завтра, ответил я.
Уф! Признаюсь, я сильно волновался. Если бы они вздумали предпринять вылазку
Мы направились к аванпостам.
Не высовывайтесь, предупредил нас папаша Борю, который, на правах бывшего аджюдана и ветерана войны 19391945 годов, теперь командовал авангардом. За гребнем все простреливается пулеметами. Насколько мне известно, их там четыре: два двадцатимиллиметровых и еще два, вероятнее всего, калибра семь с половиной миллиметров. Есть и автоматы.
Можно их накрыть катапультами?
Пока еще не пробовали, ответил Бевен. Мы тщательно старались не обнаруживать дальность боя наших орудий.
Что с другой стороны замка?
Они укрепили все вокруг стволами деревьев. Плюс держат дорогу под обстрелом, так что катапульты не подтащишь.
Подождем.
Ползком мы добрались до гребня. Его обстреливал тяжелый пулемет.
Этот можно попытаться подавить, заметил Мишель.
Возможно. Вот только пока не подвезут ракеты, атаковать не будем. Думаю, они будут тут уже к следующей голубой заре.
В указанный час из деревни прибыл грузовик, в котором сидели мой дядя, Бреффор и Этранж. Они выгрузили несколько ящиков.
Гранаты, пояснил Этранж.
Они представляли собой обрезки чугунных труб, снабженных детонаторами.
А здесь ракеты, сказал дядя. Мы их уже испытали. Дальность три с половиной километра, точность вполне достаточная. В головках с килограмм чугунных обломков и тринитротолуол, ровно столько, сколько и нужно. Сейчас подойдет еще один грузовик с направляющими подставками и остальными ящиками. Всего у нас пятьдесят ракет этой модели, но на заводе уже готовят другие, более мощные.
Хе-хе! просиял Бевен. Наша артиллерия пополняется!
Едва он произнес эти слова, как в лощину скатился один из наших людей.
Они машут белым флагом! сказал он.
Сдаются? недоверчиво пробормотал я.
Нет, хотят выслать парламентера.
Ответьте: «Пусть присылают», приказал Бевен.
На стороне противника поднялся человек и двинулся к нам, размахивая носовым платком. Папаша Борю встретил его на полпути на нейтральной территории и привел к нам. Это оказался Шарль Оннегер собственной персоной.
Чего вы хотите? спросил Бевен.
Поговорить с вашими командирами.
Здесь их аж четыре.
Во избежание бесполезного кровопролития предлагаем следующее: вы распускаете ваш совет, складываете оружие и передаете власть нам. Тогда вам ничего не будет.
Ну да, вы просто превратите нас в рабов, сказал я. Вот наши контрпредложения: вы возвращаете похищенных девушек и сдаетесь. Ваших людей мы берем под наблюдение, а вас и вашего отца сажаем до суда в тюрьму.
Наглости, я вижу, вам не занимать! Что ж, продолжайте и дальше с вашими-то охотничьими пугачами.
Предупреждаю, вмешался Мишель, если мы победим, но с нашей стороны погибнет хоть один человек, вы будете повешены!
Постараюсь запомнить!
Раз вы не желаете сдаться, продолжал я, предлагаю вам вот что. Поместите похищенных девушек, а также вашу сестру и мадемуазель Дюше в безопасное место, хотя бы вон на тот горный пик.
Ну уж дудки! Ни Мад, ни моя сестра ничего не боятся, а на остальных мне наплевать. Если убьют этих, после победы найдутся другие например, ваша сестричка
В ту же секунду негодяй повалился на землю с разбитой физиономией Мишель оказался более быстрым, чем я. Бледный от ярости, Шарль Оннегер поднялся на ноги.
Вы ударили парламентера, прошипел он.
Вы не парламентер, а гнусный мерзавец. Мотайте отсюда, да поскорее!
И его выпроводили под усиленным конвоем. Не успел Оннегер скрыться за гребнем, как прибыл второй грузовик, и мы быстро установили подставки для запуска ракет.
Через десять минут открываем огонь, сказал Бевен. Жаль только, что у нас нет наблюдательного пункта!
Как насчет вон того пригорка? спросил я, показывая на крутую, метров в пятьдесят высотой, возвышенность, поднимавшуюся в сотне шагов позади нас.
Он весь простреливается.
Да, но оттуда должен быть виден даже сам замок! Зрение у меня превосходное, поднимусь на него с этим вот телефоном. Провода должно хватить.
Я с тобой, сказал Мишель.
Мы полезли вверх, на ходу разматывая телефонный провод, но не успели добраться и до середины склона, как послышались резкие щелчки и во все стороны полетели осколки камней: нас заметили. Прижимаясь к земле, мы обогнули вершину и начали пробираться дальше по противоположному склону.
Сверху вражеские линии просматривались лучше некуда. От выдвинутого вперед небольшого дота с тяжелым пулеметом к тылам тянулась глубокая траншея. По флангам были разбросаны гнезда автоматчиков. То тут, то там в одиночных окопах шевелились люди.
По словам портного, их должно быть человек пятьдесят-шестьдесят, но, судя по линиям укреплений, может оказаться и больше, заметил Мишель.
Примерно в километре от нас по прямой, на склоне горы, виднелась поляна, посреди которой стоял замок. Рядом с ним сновали туда-сюда маленькие черные фигурки.
Досадно, что Вандаль разбил свой бинокль!
Увы! Теперь у нас остались одни лишь телескопы. Аппараты, конечно, мощные, но ведь их с места не сдвинешь!
Почему бы нам не снять с телескопа маленький видоискатель?
Время на это у тебя еще будет. Я сильно удивлюсь, если мы возьмем замок уже сегодня.
Алло! Алло! загундосил телефон. Через минуту открываем огонь по замку. Наблюдайте!
Я бросил взгляд на наш лагерь. Половина гвардейцев, развернувшись цепью, залегла под самым гребнем лощины. Остальные суетились вокруг катапульт. Этранж и мой дядя тщательно отлаживали направляющие подставки ракет. Грузовики уже уехали.