Снова мерный гудёж множества жуж и пыхтение Тойто немного поодаль.
Муайто затаил дыхание и сделал ещё несколько плавных шагов вперёд.
Внутренняя сила переполняла молодого охотника, сдерживающего себя, но готового взорваться в любой миг бешеной энергией, разящей острым орочьим копьём любого врага.
Но врага не было. По крайней мере, опасного.
На изрядно примятой траве лежали трое юная Малуна, жена Болто, и два коблитта.
Сорванные штаны мёртвой орчанки валялась рядом с ней. Подол длинной рубахи вспорот и задран. Промеж голых раздвинутых ног, уткнувшись рожей в живот девушки, валялся дохлый коротышка со спущенными штанами. Сомкнутые на его шее руки Малуны без сомнений указывали на причину смерти гадёныша. У самой же орчанки из груди торчала рукоять коблиттского кинжала.
А в паре шагов рядом мелкий Тойто оседлал ещё одного недомерка, пытающегося уползти на пузе прочь. Коблитт, скорее всего, был уже хорошенько ранен и не мог скинуть с себя озверевшего малька. Он лишь вяло сучил ногами да бессильно скрёб крючковатыми пальцами по земле. А Тойто, забыв про всё, яростно втыкал ему в спину свой трофейный каменный нож.
Муайто подошёл ближе. Оглянулся, прислушался. Никого вокруг не заметно. Эти, похоже, бросились в погоню за Малуной да увлеклись. Никто из своих про них и не вспомнил. Из посёлка-то погибших не забрали, а этих наверняка и искать не стали.
Охотник шагнул к Малуне. Сдёрнул с неё коблитта, ухватив за затрещавшие лохмотья. Отбросил в сторону. Сняв с себя рубаху, накрыл наготу девушки.
Пинком перевернул труп серого на спину.
До чего ж у этих проклятых тварей морды мерзкие! Серая сморщенная кожа, глаза навыкат, словно их кто изнутри выдавливает. Зубы мелкие и острые. Похлеще, чем у коблов. Смотреть противно.
Ножки вон тощие да кривые. Зачинатель так и вовсе с букашку. Чего он с таким на Малуну-то полез?
Муайто вытащил из-за пояса нож. Наклонился к коротышке, положив копьё рядом на землю.
Ну что? По закону Ушедших за такой проступок воздаяние одно. Пусть даже и посмертно.
Ухватив и оттянув зачинатель серого, охотник откромсал его ножом вместе с волосатыми яблоками и, полоснув лезвием по горлу, запихнул всё хозяйство в разверзшуюся щель.
Жаль всё же, что сдох недомерок давно. Уже не хлестало из ран, омывая руки свежей и яркой кровью. Мелкому вон куда больше повезло весь в алых брызгах с ног до головы.
Тойто, пойдём, бросил он мальку, поднимая копьё. Ты молодец. Взял жизнь первого врага. Теперь оставь его. Мы идём дальше.
Пошёл, не оглядываясь. Незачем повторять. Он видел, что мальчишка его услышал.
Дальше шёл не опасаясь. Был бы тут кто из серых, давно б заметили и напали. Столько возможностей было.
До реки рукой подать. Вот и роща уже впереди.
Не успел подойти к деревьям, из сплетения обвисших веток вынырнула-выскользнула знакомая фигурка.
Триска! Живая! В груди радостно забухало сердце.
Девушка, кинувшись навстречу, повисла на шее, обвив орка руками. Прильнула тёплыми губами к уху.
Тут же выметнулся из зарослей и закружился вокруг, радостно подпрыгивая и поскуливая, Войко.
Пойдём, отстранилась от него и потянула с собой за руку Триска.
Затащила его в тень листвы. Пригибаясь и уворачиваясь от веток, потащила вглубь.
Что в посёлке? спросила не оглядываясь. Серые ушли?
Ушли, буркнул он, не понимая, куда его влекут. Не самое вроде для ласк время.
Хорошо, кивнула она и, выпрямляясь на небольшом свободном от веток клочке земли меж толстых стволов деревьев, подняла голову вверх: Всё в порядке. Это и вправду Муайто. Коблитты ушли, можно спускаться.
В вышине деревьев зашебуршалось. Выглянуло из листвы несколько встревоженных лиц, и охотник услышал приглушённые голоса: Это Муайто. Это Муайто. Можно спускаться.
Пошли, вновь потянула его за руку Триска. На этот раз наружу. Здесь очень тесно. Пусть спокойно выбираются.
Вышли на луг. Муайто потрепал по загривку крутящегося у ног волка. Одобрительно кивнул стоящему рядом и крутящему головой по сторонам Тойто. Всё верно, настороже нужно быть всегда.
Бери Войко, идите с ним в посёлок. И смотри, больше не ломись диким хрюном по лугу. Внимательным будь. Мы за тобой. Если что, сигнал дашь.
Мелкий, свистнув волку, потрусил в сторону мёртвого становища.
А из зарослей одна за другой стали появляться орчанки. Не много. Четверо. Одна с грудничком на руках. Пиштва, вторая жена Болто. Повезло ему.
Ещё зашуршало. Три девчонки чуть старше Тойто с Арко. Похоже, самые шустрые.
Что ж, хоть кто-то. Род не умрёт точно. Муайто вздохнул.
Это всё?
Да, кивнула Триска.
Тогда возвращаемся, он развернулся и пошагал вслед за убежавшим с волком мальцом. Триска, так и не отпуская его руки, пошла рядом.
Муайто, спросила она, ты видел мою мать, Лоту и Ниру?
Голос спокойный, но глаза светились тревогой.
Тайка и Нира мертвы. Лоту серые, похоже, забрали с собой.
С собой? Триска зажала рот ладошкой. Муайто видел, как она напугалась. Даже больше, чем расстроилась из-за смерти близких. Но особо утешить девушку ему сейчас было нечем.
Я попрошусь у Старших в погоню, сказал он и почувствовал, как Триска в благодарность сильнее сжала его руку.
Глава 2
Остановились лишь ненадолго у тел серых коротышек и Малуны. Девушку Муайто, подняв с земли, взвалил на плечо. Триска обернула ей зад всё той же рубашкой. Пнула валяющегося рядом коблитта, вспугнув жуж, всполошённо зароившихся над трупом гудящей тучей.
Малуна обвисла на плече, как давешний рогач. Только потяжелее была и куда холоднее. Совсем скоро коченеть начнёт.
Муайто отмахнулся от парочки привязавшихся и надоедливо жужжащих насекомых, пошагал дальше.
Орчанки за ним, проходя мимо серых, плевались и попинывали трупы. Иска, мелкая заноза, даже помочилась на одного. Коротышек и так не жаловал никто, презирая проклятый народец. А эти и подавно не достойны ни капли сожаления. Пусть гниют прямо тут.
Мерзких низкорослых коблиттов, с их серой, словно у умертвий, кожей и какими-то вечно сморщенными рожами, не любили со стародавних времён. С тех пор, как они, во время войны с проникшими в этот мир человеками, предали своих хозяев Ушедших. Узнали, что те, открывая Зеркальный Портал, не собираются брать серый народец с собой, и выдали человекам время и место исхода.
Торкусу Грозному тогда пришлось приказать оставшимся верными вассальным отрядам орков и коблов прикрывать отход своего народа к порталу. И самому жечь нападавших человеков «Диким огнём». В злых лучах сгорали тогда тысячи вражеских магов и воинов. А те, кто выживал, медленно подыхали после, исходя гноем и невыносимой болью. И никто не мог им помочь.
И человеки прокляли Торкуса. И с тех пор не называли его иначе, как Про́клятым. А предавших его серых так и не приняли к себе. Предатели никому не нужны.
С коблами и орками, теми, что выжили в этом противостоянии, так и не подружились. То воевали вновь, то торговали. С презренными же недомерками не имел дел никто, предпочитая убивать тварей, даже не разговаривая с ними. Вот и одичал народец, разбредясь по свету и забившись в непролазные его уголки. Кто в болота, кто в дремучие леса, кто в горы да ущелья.
К ним никто особо не лез. И они не часто выбирались из своих схоронов. Но вот в последнее время находило на них что-то непонятное. Говорят, из-за того что, перестав чтить Создателя и Ушедших, нашли они себе новых хозяев и богов. Тех, что требуют себе полного подчинения и кровавых жертвоприношений. Вот и собирались твари в злобные орды, и нападали на всех, до кого добраться могли.
В становище вовсю кипела суета. Вернулась часть большаков с выпаса. Да и некоторые из охотников тоже уже были здесь.