Он был красив и надменно холоден.
— Диего!
Его имя вырвалось из ее груди, и ей покачалось, внутри нее все перепуталось, когда он холодно кивнул головой. Диего сразу же повернулся на каблуках своих безукоризненно чистых дорогих туфель и ушел, пробираясь сквозь модно одетую шумящую толпу.
Софи возлежала на софе, в гостиной квартиры, где жила вместе с Лизой. Ее привлекательное лицо было озарено светом умиротворения.
— Боже, ты ужасно выглядишь! — Софи заставила себя сесть. — Что случилось? Нил опять приставал к тебе? Хочешь, я попрошу Бена разобраться с ним?
Губы Лизы задрожали. Она знала, что Софи — человек рассудительный и сможет помочь ей разобраться в произошедшем: Лиза увидела того, кого когда-то считала любовью всей своей жизни.
Она кинула на пол портфель и упала в кресло.
— Все эти благотворительные приемы, устраиваемые в высшем обществе, очень утомительны.
— Это твоя вина, — хладнокровно заявила Софи. — Ты не должна была позволять им заставить тебя работать в журнале. Они пытались втянуть в это дело и меня, если ты помнишь, но я отказалась, чтобы заниматься тем делом, которое сама выбрала, — физиотерапией.
Лиза пожала плечами и скинула туфли. Это старая история. Она так и не поступила в университет. Отец сразу после возвращения Лизы из Испании попросил ее пересмотреть свои планы на будущее.
Издательство переживало трудные времена. Оно сокращало выпуск приложений, сосредоточивая свое внимание только на «Стиле жизни». Всем сотрудникам приходилось потуже затянуть пояса. Лиза считала, что стать сотрудником издательства и сделать все от нее зависящее, чтобы помочь спасти его, — это ее долг.
— Думаю, ты права. — Она вытащила из гладкой прически несколько шпилек, и ее светлые волосы упали на лицо.
Лиза колебалась, стоит ли рассказать Софии о том, что она видела Диего Раффачани. Подруга прервала ее раздумья, поставив на кофейный столик бутылку шампанского и два бокала. Лиза удивленно подняла брови.
— Джеймс сделал мне предложение, и я его приняла, — засмеялась Софи, покраснев.
Мгновенно вскочив на ноги и позабыв все свои терзания, Лиза обняла подругу и устроилась рядом с ней на софе, подвернув под себя ноги.
— Это для меня самая лучшая новость. (Софи уже год встречалась с привлекательным молодым врачом и была по уши влюблена в него.) — Я так счастлива за тебя! Расскажи мне!
— Он едет на практику в сельскую местность, — Софи потянулась за бутылкой. — Его вызвали, поэтому будешь праздновать только со мной.
Пробка пролетела через всю комнату.
— Мы присмотрели там дом, — призналась Софи. — Я уже представляю себя в роли жены сельского врача. У меня будет куча детей. Я запишусь в график дежурств и стану вместе с другими женщинами по очереди носить в церковь цветы. Буду носить твидовые юбки, зеленые стеганые жилеты и шляпы с фазаньими перьями!
Лиза обрадовалась тому, что ей самой никогда не придется испытывать такое же возбуждение, планируя жизнь после свадьбы. Они с Беном не любили друг друга и поэтому не строили воздушных замков. Их объединяли лишь товарищеские отношения и взаимное уважение.
— И когда день свадьбы?
— Через три месяца. Я выйду замуж в середине лета, — ответила Софи. — Слушай, а давай поженимся вместе! Это было бы здорово! Вы с Беном могли бы переехать сюда.
Неплохая идея. Лиза слушала, как Софии болтала о свадебных платьях, подружках невесты и планах на медовый месяц.
Бен предлагал подождать год после официального обручения, назначенного на следующий день. Исключительно из прагматичных соображений он жил с родителями в доме на Холланд — Парк. Так он мог копить деньги на квартиру и содержание семьи. Но после отъезда Софи Лиза все равно собиралась оставаться в этой квартире, а значит, Бен вполне мог жить здесь в качестве ее мужа.
После второго бокала шампанского Лиза забыла об осторожности и сама не заметила, как проболталась:
— Диего был на благотворительном приеме сегодня. Он мало изменился.
— Кто? — Софи, составляя список гостей, снова наполнила опустевшие бокалы.
— Диего. — Она удивилась тому, с какой легкостью ей удалось произнести имя, которое не вспоминала с того ужасного вечера. Тут же к ней вернулись те чувства, которые она испытывала тогда: боль в сердце и гнев, — чувства, как она считала, уже давно умершие и похороненные. Лиза продолжила: — Испания. Ты должна помнить.