Вот гадом буду, с польских границ вести, поморщился Толя. Давненько они на нас засматриваются.
Это пусть хизмеи решают, что с ними делать.
Они, пожалуй, решат, усмехнулся тот. Сдадут они тебя, вот увидишь. Подставят под удар и не поморщатся.
И позволят подвинуть южную границу? Я тебя умоляю, Толь.
Глеб, послушай ты старого дурака, завёл свою пластинку тот. Они вначале нас сольют, а затем поляков выдавят. Думаешь, им слабо?
Не гони впереди паровоза, мы ещё донесение даже не видели, отмахнулся я, но это вовсе не означало, что не прислушался.
Военные советы Толи ещё ни разу не давали осечку. Вот и сейчас, его уста изрекали истину. Хизмеям только на руку, если моё княжество рухнет и перестанет быть для них костью в горле. И да, готов биться об заклад, что схема, которую озвучит Толян, уже не раз обсуждалась в застенках. Однако сейчас стоял не менее острый вопрос с князем Казанским.
Этот бирюк решил резко взвинтить цены на топливо прямо перед посевными. Знает, гад, что деваться некуда, и мы будем вынуждены у него закупаться. Монополия, чтоб её С другой стороны, в осень мы будем вынуждены поднять стоимость на урожай, иначе бюджет княжества уйдёт в минус. И всё бы ничего, стандартный круговорот экономики, если не брать в расчёт, некое «но».
В Минское княжество, глубокоуважаемый Константин Олегович Пережогин, солярку отпускает по прошлогодним ценам. Мне об этом уже доложили и не далее как завтра, я собирался ехать в Казань, чтобы разрулить вопрос лично. И что-то мне подсказывает: депеша от Баталина пришла именно по данному вопросу. Я сам просил его раздобыть информацию, а заодно разузнать, каким образом лучше всего прогнуть князя.
Глеб Николаевич, слегка поклонился гонец, прежде чем вручить мне конверт.
Ели? спросил я и небрежно передал документы Анатолию, который тут же разорвал пакет.
Никак нет, бодро отчеканил вестник, не успели ещё.
Митяй, накорми людей, распорядился я. Мы им пока со своей стороны документы подготовим.
Щас, эт самое закивал завхоз. Я уже распорядился, бабы накрыть должны были. Эт самое, а вам как, обед подавать?
Нет, со всеми поедим.
Поня́л, сделал ударение на последний слог тот.
А мы с Толей направились в администрацию. По-хорошему, вначале бы помыться. Наверняка после тренировки от меня неслабое амбре, но это тоже подождёт. Вначале нужно людей отпустить, а ополоснуться перед обедом успею.
Ваша светлость, поприветствовал меня один из жителей, что прошмыгнул мимо по каким-то своим делам.
Я лишь коротко кивнул ему в ответ.
Ну что там? я бросил взгляд на вскрытый конверт.
По князю Пережогину информация, ответил Толя, быстро потеряв интерес к бумагам.
Ну вот, а ты всё поляки, поляки. Им до нас пока дела нет, у себя бы разобраться.
Глеб, они объединяются, и ничего хорошего в этом нет.
Да знаю я, всё-таки Толя умеет «поднять» настроение. Давай вначале с посевными разберёмся, а там Обещаю, что внимательно присмотрюсь к приграничным территориям.
Договорились, согласился он.
Я забрал донесение из его рук, потянул на себя дверь администрации и вошёл в прохладный подъезд. Второй этаж, квартира направо. Отсюда я и руковожу всеми делами княжества. Сюда же приходят жители с просьбами и жалобами, от которых нельзя отмахнуться. От лояльности народа напрямую зависит сила моих земель. Пока я вникаю в их проблемы и всячески стремлюсь помочь, люди готовы рисковать ради меня жизнями при защите границ.
Я развернул бумагу и принялся читать донесение. Всё, что там написано, мне было более-менее известно. Да имелись некие дополнения, однако в целом я знал все его слабости и предпочтения. Давить на них, скорее всего, бесполезно, а понять, чего он хочет добиться своими выкрутасами, не получается. Возможно, личная встреча всё прояснит.
А вот и папа, раздался голос от двери. Занят?
Да нет, не особо, я отложил в сторону бумагу и развёл руки в стороны.
Дочка тут же запрыгнула ко мне на колени, а Вика присела на край стола.
Мы видели, как ты вошёл, и София захотела тебя увидеть, объяснила жена.
Ничего страшного, улыбнулся я.
Пап, смотри, что я умею, белокурая, курносая кроха тут же нахмурила брови и, используя силу, захлопнула входную дверь.
Умница, поцеловал я её в макушку. Продолжай тренироваться и сможешь в тысячу раз больше.
Как ты?
Как я, улыбнулся я и посмотрел на Вику. Давно у неё дар проснулся?
Сегодня. Она весь день дверьми хлопает, пожаловалась Вика. У меня скоро нервный тик будет.
А репетитор что говорит?
Пап, он лысый и скучный, заставляет меня всякие закорючки рисовать.
Как-то так, улыбнулась Вика и развела руками. Ей бы всё играть, а учиться совсем не желает.
Потому что это скучно, заупрямилась кроха.
Дочь, это очень важно, я серьёзно посмотрел в глаза дочери. Ты должна быть самой умной, чтобы тебя никто не смог обмануть.
Хорошо, я подумаю, с хитрым прищуром ответила та.
Ты завтра уезжаешь? уточнила Вика.
Скорее, даже сегодня ночью, кивнул я. Хочу поскорее разобраться с Пережогиным и к вечеру вернуться домой.
Хорошо, улыбнулась жена и поцеловала меня в губы. Не люблю, когда ты подолгу отсутствуешь.
Ну, ма-а-ам, ты мне причёску испортишь, дочка упёрлась руками в живот Вики и попыталась её оттолкнуть.
Это какую ещё причёску? я покрепче обнял дочь и свободной рукой взъерошил ей волосы.
Девочка запищала и принялась брыкаться, а затем залилась звонким смехом. В этот момент дверь в кабинет распахнулась, и на пороге замер Митяй.
Ой, эт самое, я тогда попозже
Заходи, Мить, призывно махнула рукой Вика, мы просто дурачимся.
Через полчаса обед, эт самое, Митяй протиснулся в кабинет и тут же подхватил Софию на руки, поднял её к самому потолку, от чего она расхохоталась ещё громче. Пойдёшь со мной сегодня на рыбалку?
Пойду, моментально согласилась та.
Какая ещё рыбалка, Мить? строгим голосом спросила Вика.
Дак, эт самое на щуку, под вечерний клёв, замер на мгновение он.
Мам, ну можно? Ну, пожалуйста, пожалуйста.
Да пусть сходят, разрешил я.
Глеб, ты ведь знаешь
Не переживай, я распоряжусь, чтобы за ними присмотрели.
Возможно, из-за потери сына, Вика слишком сильно опекала Софию. Она практически не выпускала её из виду и постоянно всюду сопровождала. Мы неоднократно это обсуждали, иногда даже ругались, но ничего не менялось. Стоило девочке отойти чуть подальше, Вика тут же наводила панику, а затем доставалось и Софии. Не самое здоровое отношение, но я ничего не мог с этим поделать, как ни старался.
Однако дочка подрастала, сейчас ей уже семь и постоянно держать её возле себя становилось всё сложнее. Вот и сейчас, в глазах Вики отчётливо читался страх и даже паника. Головой она понимала, что с Митяем София будет под надёжным присмотром, но отпустить дочь было выше её сил.
Я с вами пойду, наконец решилась она.
Нет, покачал я головой, приняв совсем другое решение. Ты нужна мне в Казани.
Зачем?
Чтобы визит казался дружеским. Всё, Вик, это не обсуждается. Мне и так постоянно вопросы задают, почему я никому тебя не показываю.
А Со́фа?
Ничего с ней не случится, Митяй присмотрит.
Но Вика посмотрела мне в глаза, но продолжать спор не решилась.
Я понимал, как тяжело далось ей это решение, но когда-то надо начинать. Подобная гиперопека до добра не доведёт, а дочке пора бы уже учиться самостоятельности. Впрочем, судя по её хитрой улыбке, она вовсе не против на пару дней остаться под присмотром Митяя. Уж он-то умеет развлекаться. Сто́ит ему лишь заявиться к нам в гости, как дом наполняется визгами и хохотом. А нам приходится не один час разгребать бардак, что остаётся после этих развлечений.
Однако не исключено, что данная покладистость со стороны Вики лишь ширма и вечером мне предстоит выслушать целую лекцию об опасностях, которым я, несомненно, подвергаю нашу дочь. Но в целом наша жизнь стала достаточно спокойной и однообразной. Я имею в виду семью. Вне дома, конечно, приходилось постоянно крутиться, а порой из кожи вон лезть, чтобы добиться желаемого результата. Очень сильно мешали такие человеческие качества, как тупость и упрямство. И лучший тому пример, князь Казанский.