Здравия желаю, товарищ подполковник, поздоровался в ответ Дорохин, ничуть не смущенный официальным приветствием. Дело наклевывается?
Угадал, капитан. Готов к новым свершениям?
Я как пионер, товарищ подполковник, всегда готов, пошутил Дорохин.
Значит, в восемь вечера, как всегда, на площади Ильинские Ворота.
Надолго?
А что, у тебя какие-то планы?
Никаких особых планов. Дорохин замялся, видимо, не желая раскрывать перед командиром истинную причину. Предупредить кое-кого хотел.
Ого! У тебя новая подружка? тут же отреагировал Богданов. Кто такая? Откуда взялась? Насколько все серьезно?
Да ничего особенного, командир. Просто знакомая.
Перед «просто знакомой» ты отчитываться не стал бы, возразил Богданов. Давай рассказывай, кто такая?
Да правда, командир, нечего еще рассказывать.
Ну, как знаешь, Богданов сдал назад. Насчет сроков: на этот раз, думаю, надолго.
Понял, командир. Буду на месте ровно в восемь.
На этом разговор закончился. Богданов налил в стакан крепкий чай, всыпал сахара, прикурил новую сигарету и повторно набрал номер телефона Дубко. Тот снова не ответил, и Богданов позвонил Казанцу. Юра Казанец пришел в спецподразделение «Дон» восемь лет назад безусым сержантом, за время службы в группе дослужился до прапорщика, а три года назад поступил в Краснознаменный институт (КИ) КГБ СССР, который в 1968 году получил статус высшего учебного заведения. Учеба, совмещаемая со службой в особом отделе при Управлении, дело нередкое, но утомительное. Трижды Казанец оказывался на грани отчисления, дважды боролся с желанием бросить учебу, но все же испытание выдержал и в прошлом году получил диплом о высшем военном образовании, а вместе с ним и звание лейтенанта. Сложности учебного процесса несколько охладили радость Казанца от получения офицерского статуса, так что, в отличие от Дорохина, новым званием он не слишком кичился.
Казанец на проводе. Голос лейтенанта звучал вяло.
Спишь что ли, Юрок?
У меня выходной, имею законное право. Казанец подавил зевок. По делу, командир, или просто о здоровье справиться?
А тебе как бы больше понравилось: в постельке нежиться или Родине служить? поддел Богданов.
Лучше бы о здоровье, не стал отпираться Казанец. Не поверишь, командир, три дня отсыпаюсь, никак отоспаться не могу.
Прости, друг, порадовать тебя не могу. Поднимайся, разгуливайся и к восьми к Ильинским.
Черт, а я так надеялся на долгий отдых. Казанец вздохнул. Ладно, я понял, командир. Пойду в душ, хоть немного взбодрюсь.
Может, у тебя со здоровьем проблемы? Такой сон явно не является признаком крепкого здоровья, высказал предположение Богданов. Доложу начальству, дам отвод от задания
Спасибо, командир, я в норме, поспешил сказать Казанец. Наверное, сам себя распустил, расслабился. Здоровье точно в порядке.
Смотри, Юра, если и правда проблемы, лучше переждать.
Я в норме. Уже и проснулся, и взбодрился. К восьми буду на месте.
Казанец прервал разговор. Богданов с минуту сидел в раздумье, анализируя разговор с подчиненным, затем снова набрал номер телефона Дубко. Результат оказался прежним. «Где тебя черти носят, Саша? слегка раздраженно подумал Богданов. Сроки короткие, а ты трубку не берешь. Без тебя придется ехать?» Перспектива отправиться на задание в беспокойные африканские страны без своего заместителя и верного друга подполковника не прельщала. Тем более что половина отряда бойцы-новобранцы, так сказать «необстрелянный» контингент.
Из новобранцев, а их в спецподразделении «Дон» на настоящий момент насчитывалось три человека, только один попал на предыдущее задание, да и то проявил себя не с лучшей стороны. Да, прежде чем попасть в спецподразделение, бойцы проходили жесткий отбор, а затем долгие месяцы обучения и подготовки в Учебном центре КГБ, но и это не давало полной гарантии, что боец справится с задачами, которые руководство ставило перед спецотрядом. Физическая подготовка, военная тактика и стратегия, спецдисциплины все это можно было освоить. Политические нюансы и особенности деятельности на территории сторонних государств нарабатывались в процессе выполнения заданий. Чем больше заданий выполняешь тем легче вникаешь в специфику работы. А вот в психологическом плане все оказывалось гораздо сложнее, чем представляли себе новобранцы, проходя подготовку в Центре, и это почти всегда создавало проблемы.
Капитан Лепилин поступил под начало подполковника Богданова в конце февраля этого года. С виду спокойный, рассудительный малый, ответственный, в меру исполнительный. Возможно, с юмором перебор, отчего с первых дней получил в группе прозвище Леха-балагур, но Богданов надеялся, что на работе его веселый нрав сказываться не будет. Для того чтобы новичок быстрее влился в коллектив, группу, как всегда, на месяц собрали на базе. Общий режим, тренировки, рукопашка и стрельбище, а в свободное время разговоры по душам. В конце марта группа получила новое задание, но так как количество бойцов, которых рекомендовано было взять на задание, оказалось ограниченным, Лепилин остался в Москве.
К моменту получения второго задания он внезапно подхватил какую-то заразу и загремел в госпиталь. Провалялся в госпитале до середины апреля, затем еще неделю находился на домашнем лечении, но в конце апреля все же поправился настолько, что Богданов смог взять его на задание. Тут и обнаружилась «странная особенность» их нового бойца
Телефонный звонок прервал мысли Богданова.
Квартира Богдановых, подняв трубку, произнес он заученную фразу.
Привет, папа, в трубке зазвучал голос сына. Не знал, застану ли тебя дома.
Привет, сынок, в голосе подполковника послышались теплые нотки. Не ожидал звонка. Вы же с мамой сегодня у Зотовых на литературном вечере?
Да, мы здесь. Сейчас технический перерыв. Типа, мальчики направо, девочки налево. Я вот позвонить решил.
И правильно сделал.
Слушай, я спросить хотел: ты долго еще дома пробудешь?
С какой целью интересуешься?
Да тут ребята предлагают на выходные в Подмосковье сгонять. У Костика родичи дачу купили, просят землю вскопать. Им двенадцать соток до осени копать, а мы с ребятами за выходные все вспашем.
Ух ты, не знал, что в московских школах теперь землепашество преподают. Богданов усмехнулся. Из вашей компании хоть кто-то лопату в руках держал? Двенадцать соток за два дня серьезное заявление.
Ерунда! Копать землю не такое уж сложное занятие, тем более когда в награду предлагаются баня и шашлыки.
К экзаменам подготовка не прилагается? Или вашей компании автоматом выпускные экзамены ставят?
Ну, папа! Не начинай. Сдам я экзамены, в девятый точно перейду, а больше они ни на что не влияют. Все поедут: и Слон, и Длинный, и Карамболь.
Ну, если Карамболь едет, то и тебе непременно нужно там быть, пошутил Богданов.
Я серьезно, папа.
Конечно, поезжай, сынок, если мама не против.
Она не против Артем замялся. Она с нами поедет.
Вот как? Под присмотром, значит?
Не под присмотром, а вместе. Вроде семейного отдыха, пояснил Артем. Ты же знаешь, как для нее важно проводить время вместе со мной. Ей почему-то кажется, что, перейдя в девятый класс, я перестану быть ее сыном.
Женщины, многозначительно протянул Богданов и добавил: Это даже хорошо, что у вас с мамой на выходные есть планы.
Уезжаешь? догадался Артем.
Сегодня в восемь сбор.
Надолго?
Пока не знаю, но думаю, не на одну неделю.
Удачи тебе, папа. Жаль, не успеем до отъезда увидеться.
Ничего. Зато встреча сердечнее получится. Маме привет передавай.
Передам. Все, мне пора. Сейчас Аникина выступать будет. Она классно стихи читает, не хочу пропустить.