Первое время все действительно шло неплохо. Весь второй этаж дома отдали в их пользование, с родственниками Давида они даже почти и не пересекались. Работу ей предложили, но ожидания не оправдались, поэтому Карина довольно быстро уволилась и стала заниматься поисками работы самостоятельно. Мужу её также не сильно-то и помогли, но на «родной земле» и под родительским крылом уверенность росла в Давиде не по дням, а по часам. Ведь зачем напрягаться, если мама или папа прикроют? Карина такой «заботой» похвастаться не могла. Ей пришлось изрядно поработать локтями, поднимаясь по карьерной лестнице, не полагаясь ни на кого, каждый раз будто доказывая, что она достойна быть частью этой «прекрасной» семьи.
Год, два, три ничего не менялось. Карина всё больше и больше погружалась в этот омут отчаяния, толком не понимая, что происходит с её жизнью. Но родители Карины воспитали дочь с чёткой установкой, что раз уж завёл семью, надо сохранять брак максимально долго, даже если сохранять там уже и нечего.
«Как же хорошо, что у них нет детей» думала я каждый раз после разговора с подругой. Атмосфера в её доме не располагала к тому, чтобы завести их. Вспоминая своё состояние первые полгода после рождения дочки и то, как сильно нуждалась в поддержке окружающих, я понимала, что для Карины сейчас это был бы ад на земле.
Прямо сейчас подруге надо зайти в дом и сообщить о том, что она потеряла работу, что её уволили, что она опять не справилась. На самом деле, она была искренне счастлива, что ей больше не придётся возвращаться в это злачное место, натянуто улыбаться нервным клиентам, общаться с неадекватными коллегами. Но осознание того, что сейчас на неё выльется ушат помоев со стороны мужа или не дай Бог! свекрови, вгонял в ужас, ведь она никогда не будет достойна её «сыночка», даже если станет президентом. При этом выдающимися достижениями в развитии карьеры Давид, конечно же, похвастаться не мог, хорошо устроившись в родительском гнёздышке.
Это бесило подругу ещё больше.
Переминаясь перед дверью дома, Карина опять подловила себя на мысли, что она в ловушке. Что так она жить не должна. Но потерянного не воротишь. Пора принять это как факт.
Зайдя внутрь, необходимо было миновать кухню и гостиную, дальше спальню родителей и ванную комнату. Быстрый и незаметный рывок в свой уединённый уголок сделать, конечно же, не получилось: перед телевизором в гостиной сидел отец мужа.
Добрый вечер, Артур Григорьевич.
Угу. Добрый, не отрываясь от телевизора, бросил мужчина Карине.
Мужа и свекрови на первом этаже не было, поэтому она сразу двинулась на второй. Поднимаясь по лестнице, заметила свет наверху. Из санузла вышла свекровь.
Добрый вечер.
Добрый-добрый. Я тут зашла стирку запустить, разбери уже вещи, а то всё валяется неделями, не пойми как, в чём Давид вообще ходит у тебя?!
«В чём Давид ходит Давид что, пятилетний ребёнок? Не может сам себе вещи постирать?!» подумала Карина, но свекрови ответила совершенно другое:
Да-да, разберу на выходных. Времени не было.
Ой, у тебя никогда времени нет, уработалась вся, я смотрю.
Карина промолчала, борясь с желанием послать свекровь куда подальше.
Разбери сегодня. Не могу на это смотреть в своем доме! унося тазик с постиранными вещами, свекровь что-то бухтела себе под нос, но Карина её совершенно не слушала.
Свекровь никогда не стеснялась указывать ей на то, что она здесь чужая. Карина не раз просила мужа переехать на квартиру, и они даже смогли это осуществить, но ненадолго: начался летний сезон, и было принято решение вернуться, а квартиру сдавать отдыхающим.
Пройдя в спальню, подруга и там не обнаружила мужа. С облегчением вздохнув, она упала лицом в подушку прямо в одежде.
«Ну хоть десять минут полежу» пронеслось в голове девушки, и её окутал сон.
ммм ммм
Прошло какое-то время, прежде чем сознание начало возвращаться. Запах алкоголя, сигарет, холодные руки под рубашкой. Карина поспешила открыть глаза, испугавшись, но увидела мужа.
Господи, Давид, ты меня напугал! Карина села на кровати, отталкивая мужа и убирая волосы с лица.
Её всегда поражало то, насколько Давид не похож на мать. Марина Михайловна обладала крупными чертами лица, курносым носом, кожа её была очень неровная, и в целом, её сложно было назвать привлекательной. Карина даже радовалась, что её муж унаследовал внешность отца. Они были как две капли воды похожи худоватое лицо, нос с горбинкой, сдвинутые массивные брови, острый подбородок. Отличие было лишь в густоте шевелюры: волосы Давида были густыми и немного вились, в то время как его отец уже давно облысел и поседел. Волосы были его гордостью, он каждый день тщательно мыл голову и укладывал их феном.
Да ладно тебе, как будто первый раз, от мужа разило алкоголем, видимо, где-то гулял.
Ты где был? Я думала, ты дома, но уснула, стоило коснуться подушки.
Да с пацанами катались по городу, ничего такого, Давид не останавливал попытки соблазнить жену, пытаясь её поцеловать туда, куда дотянется.
Да погоди же ты, дай в себя прийти, даже не раздевалась с работы, устала как собака закусив губу, подруга вспомнила: муж ещё не в курсе, что работы у неё больше нет. Мне с тобой надо серьёзно поговорить.
Давай не сейчас, такое настроение игривое у меня мужчина повалил жену на кровать и начал расстёгивать пуговицы на её рубашке.
Карину такой расклад не устраивал, и она всячески пыталась его оттолкнуть, и у неё это получилось.
Давид, послушай меня! Мне сейчас не до секса, серьёзно! Мало того, что я спала, так ещё и ты со своим перегаром!
Карина вскочила с кровати и гневно посмотрела на мужа. От напряжения на её лбу выступили морщины, а кулаки непроизвольно сжались до побеления.
Я так понимаю, разговаривать с тобой сейчас бесполезно? Ты слишком пьян?
Карина, ты чего бешеная такая? Мне что, нельзя было с пацанами погулять? он говорил заторможенно, пытаясь сформулировать свою претензию. Ты вон сидишь до ночи на работе Давида шатало даже когда он сидел. Мне теперь что, как пёс ждать тебя у калитки?!
Дав да причём тут это вообще. В любом случае, можешь больше не беспокоиться о моей работе, так как у меня её больше нет!
Она сказала это. Прямо ему в лицо. Карина так разнервничалась на этих словах, что дыхание сбилось. Она смотрела мужу прямо в глаза, а Давид смотрел куда-то сквозь неё.
Чт В смысле? он словно не понял её, свел брови и скривил губы.
«И чего я ожидала, заводя этот разговор при таком его состоянии», пронеслось в голове Карины, но она всё равно продолжила.
Меня уволили.
Уволили? губы Давида скривились в довольной ухмылке. Из твоей ЖКХ-шной шаражки?
Да. Из моей ЖКХ-шной шаражки.
Не удивлён, он встал с кровати, пошатнулся, разводя руками. Иди, ищи новую работу, не дома же тебе сидеть.
Я пока не хочу Не знаю Я устала, Давид. Хочу отдохнуть. Ты же видел
Ой, то, что с тобой люди работать не могут это и ежу понятно, он взмахнул рукой так, что Карина дрогнула, но он этого не заметил. С твоим-то характером.
Давид заплетающимся шагом дошёл до комода, на котором стояла начатая бутылка пива, и после того, как отхлебнул из неё, стал озираться по сторонам, словно ищет что-то.
Ты слушаешь меня?
Что? А ты не закончила?
Лицо его не отражало никаких эмоций. Бутылка в руках Давида вызывала больший интерес, чем слова жены. Карину злило всё, что говорил муж. Уровень агрессии и желание стукнуть его чем-нибудь повышались с каждым мгновением. Ей хотелось накинуться на него, и дать увесистую пощечину, или разбить эту бутылку о голову мужа, но она сдержалась и лишь обреченно и громко ругнулась.
Что вы там разорались? Весь дом перебудите! голос матери Давида послышался с первого этажа.