Где достал?
Там, где достал, больше нет.
Опять скрытничаешь
Так и живём.
Меня сгрузили на скамейку у дома и развязали руки. Я тут же села и, растирая побелевшие ладони, уставилась на стражников злыми глазами. Их было трое. Больше во дворе никого не было.
Эх, вздохнул коренастый черноволосый мужчина. Его правую щёку пересекал безобразный шрам. Жалко, красивая.
Всегда так, уродов ни разу не видел, произнёс рыжий, что тащил меня. Это они о чём? Мать её где? Как её там звали? Диана Зарина?
Уже увезли, сержант Эрик.
Куда?! ахнула я, подскакивая. На плечо тут же опустилась твёрдая рука и заставила сесть обратно. От неожиданности не успела удержать голову и стукнулась затылком о стену. Ох, как больно, аж снова в глазах потемнело.
В тюрьму, за сокрытие, охотно ответил на мой вопрос Эрик.
Кого?
Тебя, понимающе хмыкнул мужчина, перевязывая левую руку. Ха, похоже, хорошо я его резанула, кровь всё ещё не остановилась. Она, наверное, не рассказывала, почему тебе нельзя на люди показываться?
И почему же? похоже, сейчас мне объяснят то, что в скором времени собиралась рассказать мама. Вот только неужели эта правда настолько страшна?
Понимаешь, девочка, Эрик присел на корточки и поднял на меня тяжёлый взгляд. Ты дань.
Кому? опешила я, сдавая спиной назад и упираясь в стену дома. Дань? Не может быть. В Имироте рабство вот уже второе столетие запрещено!
Саифам.
В смысле? Данью ведь не могут быть люди? Обычно это золото, товары там, драгоценности.
Я не понимаю.
У тебя разные глаза. После окончания войны саифы поставили условие, согласно которому империя Имирот обязана присылать им раз в несколько лет людей с полной или частичной гетерохромией.
Но зачем? что-то слишком много вопросов задаю, пора уже заканчивать. Терпение у них ясно не бесконечное. Вон уже недовольно морщат губы.
Никто точно не знает, произнёс последний стражник с короткими русыми волосами. Голубые глаза смотрели на меня с печалью. Но последнее время говорят, что вас приносят в жертву их богам. И, кажется, это правда, потому что больше этих людей никто не видел.
Значит, меня убьют? на глаза навернулись слёзы. Теперь понятно, почему родители меня прятали. Кто согласится отдать собственное дитя, зная, какая судьба его ждёт?
Мы этого не знаем, Эрик поднялся и с непонятным выражением лица посмотрел на русого мужчину. Ладно, пойдёмте. Нужно успеть передать её в столицу до отплытия корабля. Тебе не повезло, как и многим другим. Только не надо снова пытаться сбежать, а то свяжем руки и уже не будем такими добрыми.
Позволите взять с собой пару вещей?
Они тебе уже не понадобятся, произнёс темноволосый.
Дим, прекращай, и без того тошно от такой работы, разозлился сержант. Пускай возьмёт что-нибудь на память, и прошёл со мной в дом.
Из всех вещей я взяла только серебряный медальон с изображением родителей, папино обручальное кольцо, которое пришлось повесить на цепочку и ещё одно тоненькое золотое колечко с маленьким сапфиром. Мама говорила, что папа купил его для меня ещё когда мы жили в городе. Оно было маленьким и налезло только на мизинчик правой руки.
Что будет со всем остальным? спросила, глотая слёзы.
Конфискуют в пользу короны и распродадут на аукционе.
Вы ведь меня не отпустите, если я отдам вам драгоценности?
Нет, покачал головой Эрик. О тебе уже знают в столице.
Тогда заберите их так и храните, и резко всучила ему шкатулку, навеки прощаясь с любимыми вещами. И, если возможно, не давайте украшениям расставаться друг с другом. Это всё, что я прошу.
Я выполню твою последнюю просьбу, хотя знаешь, это очень глупо, мужчина спрятал предложенное в своей сумке, взял меня под руку и повёл к выходу из дома.
Уже уезжаете? раздался шепелявый голос со стороны лестницы. А я, пожалуй, останусь тут на пару недель.
Повернув голову, посмотрела на ещё одного мужчину, но на этот раз уже в другой одежде. Серые штаны, заправленные в высокие сапоги, темная рубашка с золотой вышивкой, пояс со множеством навесных карманов. Хитрая ухмылка и строгий прищур. Он совсем не был похож на остальных, словно был тоньше и чуть выше.
Что-то интересное?
О да, это не просто дом, тут столько всего, а особенно это, он крутанул в руке небольшой серый камень. Я прямо чувствую, как хочу забыть обо всём Какой эффект!
Мы можем уже уйти? Ей-богу, времени у нас не так много.
Иди-иди, а про шкатулку, так уж и быть, я никому не скажу. Сам тут кой-чего прихвачу себе, хе-хе!
С губ хотел сорваться вопрос, но что-то мне подсказывало, что конкретно с этим человеком мне стоит быть максимально осторожной. Словно какой-то холодок вдоль спины пробежал.
Во дворе нас уже ожидали лошади. Эрик решил поехать со мной, чтобы у меня не было даже шанса на побег. Мы взяли курс на болото, к которому подъехали совсем скоро. Только я хотела ужаснуться, как увидела тропу, которую раньше никогда не замечала.
Хороший маг морок ставил, наш двое суток промаялся, снимая, уважительно протянул Дмитрий.
Морок? расширились мои глаза.
Да, кивнул Эрик. Вас защищала магия, скрывая дом и короткую дорогу через болота. Масштабная работа, Авир задолбался поминать богов, всяких духов и демонов.
А ещё клялся найти того, кто это навесил и уши отодрать, хмыкнул Дмитрий, потому что как-то сумел определить, что магу на тот момент было очень мало лет, и явно процитировал, шепелявя, Второкурсник хренов, встречу, навек лысым сделаю, и ни один морок не скроет. Это ж надо, столько сил вбухать! Морок бы ещё лет двадцать простоял! Эта малявка целый месяц что ли под кустами ночевала? Нет, я найду, кто тут поблизости практику отрабатывал. Найду и устрою ему!
Он, правда, найдёт? испугалась я. Мало двух искалеченных мной судеб, так теперь к ним прибавится ещё и жизнь молодого колдуна. В том, что именно из-за меня родители ушли в лес, оставив благополучную жизнь, я теперь не сомневалась.
Возможно найдёт когда-нибудь, предположил мой конвоир. Маги живут долго, авось свидятся. Авиру уже за сотню, несмотря на то, что на вид ему дашь лет тридцать. И проживёт ещё столько же, наверное.
Сто лет?! Ничего себе! Неужели маги знают какой-то секрет или это сама сила помогает им жить дольше? Жаль некого спросить? Вряд ли эти стражники ответят мне. Придётся думать самой, предполагать и наверняка ошибаться, так как о магии я практически ничего не знала. Разве что видела однажды, как у мамы странно блеснуло колечко с зелёным камушком, которое она всегда надевала, когда отправлялась в город. Неужели именно оно давало способность видеть тайную тропу?! Сразу вспомнилось и то, что украшение она долгое время прятала от меня, а потом, когда я замучила её просьбами дать померить, сказала, что оно приносит ей удачу и в чужих руках перестанет работать. Значит и правда волшебное.
Следующие пару часов, я молчала, анализируя все странности, какие помнила. Теплый дом, не знающий износа, огород, приносящий только обильный урожай. А ведь в книгах мне случалось встречать упоминания о неурожаях. Но у нас, даже в засушливые годы всё всегда было хорошо. И я, и мама почти не болели, а если и простывали, то она всегда использовала какой-то чайный сбор из серебряной шкатулки. Возможно чай был самым обычным, но вот сама шкатулка Только смерть отца сильно выбивалась из этой картины. В тот день как будто сама удача, прежде всегда выручавшая, покинула его. Как это понимать в свете открывшейся правды, я не знала. И от чего умерла тогда Нина или шкатулка появилась уже позже?
Вскоре мы выехали на дорогу и повернули в противоположную сторону от движущегося к горизонту солнца.
Надо поспеть до заката в гостиный двор, не хочу связывать её, сообщил сержант.
В комнате запрём? спросил русоволосый мужчина, которого, как я выяснила за время пути через болото, звали Павел.