Капитан Поршев постарел, заматерел, был багров лицом от регулярной выпивки и постоянной работы на свежем воздухе. Взрослый Порш в форме походил на располневшего актёра Жженова в фильме «Берегись автомобиля». Капитан узнал одноклассника по скуластому лицу, довольно длинному носу и характерному шмыганью вечно сопливого соседа по парте. Фамилия в водительском удостоверении усилила радость Поршева.
Ипатий, твою кондратий! Как погляжу, ты всё в отличниках ходишь?! На пятёрках раскатываешь! заорал радостный, неунывающий, «твёрдый» троечник Порш, кивнул на неухоженный, помятый, грязный ВАЗ-2105, приветливо козырнул. На первый случай, старому другу, прощаю нарушение правил! Повтори ПДД от корки до корки, мастер СП! Проверю как-нибудь лично за чашечкой коньячка!
Я ж не балерина, Порш, чтоб па-дэ-дэ каждый раз повторять! Да и не с кем! отшутился Фёдор. А права человека и водительское удостоверение у меня, знаешь ли, с осьмидесят ого (!) какого года! Я опытный водила!
Всё шутки шутишь, друг Ипатий! Эт хорошо, оптимизма в нашей стране редкая штука. Рад тебя видеть, старина. Знаешь, тут анекдот один водитель рассказал. Останавливает гаишник нарушителя, засовывает морду в окошко и говорит: Сержант Петров. Трое детей.
От одной жены?! шутливо уточнил Фёдор.
Про любовниц и не спрашивай! поддержал Поршев.
С юмором у них с детства было всё в порядке, расслабленно посмеялись вместе.
Позвони, как вернёшься из столицы. С женой познакомлю, с детьми. С тёщей, грустно усмехнулся Поршев.
Не, с тёщей не надо. Своей хватило, отказался Фёдор.
Счастливого пути, Мастер СП!
И вам не скучать!
Надо пояснить, почему капитан Порш называл школьного друга «Мастером» да ещё «СП». Дело в том, что Фёдор, по их товарищеским меркам и заслугам, «Заслуженный Мастер С Понтом (отсюда «СП») по просмотру кинофильмов». Ему удалось в школьные времена, вместо уроков, вместе с Серёгой Васильевым, с параллельного класса, просмотреть за один день, начиная с утреннего сеанса, кончая вечерним, рекордное количество фильмов в кинотеатрах в округе Невского проспекта. Потому компания во главе с Поршем присвоила Фёдору и Серёге звание «Заслуженного Мастера СП». Ипатьев до сих пор оставался страстным поклонником советского кинематографа, при случае, сравнивал типажи людей с актёрами кино и телевидения. «Заслуженный», потому что заслужил Фёдор за пропуски занятий в угоду кинематографу множество выговоров и грозных записей в дневнике красной перьевой учительской ручкой. До «международных» мастеров Фёдор с Серёгой не дотянули. Повзрослели. Но да это всё из далекого, безмятежного детства, из другой, как говорится, жизни.
И всё-таки, настаивал Поршев, заезжай через недельку в гости. Кухню как раз подремонтирую. Посидим
Не, Порш, отказался Фёдор. Лучше, ты ко мне. Ты ж с неродной тёщей живешь. А я, по-прежнему, с родными, с мамой и папой. Мне своей, страшной, тёщинской зануды, хватило выше крыши. Р-р-развела!
Да ладно?! удивился Порш. Наш тихоня развестись успел?! Раньше всех?! Решительно понимаю и восторгаюсь!.. Тёщ-щ-ща щ-щ-щучья голова! Одна на всех змеиная порода! прорычал Поршев, нервным взмахом полосатого жезла остановил вишнёвую «восьмёрку» с прибалтийскими номерами. Приветливо козырнул Фёдору на прощание.
Они условились созвониться через неделю, после возвращения Ипатьева из командировки.
С первого взгляда, показалось, капитан вполне приличное звание в ГАИ. Можно было порадоваться карьере бывшего одноклассника. В отличие от звания капитана запаса самого Фёдора, которое он получил три года назад на военных сборах, и которое ничего не значило и таило в себе опасность быть призванным в Чечню или в следующий ограниченный контингент, скажем, куда-нибудь в Сомали или Зимбабве для оказания дружеской помощи развивающимся странам.
Простите извините, товарищ, в щель приоткрытой двери притихшего купе сунулась краснощёкая мордочка хомячка размером с карлика-переростка. Упитанный, потный мужчинка со смущённой улыбочкой скромного научного работника, что находился в зарубежной командировке, и которому до жути захотелось посмотреть эротическое кинцо в видеосалоне, но он страшно стеснялся этого своего грязного желания. Мужчинка являл собой эдакую неумелую карикатурку на замечательного актера Евгения Леонова, только без лысины и с тухлым обаянием заурядного чинуши. Толстячок обратился к Фёдору, пытаясь не замечать раскинутых на соседней полке прелестей жгучей брюнетки.
Извините, проходил мимо к проводникам, уловил отдельные реплики вашего разговора, с нотками раздражения, и, знаете ли, мог бы поменяться местами смущаясь, предложил толстяк.
С удовольствием! в благородном порыве воскликнул Фёдор. Но предупреждаю, у мисс «Вулкан» прямо-таки сексуальное недержание!
Простите, толстяк обратился теперь к брюнетке. Если позволите, хочу предложить именно вам пройти на моё место. Там, знаете ли, расположилась тоже м-м-м одна милая дама, промямлил научный работник. Двум дамам, думаю, будет значительно удобнее расположиться на ночь в одном купе.
Двумя руками за! сказал Фёдор.
Брюнетка бешено сверкнула на него глазами, будто швырнула попутчику в лицо мокрые, тухлые сливы, фыркнула от злости и возмущения, что не произвела шикарными формами никакого впечатления на двух придурков мужеского полу. И не заставила себя долго уговаривать. Так, в расстёгнутых одеждах, и прошествовала со своим клетчатым баулом для «челноков» в конец вагона. Благодарный толстячок потащил следом брюнеткин объёмный, пластиковый, розовый чемоданчик на колёсиках. Фёдор выглянул в коридор, полюбовался на прощание стройными ножками брюнетки в облегающих лаковых сапожках. Вздохнул, удручённый, своим же опрометчивым решением.
Что ж, если Фортуна, по вашей собственной глупости, повернулась, извините, задом, полюбуйтесь хотя бы её фигурой. На прощание.
Фёдор спохватился, приподнялся, приподнял купейный лежак, убедился, что в багажном отделении осталась его собственная, стандартная клетчатая сумка, точно такая же, как и у брюнетки, со скромными подарками для бесчисленной родни и мамы с папой.
Огромной пустой люлькой, из которой давно выпал ребёнок, коридор спального вагона мягко и мерно раскачивался. Поезд набирал ход. Двери всех купе были задвинуты, образуя единую стенку с красными тревожными ручками стоп-кранов. Пассажиры торопились урвать короткий, дорожный сон, чтобы ранним утром по прибытию поезда выглядеть пристойно, успеть за рабочий день ещё многое чего сделать полезного: купить, достать, встретиться с партнёрами по бизнесу или старыми приятелями, просто обежать быстроногим туристом примечательности северной столицы. Быть может, как и Фёдор, вернуться в унылое бытие серых рабочих будней и забыться до следующего случая приятных командировочных ожиданий.
Свою клетчатую сумку, традиционную, как у нынешних «челноков», брюнетка забрала сама. Фёдор это ненароком отметил. Видимо, она хранила там более ценный груз. Толстячок, научный работник перетащил чужой чемодан в последнее купе перед тамбуром, вернулся с коричневым дерматиновым дипломатом и туго набитым портфелем профессионального командированного, поблагодарил судьбу и попутчика, тут же разделся до лиловых кальсон, забрался под одеяло, с блаженством прикрыл глаза.
Доброй вам ночи, товарищ, устало улыбнулся он и широко зевнул до хруста в челюсти, вы спасли мое целомудрие. За семнадцать лет семейной жизни ни разу не изменял жене и, кажется, не смогу этого сделать никогда. При любом соблазне! Да и вам, похоже, не по душе пришлось такое бурное соседство. Так что, пусть эти две милые дамы составят друг другу приятную компанию.