Возможно, твоя Наталья Степановна ведет себя неразумно. А что ты скажешь о себе?
Маша поскучнела:
Да ничего такого я не делала, честно! Я даже за руку ее не брала. Так, подошла, потопталась рядом, а она сама уже меня за плечи приобняла немножко. Никто ничего не заметил, я осторожно очень, только почистила слегка. Там действительно с почками проблема, я побоялась лезть внаглую.
Хорошо, что хоть это понимаешь. Еще бы о себе думала, совсем прекрасно было бы. Схватишь когда-нибудь откат, что делать будем? Я ведь не справлюсь.
Ну ма-а-ам! Какой откат, я еле-еле, самыми кончиками пальцев! Только головную боль сняла и тошноту, а глубже даже не думала! Честно! Мам, ну все в порядке со мной, ты же видишь!
Вижу. Лиза отстранилась и махнула рукой. И еще вижу, что бесполезно с тобой разговаривать. Пока сама шишек не набьешь Ладно, переодевайся быстренько, и обедать будем.
Алейников заехал домой ненадолго, только взглянуть на Марину.
Эх, дом Виктор Петрович занялся строительством, когда вышел в отставку. О своем, большом доме они с Тоней мечтали все годы, пока мотались по гарнизонам, обживая ненадолго казенные квартиры. И когда Виктор Петрович вышел в отставку, даже вопроса не было, чем заняться в первую очередь! Купили на окраине города большой участок, на котором уже стояла кирпичная двухэтажная коробка, и принялись за дело. Сам Виктор Петрович стал настоящим прорабом, Тоня крутилась по хозяйству и потихоньку облагораживала участок первые грядки, устроенные подальше от стройки, были с салатом, зеленым луком и петрушкой. Марина с Андреем выкинули из головы идею взять ипотеку и с энтузиазмом помогали родителям. Не прошло и двух лет, как они справили новоселье. На первом этаже устроились «старики», второй отошел молодежи только жить да радоваться! Не довелось.
Начались у Тони головные боли, давление стало подниматься После ноябрьских праздников легла она в больницу на обследование, а на Рождество ее уже похоронили. Неоперабельный рак за два месяца сгорела. Виктор Петрович тяжело переживал смерть жены больше тридцати лет вместе прожили, что называется, вросли друг в друга. Только внучкой и спасался: с уроками помогал, книжки читал, в бассейн водил. Даже в гости к немногочисленным приятелям, куда всегда с Тоней приходил, Леночку с собой брал. Любовался внучкой, радовался: умненькая растет, послушная, хорошенькая, как куколка! Уже мечтал, как она в вуз поступит, прикидывал, какую девочке профессию выбрать Маришка, вон, настояла в свое время на политехническом программисты, дескать, всегда на хлеб с маслом заработают, и что? Нет, зарабатывает она действительно неплохо, но и пахать приходится не по-женски. А чуть расслабишься, чуть позволишь себе лишнюю недельку отдыха, самые выгодные заказы фьюить! и разлетелись по другим исполнителям. Наотдыхаешься, а потом собирай заказчиков с нуля. А что теперь будет с ее работой? Маришка с того дня, как Леночка из школы не вернулась, к компьютеру даже не подходила. Андрей, слава богу, в этих делах разбирается, сумел всем извинения разослать, объяснил, что беда случилась Некоторые даже перезванивали, спрашивали, не могут ли чем помочь? Дай Бог здоровья хорошим людям
Виктор Петрович поднялся на второй этаж, заглянул в гостиную. Там был только Андрей он уютно устроился в большом мягком кресле, на коленях планшет, в руке большая чашка кофе.
Марина прилегла, торопливо сообщил зять, не дожидаясь вопроса. Сначала просто лежала, потом задремала. А я вот тут Он неловко приподнял чашку. Хотите кофе?
Виктор Петрович молча отрицательно качнул головой и на цыпочках подошел к спальне, приоткрыл дверь и заглянул. Марина действительно спала, уткнувшись носом в большого голубого зайца, когда Леночке было пять лет, это была ее любимая игрушка, хотя, по мнению Виктора Петровича, выглядел плюшевый зверь просто кошмарно. Конечно, Леночка давно с зайцем не играла, но и выбросить или подарить кому-нибудь жутковатую зверушку категорически отказывалась. Вот и таскали это голубое чучело по всем диванам в доме в качестве подушки.
Виктор Петрович тихонько прикрыл дверь и снова обернулся к зятю:
Ты ей лекарство дал?
Две таблетки. Андрей указал на журнальный столик, на котором лежал наполовину распотрошенный блистер и стоял стакан с водой. И капли. Много с вас эта ненормальная гадалка содрала?
Ничего. Виктору Петровичу почему-то не хотелось говорить Андрею про розу. И она вовсе не ненормальная.
А какая же еще? С Мариной говорить вообще не стала, выставила нас, на меня смотрела, как будто я ей сто долларов должен. Зачем только Марина эту Асю Семеновну послушалась? Старая дура! Не надо было и ходить. Только время и деньги потратили Он осекся, заметив, что Виктор Петрович слегка поморщился. Неожиданно Андрей с не свойственной ему проницательностью спросил: Она не просто так сказала вам остаться, не только, чтобы вы заплатили? Она вам еще что-то сказала?
Виктор Петрович хмуро посмотрел на зятя, тяжело опустился на диван и отвел взгляд в сторону. Не нравился ему Андрей, никогда не нравился, только из-за дочери и терпел в своем доме этакого чижика. Но даже такому как сказать ему, что Леночки нет в живых? Сердце-то у него есть, отец все-таки.
Сейчас я коньячку, неправильно понял его Андрей (Виктор Петрович и не заметил, что уставился на дверку бара) и выскочил из кресла, словно его подбросило. Он ловко откупорил бутылочку армянского Виктор Петрович по старой памяти предпочитал его, плеснул в снифтеры и с неприятно угодливым поклоном подал один тестю. Только потом взял второй, вернулся в кресло и выжидательно уставился на Алейникова.
Тот неторопливо покрутил снифтер, взболтнув янтарную жидкость, посмотрел, как она стекает по тонким стенкам. Понюхал, но запаха не почувствовал. Сделал глоток, но вкуса тоже не было, словно воды хлебнул.
Сказала сказала, что Леночки нет в живых.
Андрей замер. Несколько секунд он молчал, потом выдохнул:
Неправда! Он вскочил и сделал шаг к Виктору Петровичу. Нет! Леночка жива, я знаю! А эта ваша чокнутая гадалка, она врет, просто врет! Андрей взмахнул рукой, не замечая, что расплескивает коньяк. Лена жива, вы слышите?! Жива!
Еще она сказала, что Марина на грани нервного срыва, Виктор Петрович словно и не заметил вспышки зятя, и ее срочно к врачу надо.
Андрей еще пару секунд постоял, потом одним махом влил в себя остатки коньяка. Сделал глубокий вдох, и, наконец, взяв себя в руки, растянул губы в натужной улыбке.
Может быть, она не такая уж идиотка, эта гадалка. Я, честно говоря, уже и сам думал, только не знал, как с Мариной об этом разговор начать. В банке ведь есть штатный психолог
Не психолог, перебил его Виктор Петрович, психиатр. Она сказала, что Маришке нужен хороший, опытный психиатр, и зачем-то повторил слова Лизы: У нее вся аура в клочья.
Он выпил до дна и отставил пустой снифтер в сторону, на столик. Какой смысл пить, если ничего не чувствуешь? Только коньяк переводить.
Насчет ауры я не знаю, мрачно качнул головой Андрей. Но вот так, сразу, психиатр? Это же клеймо на всю жизнь можно получить думаете, Марина вас поблагодарит? А если он, не дай бог, в психбольницу ее законопатит? Что мы тогда будем делать?
А если Маришке действительно именно сейчас нужна помощь?
Ну-у Я думаю, все-таки сначала имеет смысл поговорить с м-м-м с нашим психологом. Марина, конечно, не работает у нас, но я уверен, Людмила Вадимовна не откажет, тем более вам. Можно договориться, что она к нам домой придет, вроде как в гости, поддержать в трудной ситуации. Поговорит с Мариной, посмотрит на нее, выскажет профессиональное мнение а тогда уж будем решать.