Не возьмут за столько, не поверил Рогов. Это пятьдесят коробок спичек.
Спички есть у всех, сказал Федор. Зажигалка не у каждого. Статусная вещь.
Рассудить их спор пригласили родственника жены Куликова по фамилии Арефьев. В Туле он владел мелочными лавками. Арефьев повертел «зиппо», высек пару раз огонь, примерил зажигалку к жилетному карману и кивнул:
По полтине заберу тысячу для пробы.
Продавать по сколько будете? не замедлил Федор.
Для начала по рублю, сообщил купец.
Это что же получается? возмутился Куликов. Нам двугривенный за штуку, а тебе полтина?
Можем лучше поделить, не смутился гость. Если долю выделите. Третья часть моя.
Рожа-то не треснет? фыркнул Куликов. Тридцать три процента? Мы товар на блюдечке, он торгует, но получит больше. Сами продадим.
За прилавок, что ли, встанете? хохотнул купец. Не забудьте ордена надеть.
Я тебе! поднялся Куликов.
Погодите, Николай Егорович! вмешался Федор. Ерофей Семенович отчего-то вдруг решил, что других купцов в Туле не имеется. Мы отыщем компаньона. Поумней и не такого жадного. Вот на этом, указал на зажигалку, можно состояние составить.
Арефьев засопел и сник.
Ваше слово? выдавил уныло.
Двадцать пять процентов. Нас тут четверо, значит, доли равные. Но при этом все берете на себя. Начиная с выделки и торговлей завершая. Мы лишь контролируем процесс. А еще готовим инструмент и обучим кадры. Ну, так как, согласны?
Ладно, пробурчал Арефьев.
Приходные книги буду проверять, не замедлил Куликов.
Проверяй, конечно, Николай Егорович, выдохнул купец. Я за то не беспокоюсь. Не найдешь ты человека, кто б тебе поведал, что Арефьев обманул. Ладно, господа хорошие, по рукам!
И Арефьев развернулся. Не прошло недели, как подряженные им мастеровые выдали продукцию. За кремнями он послал приказчика в Германию. Тот скупил у производителя товар и оставил впечатляющий заказ. Заплатил наличными. Немцы возбудились и сказали: «Данке шен!». Обещали производство нарастить. Федор дал команду не скупиться. В случае войны границу перекроют, нужно создавать запас. Друг припомнил, что в Великую войну, кремни стали дефицитом, их ввозили контрабандой
* * *
Федор?
Офицеры смотрели на него.
Да задумался чуток, отрешился он от воспоминаний.
Снова об оружии? улыбнулся Куликов. Что на этот раз?
Нет, о барышнях, не замедлил Федор.
Будет тебе врать! фыркнул Куликов. Да какие барышни! Скоро ночевать будешь на заводе. Прямо сам себя изводишь. Неужели Соколову не забыл? Где она сейчас?
Говорят, в Тамбове служит классной дамой. В институте благородных девиц.
Ты откуда знаешь?
Сообщили, напустил туману Федор. Не хотел рассказывать друзьям, что послал запрос в Министерство просвещения. Через две недели получил ответ. Догадаться, что сбежавшая невеста станет вновь учителем, не составило труда.
Я надеюсь, что в Тамбов ты не поедешь? не замедлил Куликов.
Нет, ответил Федор. То, что было, отгорело.
Вот и славно! подключился Рогов. Приглашаем тебя в гости. Завтра воскресенье, нужно отдохнуть. Посидим у Николая. Дети по тебе соскучились. Говорят: где дядя Федор? Почему нам вкусненького не несет? засмеялся капитан. Приучил ты их. Так что приходи! Надо бы отметить наше «зажигательное» дело. Жены рады будут. Я Варвару приглашу. Ты не возражаешь?
Нет, ответил Федор.
Значит, завтра в полдень
* * *
В мастерской Федор спрятал автомат и достал чертежную доску. Набросал эскиз нового затыльника и крепления приклада. В понедельник передаст на производство. Испытает и запустит в серию, к Рождеству будут автоматы. Что потом? Друг подскажет. Завершив работу, снял эскиз и глянул на часы время уходить. За окном темнеет осень на дворе. В мастерской он был один, уходя, закроет дверь на ключ. Это помещение выделили ему в личное пользование. Притащили несколько станков, подключили к электричеству. Работай никто не помешает. Федор иногда привлекал мастеровых, только большей частью обходился сам. Сняв мундир и надев халат, трудился за станком. Офицеру, вроде, не к лицу, но он так привык, и к этому на заводе относились с понимаем изобретатель как-никак. Пусть хоть молотом машет, лишь бы дело спорилось.
Затворив дверь, Федор спустился с крыльца и зашагал между пыльными корпусами. За кирпичными стенами работали станки, их гул и визг металла заполнял окружающее пространство. Меж цехов витал запах лака и веретенного масла, а от кузниц несло дымом от сгоревшего угля. Пахло железом. Тот, кто говорит, что металл не пахнет, никогда не видел производства. Это запах обработанных деталей и готового оружия. Он въедается в металл и стены корпусов, и даже если их освободить от оборудования, остается на года.
Миновав проходную, Федор двинул к дому. Шел неспешно, погруженный в думы. Год с лишним миновал, как он обзавелся Другом. Неприкаянная душа, подселившись в голову мастерового, изменила его жизнь. Токарь стал изобретателем, а затем и офицером. Отличился на границе, получив «Георгия». Вместе с ним потомственное дворянство. Сирота, подкидыш из приюта Он теперь богат и знаменит, уважаем на заводе и не только. Почему же на душе тоскливо? Дело в Соколовой? Да, обидела сбежавшая невеста. Только не соврал он офицерам отболело. Отчего ж душа грустит, а в сердце пустота?..
Забежим в трактир? раздалось в голове. Поедим и выпьем. Автомат мы сделали, полагается отметить.
А, пожалуй! согласился Федор.
Не прошло и часа, как он, сытый и довольный, подошел к подъезду. Воротясь из Петербурга, он не стал менять квартиру и остался в комнате, которую снял, перебравшись из Москвы. Капитану, вроде, не по чину, но искать другую было влом. И привык он к этому дому.
Дверь ему открыл швейцар.
Добрый вечер, ваше высокоблагородие, поприветствовал жильца. Вам письмо.
Федор взял протянутый конверт. Почерк незнакомый, на конверте прихотливый герб. Адресовано ему: «Капитану Кошкину, дом Хвостовой в Туле». Наградив швейцара пятаком, Федор двинулся к себе, где и вскрыл конверт.
«Здравствуйте, господин капитан. Сообщаю новость. Государь соизволил подписать мое прошение о приеме Вас в мой род. Но при этом сохранил Вам прежнюю фамилию. Полагаю, что причиной стал Ваш дар Зеркального щита. Его нет ни у кого из родовых. Сути дела это не меняет. Вы отныне мой наследник, князь Юсупов-Кошкин. В воскресенье, 6 октября, я устраиваю прием. Приглашены главы родов Москвы и некоторые из Петербурга. Извольте непременно быть. Я представлю Вас гостям.
Князь Юсупов».
Твою мать! произнес вслух Федор, опускаясь на кровать.
Недоволен, Федя? раздалось в голове.
Ты же уверял: до такого не дойдет, отозвался Федор. Или князь умрет, или царь откажет.
Не срослось, посетовал Друг. Обмишулился чуток. Ладно, не грусти. Ну, побудем мы князьями. Делу не помеха.
Хорошо бы так, не поверил Федор. Но ведь многое меняется. Отношение друзей, коллег, начальства. Трудности предвижу.
А наплюй! раздалось в голове. Титул это чепуха. Помнишь, говорил про войну и революцию? Если здесь случится, титулы отменят, и дворянство тоже.
Хорошо бы так, вздохнул Федор.
Ладно, отдыхай! получил в ответ. В церковь завтра загляни, свечечку поставь. Исповедайся попу, он грехи отпустит. Как родишься заново, господин Юсупов-Кошкин.
Ну и шутки у тебя! не замедлил Федор. Балаболка!
Друг захохотал
* * *
В полдень следующего дня Федор подкатил в коляске к дому на Петровской улице. Заплатив извозчику, поднялся на второй этаж. В гостиной к нему устремились дочки Куликова и сынок Рогова. Федор наделил их конфетами, вручив каждому кулек. Получив «Спасибо!» с обнимашками, подошел к взрослым. Приложился к ручкам дам, минуя Варвару незамужним руки не целуют, поздоровался с друзьями.
Приглашаю всех к столу! огласил немедля Куликов. Глафира, подавай!