Ужас, невнятно нашептывала она куда-то за шкирку Роговой, ужас, кошмар, всех выгонят и меня в первую очередь
Когда Тамара влетела в комнату комитета комсомола, Артур стоял на плечах могучего Никиты, изображая памятник с протянутой рукой, очень похожий на артиста Щукина из фильма «Ленин в Октябре».
Берта, Ирина и Леша хохотали. Артур был растерян и горд, он не знал за собой таких талантов. Наполеон был хором отставлен и, к ужасу Артура, заменен более близким историческим персонажем. Лариса мрачно сидела в углу, ей совсем не нравилась эта компания. И текст Леши, который она держала в руках, тоже.
Прекратить, гаркнула Рогова, немедленно.
Артур пошатнулся, но устоял.
Берта возмутилась:
Вы нам мешаете!
Ирина сказала жестко:
Выйдите за дверь.
Еле переведя дыхание, Тамара с трудом проговорила:
Вы что вы с ума сошли Да вы знаете Там такое про вас говорят
Леша подошел к ней и ласково погладил по голове:
Успокойся, дорогая! Лучше помоги нам.
В чем? вылупила глаза Рогова. В антисоветских настроениях?
Где ты их видишь, спросил Леша, оглянулся и даже посмотрел под стол, где?
Прекрати фиглярничать, крикнула Рогова, бросилась к Ларисе и вырвала из ее рук текст.
Артур неловко слез с плеч Никиты и надел очки. Ребята притихли. Тревога была ненадуманная. Явно кто-то стукнул, но кто? Тамара судорожно листала страницы.
Ну что, наш цензор, нежно спросил Леша, нашла крамолу?
Пока нет. Но придраться можно.
К чему? завопили все, кроме Ларисы.
Ну хотя бы к Артуру. Кого он изображал?
Ефрем Тимофеевича.
Кого?
Физрука. А ты думала кого? простодушно спросил Леша.
Тамара опустилась на стул в изнеможении. Все смотрели на нее с большим вниманием.
Ребята, не надо никого изображать, пожалуйста Люди всегда обижаются. Он одинокий, лысый, несчастный, а вы его каким-то гигантом. С протянутой рукой
Это физрук нас на старт призывает, быстро кинул Никита, сам гигант.
Непохож.
Похож, похож Ему понравится.
Нет, не понравится. Ребята, я вас прошу.
Берта зыркнула на Лешу и хмыкнула:
И нечего было врываться. У нас нет времени на ваши эмоции. Завтра День конституции.
Она красовалась перед Лешей и явно ему нравилась. Лариса уже заметила. Ира, напротив, подошла к Никите. Они переглянулись. Он взял ее за руку. Она поправила ему воротник рубашки. В этом было что-то интимное.
И тут дверь распахнулась. На пороге стояла тетка из деканата в сопровождении секретарши Зои. Зоя шарила глазами в поисках опасности.
Быстро к ректору, скомандовала тетка.
Все уныло пошли к выходу. Кроме Ларисы и Тамары.
А вам что, особое приглашение? жестко сказала им начальница.
И девочки присоединились к прочим.
Ректора на месте не оказалось, да он был в любом случае недосягаем, чтобы воспринимать его всерьез. Их повели к декану. Декан был опаснее и ближе.
Неприятно суетясь, секретарша Зоя аккуратно положила перед невысоким лысоватым человеком рукописные листки сценария, перечеркнутые чернильным карандашом вдоль и поперек, это были поправки к капустнику.
Это что такое? раздраженно произнес декан, брезгливо разглядывая помятые листки.
Сценарий праздничного вечера, посвященного Сталинской конституции, неожиданно весомо и бодро отрапортовал Леша и добавил виновато: Простите за неряшливый вид, мы немедленно перепечатаем, да, Зоя?
Вопрос застал секретаршу врасплох.
Да, да, сейчас. Разрешите, Ермолай Евтихианович?
И она осторожно взяла листочки и понесла к своему столу с открытой и готовой к работе пишущей машинке.
Декан молчал. Все молчали. Деканатная тетка дергалась накал возмущения немного стихал и она терялась.
Стояли под стрекот пишущей машинки долго. Зоя не зря была второгодницей, печатала она из рук вон плохо и особенно плохо разбирала почерк Леши. Когда она в пятый раз подошла к нему с вопросом, Леша взял из ее рук текст и стал диктовать. Дело пошло веселее.
Ребята не понимали, что диктует их лидер, и лица их вытягивались: ничего даже близко не было в их веселом шутливом сценарии. Декан почтительно слушал. Зоя так была занята поиском правильных букв, что тоже не обращала внимания на смысл. Берта и Ирина переглянулись. Никита слушал с молитвенным выражением лица. Артур, которого в процесс написания сценария вообще не посвящали, восхищался быстротой перемен и гладкими отточенными формулировками.
Тетка из деканата понимала, что влипла. Тамара и Лариса тихо попросили их отпустить на лекцию по истмату, и она машинально кивнула. Девочки ушли на цыпочках, дабы не мешать святому партийному таинству.
Лешка кончил диктовать настолько патетично, что декан неожиданно для себя встал. Потом Леша театральным жестом разорвал черновик и выбросил в корзину для бумаг.
Разрешите идти? по-военному спросила тетка из деканата и была милостиво отпущена.
Хорошая работа, похвалил декан. Надеюсь, завтра не опростоволоситесь?
Никак нет, соответствующе духу кабинета сказал Леша.
Завтра будут важные гости, учтите, декан покосился в сторону портрета вождя, создавая впечатление, что не иначе как он лично будет внимательным зрителем их представления.
У Артура нехорошо заныло в животе. Но тут Никита, Леша, Берта и Ирина направились к двери. Артур потянулся за ними.
А вас, Смирнов, попрошу остаться.
Голос не предвещал ничего хорошего.
Зоя заинтересовалась корзиной для бумаг, но как ни перебирала всякий мусор, даже мельчайшего обрывка от пресловутого черновика не было, хоть ты тресни.
Ну что ж, Смирнов, спасибо за сигнал, со значением произнес декан. Лучше, как говорится, перебдеть. Но все хорошо, что хорошо кончается. Садитесь!
Тема была неприятная, никакого сигнала Артур не давал, он подозревал, что стукнула Рогова или просто трепанула, а он ни при чем. Но не тот момент, чтоб устанавливать истину. Артур сел на краешек неудобного стула и усилием воли подавил бурчание в животе.
Вас хорошо характеризуют товарищи, и я рад, что есть решение предложить вам, как человеку серьезному и ответственному, подать заявление в партию сначала, конечно, в кандидаты.
Артур похолодел опять анкета, опять проверка. А вдруг? Нет, куда ему с подмоченной биографией претендовать на такое?!
Спасибо за доверие, сказал он и, напрягшись, вспомнил: Ермолай Евтихианович, может, немного рановато, я без году неделя первокурсник, еще не освоился, не огляделся.
Успеете. Время есть.
Он готов был продолжить мысль, но в дверях появилась Зоя:
Вам звонят, и показала пальцем наверх. Декан отправил Артура из кабинета и вслед крикнул:
Устав возьмете в парткоме!
Верная Лариса ждала в коридоре:
Что?
В партию предложил.
Ух ты, восхитилась она, вот это удача, ты далеко пойдешь, Смирнов.
Что же с нашим капустником завтра будет?
Заболеют.
Как?
Решили дизентерией.
Артур не понял:
Все?
Хватит одного. Да ладно, Смирнов, не дрейфь. И добавила просительно: А можно я тебя буду звать Алик? Сейчас это модно.
Артур и вправду немного тяготился своим именем Овода оно как будто призывало его к самопожертвованию. А не хотелось.
Давай, согласился он, Алик так Алик.
Лариса привстала на цыпочки и поцеловала Алика в щеку:
Поздравляю, Алик. Надо всем сказать, чтобы тебя больше не звали Артуром.
И Тамаре, подчеркнул Алик.
А при чем здесь Тамара? Она, между прочим, замуж выходит. Не слышал? За Финкельмона. Ей все равно, как тебя зовут.
Впереди была первая зимняя сессия, и Алик больше не мог ни о чем другом думать.
* * *
Дома у Роговой был скандал. Он возник неожиданно в самом неудобном месте прямо в прихожей, под вешалкой, где уже теснились зимние шубы и сладко пахло нафталином.
Мама и папа были ошарашены. Папа в тапочках и пижаме только что вошел с газетой и двумя ноябрьскими открытками. Дочь, проверяя перед уходом папку с лекциями, скучным бытовым голосом сказала: