Дэниэл не двигался, пока не убедился, что она погрузилась в глубокий сон, потом осторожно спрятал ее руку под одеяло и встал. Его взгляд скользнул по свернувшейся калачиком фигурке Меган и остановился на лице: страдальческие складки между бровей уже разгладились, но под глазами залегли мрачные тени, отчего даже во сне ее лицо казалось горестной маской.
– Что я наделал! – прошептал Дэниэл. – Боже, что я наделал!
Меган лежала в забытьи, испытывая, однако, неведомое уже давно чувство умиротворенности и покоя: она была не одна, о ней заботились, ее оберегали… Из тумана, окружавшего ее, явился кто-то сильный и надежный и переложил на свои плечи тяготивший ее груз.
Такое спокойствие Меган ощущала, когда была еще девчонкой. Но, рано лишившись родителей, она с шестнадцати лет была вынуждена зарабатывать себе на хлеб. Сделав ставку на свой высокий рост и привлекательную внешность, Меган попала в «десятку» и вскоре оказалась в зените славы и известности.
Потом она встретила Брайана Андерсона. С первого взгляда он очаровал ее, но позже, когда Меган узнала, что поклоняется Брайан только одному богу – Успеху, его ореол несколько померк. Бухгалтер в одной очень престижной фирме, Брайан любил похвастать знакомством с видными бизнесменами, и Меган слишком поздно поняла, что была для него всего лишь знаменитостью, добившейся успеха. Ему доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие появляться на людях под руку с известной красавицей – это поднимало его в собственных глазах, – и вскоре Меган с горечью обнаружила, что он отнюдь не питает к ней глубоких чувств. Она уже собиралась порвать с ним, когда поняла, что беременна.
Меган не допускала и мысли об аборте. Она всегда мечтала о ребенке, поэтому, когда Брайан сделал ей предложение, тут же согласилась. Ей хотелось верить, что отцовство изменит его, однако он стал еще более невыносим в своем снобизме. Он словно помешался на деньгах и положении в обществе и пришел в ярость, когда Меган бросила работу, чтобы ни на минуту не расставаться с обожаемым малышом.
Когда Томми исполнился годик, Брайан занялся созданием собственной фирмы. Коль уж Меган не работала, он решил выжать из ее красоты максимальную выгоду – теперь Меган надлежало присутствовать на деловых обедах и ужинах, изображать радушную хозяйку, сиять неизменной улыбкой. На таких вечерах все было продумано до мелочей, в том числе и обаяние Меган. После того как нужные Брайану воротилы подпадали под очарование его жены, он мог смело заводить с ними разговор о делах и составлять выгодные для себя контракты.
С каждым днем Меган все больше отдалялась от мужа, но никак не могла набраться смелости и уйти. Боясь причинить страдания маленькому Томми, она продолжала терпеть унижения, пока однажды Брайан не зашел слишком далеко. Желая заполучить одного чрезвычайно выгодного клиента, который помимо богатства прославился еще и своим гнусным характером, Брайан велел Меган обращаться с ним «поласковей».
– И насколько же «ласковой» я должна быть? – холодно осведомилась Меган, но Брайан не заметил ее ледяного тона и пожал плечами.
– Этот парень потянет на миллион баксов. Он не женат, так что обработай его как следует, детка.
Меган была ошеломлена: пусть уже год между ними не было супружеской близости, пусть они жили как кошка с собакой, но неужели в нем не осталось и капли уважения к жене, матери его сына? Как он может предлагать ей такое? В тот день, придя с работы, Брайан обнаружил квартиру пустой – Меган ушла и забрала с собой Томми.
Поставив себе целью вернуть Меган, Брайан брал ее измором. Не давая ни пенни даже на содержание сына, он не сомневался, что, едва у нее кончатся деньги, она сама приползет к нему. Однако Меган пошла работать. Ее не забыли в мире модельного бизнеса, и время от времени ей перепадала кое-какая работа. В дни былого успеха Меган посчитала бы ниже своего достоинства хвататься за любое предложение, порой от второсортных агентств, но разве у нее был выбор? В поисках дополнительного заработка она устроилась в эскорт-агентство. Меган с трудом обходилась без привычной роскоши, боролась с немалыми трудностями, и все же это была самая счастливая пора ее жизни, пока небеса не обрушились на нее.
Никогда прежде, в дни ее борьбы за выживание, никто ни разу не протянул ей руку и не шепнул: «Все будет хорошо… во всем положись – на меня». Поэтому теперь, когда эти слова были произнесены, она почувствовала небывалое облегчение.