Какие только персонажи в нашем дворе не проживали. Настоящий букет характеров и ярких образов. И куда только смотрели режиссеры. Нет бы заглянуть к нам во двор и снять потрясающую ленту. Смотрели бы во всем мире раз по десять. Каннский фестиваль точно бы присудил первое место.
Жил во дворе старый дед. Внешне напоминал Кащея высокий, сутулый, весь высохший, но с огнем в глазах, волевым подбородком и крючкообразным орлиным носом. Нам тогда казалось, что ему уже лет за девяносто точно и он двигается как в замедленной съемке. Каждый из нас вначале думал, что пенсионер ничего не слышит и не видит. Но дядя Микит мог внезапно выскочить, как волк из засады, крепко схватить за руку и гаркнуть так, что уши закладывало:
Или туды, или сюды. Здесь туды-сюды бегать не надо! Выбирай туды или сюды! И больше не бегай! Всё понял?
Нам ничего не оставалось, как быстро покивать и смыться.
Мимо его квартиры мы пробирались на цыпочках, затаив дыхание, но иногда длинные доски балкона на втором этаже предательски поскрипывали. В таком случае мы срывались как угорелые и каждый из нас легко мог повторить олимпийский рекорд по легкой атлетике.
Еще, каждый день Аркадик ходил за хлебом, домой приносил пышный громадный каравай весь обгрызенный. Над ним всегда смеялись как мышь выедал по кругу. Хлеб этот называли железнодорожный, вкусный серый хлеб с хрустящей корочкой. Продавался в небольшом магазинчике рядом с железнодорожным вокзалом напротив нашего двора. Горячий, ароматный и высокий. Купишь, схватишь и хлеб всегда обжигал руки. От такого соблазна трудно удержаться даже самому закаленному разведчику.
С той минуты как мне друг рассказал про Эльвиру я потерял покой и сон. Мир будто вспыхнул всеми цветами радуги.
Эльвира душа нашей компании, самый настоящий огонь, молнии и вихрь вместе взятые. Красивая и озорная девочка, которая пять минут не сидит спокойно. Рядом с Эльвирой любые преграды нипочем, вместе мы каждое лето все сметали на своем пути. Для соседей это было самое настоящее стихийное бедствие, с которым они ничего поделать не могли.
Особенно не любила Эльвиру тетя Сима, мы ее звали тётя Симик. Скрюченная старушка в платочке, высохшая, как вобла, вся в морщинах. Вот здесь действительно полный простор для творчества фотохудожника-портретиста. Такую серию черно-белых портретов можно было бы отснять, что агентство Магнум точно бы на весь мир гордилось фотошедевром.
Тётя Симик вечно кричала хриплым голосом Эля, Эля, стойте, не бегайте. Пыталась нас поймать и остановить, но мы ее не слушались. Тётя Симик вечно возмущалась, как мы без стыда и совести все ломали и разбивали на своем пути. В разные стороны летели тазы, доски, веники
Жила Эльвира в большом черноморском портовом городе и каждый год приезжала к бабушке и дедушке на все лето и это было настоящим подарком Судьбы. С настоящим моторчиком в короткой юбчонке мы носились до темноты по двору и не только еще и на нашей любимой горке. До позднего вечера, играли в разные игры, бродили по окрестностям, нас трудно было загнать домой. Этой встречи я ждал целый год, вспоминая о счастливом лете каждый день.
Глава 2
Олег
Олега всегда приходилось ждать мучительно долго. Да что там долго, иногда это становилось крайне невыносимым. Бывало, что и у меня лопалось терпение, у человека, который часами мог собирать конструктор, склеивать модели танков и самолетов. И тогда я не на шутку выходил из себя.
Если я одевался за две минуты, брату требовалось не менее двадцати, это в лучшем случае. Олег любил невыносимо долго прихорашиваться перед зеркалом, перебирая всю одежду, причесываясь и примеряя все, что имелось в его распоряжении от значков до ремней. Мне этого никогда не понять, как можно тратить столько времени на такую ерунду. Моего терпения хватало максимум минут на пятнадцать-двадцать. Когда уставал ждать, начинал высказывать недовольства. Олег отвечал:
Что же мне делать, одно надену, другое. Не понравится, потом третье. Не могу же я выходить в чем попало.
Нацепи первое попавшееся и пошли. Нельзя же так, резко отвечал я.
Младший брат мог примерить пять рубашек, несколько футболок и все равно продолжал копаться в шкафу, в надежде, что подберёт что-то сногсшибательное. Еще брат так долго причесывался и укладывал волосы, что я уже шел на него с кулаками.
Сильно мы не дрались, но часто дело доходило до толканий и один раз мы повалились на пол и начали бороться. Со стола упала большая хрустальная ваза, с шумом разбилась. Но это нас не остановило. Когда грохнулась довоенная радиола, вот тогда мы осознали, что натворили. Прибежала соседка снизу и стала возмущаться я думала, что потолок обвалился, чуть инфаркт не получила.
Оправдываться пришлось долго, но бабушка обиделась не на шутку и два дня мы ходили как в воду опущенные. Нас никуда не выпускали.
У меня и у Олега был свой стол, в разных комнатах. У Олега цвета светлый абрикос, у меня почти черный и чуть крупнее. Зато у стола Олега ящиков было больше.
Моя комната самая последняя, из нее можно было выйти на балкон. Балкон широкий, на нем легко помещалось за обеденным столом несколько человек. Еще на балконе имелась скамейка, она же сундук, внутри всякий хлам вроде банок и старых вещей. Ещё мы с Олегом часто туда что-то прятали. На балконе мы часто ужинали по вечерам, пили чай. Правда таскать из кухни, а затем обратно приходилось долго, но это придавало особое настроение, мы с радостью проделывали весь этот длинный путь. Кухня расположена была отдельно, через деревянный мостик, соединяющий ряд квартир. Этот мост постоянно чинили, меняли доски.
Мы с братом часто ставили на перила кусок железной водопроводной трубы и переворачивались на ней. Еще мы на мостике прыгали и пытались как можно дольше задержаться в воздухе. Нам казалось, что на секунду удавалось преодолеть гравитацию. Мы старались изо всех сил.
На балкон я любил выносить колонки и громко включать музыку. Так как балкон выходил на улицу, то отсюда видно было весь вокзал как на ладони.
Громкая музыка с балкона обычно никому не мешала, прохожие слушали ее кратковременно и не жаловались. Вот Олегу за громкую музыку доставалось чаще. Его стол находился в первой комнате и колонки брат выставлял ближе к окну. Поэтому музыку слушал весь двор. Любил сделать погромче, соседи нередко приходили жаловаться. Олег делал вид, что убавляет громкость, затем крутил регулятор обратно, когда бабушка уходила. У Олега стоял на столе проигрыватель «Вега» с двумя колонками, у меня же магнитофон «Орбита» с еще более мощной акустической системой. У Олега огромная стопка пластинок, у меня же куча катушек.
Олегу всегда почему-то доставалось, но он всегда мужественно выходил из самых трудных ситуаций.
Однажды родственники пригласили на море порыбачить и заодно поплавать. Разумеется, от такого предложения мы не стали отказываться и с радостью согласились. Накопали червячков. Запаслись большими вёдрами для сегодняшнего улова и отправились.
Немного поплавали в море и попросили удочки. Со знанием дела принялись за рыбную ловлю. Поймали мы в итоге три малюсенькие рыбешки. С такой скудной добычей возвращаться не хотелось и мы все закидывали и закидывали крючки в надежде, что именно сейчас выловим из моря чудо-рыбу. В один момент так размахались, что на крючок попался указательный палец Олега.
Наверное, боль была невыносимой. Однако Олег держался стойко как оловянный солдатик, не издав ни звука. Я, наверное, орал бы на весь пляж. По секрету скажу вам, что, уколов я боялся, как огня. Один раз чуть со второго этажа не сиганул, когда мне собрались сделать укол, тогда заболел ангиной.