Эх, как же много придется таскать воды, да и сил не хватит. Через минуту п возникла мысль, что, если попросить соседа, дядю Имрана. Он ведь работает начальником в жилуправлении, подъедет машина и выльет бочку воды. Потом подумалось цистерны не хватит, надо сделать рейсов десять-двадцать и озеро будет во всей красе, а мы каждый день начнем доливать ведрами, чтобы вода не уходила. С этими мыслями незаметно уснул. Во сне приснилось, как Эльвира кормит хлебом уток и лебедей.
Утром спустился по лестнице в нижний двор. В проходе всегда было темно и прохладно. Высота прохода метров пять, не меньше. Освещения здесь никогда не было и ночью свет шел только с противоположного от входа конца. Большие камни, из которых были сложены стены всегда казались чуточку мокрыми, и вся обстановка здесь напоминала средневековье.
Вышел через большие деревянные ворота, которые никогда полностью не открывались вдруг увижу кого-то из ребят. Мы иногда собирались в этом полутемном проходе или на выходе на улице.
Кроме Адика никого не встретил. Адика мы считали взрослым, ему на вид лет двадцать с небольшим и понятное дело он с нами мелюзгой не водился. Всегда вежливо здоровался, ко всем относился с большим уважением.
Перед домом проложен тротуар. За ним внизу шла проезжая часть. От проезжей части тротуар загражден широким каменным парапетом, высотой около метра.
Со стороны Адик напоминал цаплю закинет тощую длинную ногу на метр и грызет семечки без остановки. Так он мог простоять хоть час, ликвидируя внушительный объем семечек. Всегда удивлялись, как у него нога не затекает и как в такого тощего человека вмещается столько. После него без дворника с огромной метлой не обойтись. Длинный остроносый туфель быстро обрастал шелухой. Казалось, еще немного и брючина утонет в ней. Никто из нас даже не знал, как зовут долговязого молодого человека на самом деле, все называли долговязого мужчину Адиком, может это есть его полное имя.
Говоря про семечки, нельзя не вспомнить тётю Маню. Семечки у нас продавала только тётя Маня, полная и крикливая женщина с мелкими кудрявыми волосами. Восседала королева семечек на табуретке, прямо на улице, напротив покосившихся ворот соседнего 213-го двора. Рядом на второй табуретке внушительный эмалированный таз с жареными семечками. Пахли семки так вкусно, что, когда проходишь мимо удержаться невозможно от соблазна купить кулек за десять копеек. До позднего вечера бойкая женщина, зазывая прохожих реализовывала самый востребованный товар.
Семеро детей тёти Мани росли сами по себе. У всех такая же пушистая шапка волос. Говорят, муж у нее тоже был кудрявым, где он сейчас одному Богу известно. Росли детишки в спартанских условиях и не думали обижаться на судьбу. Купала тётя Маня своих ребятишек прямо во дворе иногда на улице, с довольной улыбкой поливая холодной водой из шланга. Кулинарными изысками ребятню не баловала, объемная кастрюля борща решала вопрос с питанием надолго. Самое интересное все семеро никогда не болели. Несмотря на столь суровые условия все её дети были внимательными и заботливыми по отношению к окружающим. Всегда соседям помогали, носили сумки и добродушные улыбки не исчезали с их лиц.
Поздоровавшись с Адиком, я завернул за угол, мимо дома Нателлы и поднялся до середины высокой каменной лестницы, остановился у нашего места площадки с лавкой под живописной сосной.
Немного постоял и через пять минут увидел, как в мою сторону шагал Аркадик. Иногда у меня возникало чувство, что друг жил на горке и домой заходил, чтобы быстренько поесть и убежать на вокзал.
В этот момент вспомнил один случай, который однажды с нами произошел, и невольно улыбнулся.
Жил по соседству Сережка, тот самый, с кем мы дружили. Папа Сережки дядя Жора работал шеф-поваром в одном из центральных ресторанов. Готовил так, что пальчики оближешь. Углядели мы с Аркадиком у Сережки на кухне под потолком связку разноцветных перцев. Висели головокружительные аппетитные перчики желтые, красные, длинные, заостренные и их было много, яркие, как ёлочные игрушки.
Сколько ни выпрашивали, Сережка так и продолжал вредничать. Даже предлагали поменяться. Аркадик на вагон из его сокровищницы, я на старый бабушкин театральный бинокль.
Однажды мы все же достали Сережку, и он как-то хитро на нас посмотрел, засопел и скрипя сердцем выдал каждому по перчику. Мы с Аркадиком разве что в ладоши не захлопали от радости и от души поблагодарили Сережку за столь щедрый подарок. Тот покивал и усмехнулся:
Ну посмотрю я на вас.
Чуть позже тихо добавил:
Как будто из железа сделаны.
Да не переживай ты, все в порядке, уверенно ответили мы Сережке.
Сейчас съедим и даже глазом не моргнем. Нашел, чем нас испугать, с усмешкой добавил Аркадик.
Сережка хмыкнул и пожал плечами:
Я вас предупредил, чтобы родителям не жаловались. Поняли?
Даже и не подумали, мы что тебе маленькие дети, что ли, обиженно протянул Аркадик.
За кого ты нас принимаешь, нахмурился я и посмотрел на Сережку исподлобья.
Держим мы с Аркадиком в руках по перчику, ему достался красный, мне желтый. Надкусили, посмотрели друг на друга, пожали плечами, посмеялись. Вроде все в порядке, ничего толком не поняли. Почувствовали силу перцев дяди Жоры мы когда дошли до середины. Чтобы не выглядеть перед Сережкой слабаками, мы со слезами на глазах доели огненные перцы молча. Стоим оба как истуканы, краснеем, глаза расширились, предательски закапали слезы. Мы даже дышать перестали.
Сережка нахмурился и спросил:
Горит?
Нет, все в порядке, так, ерунда, едва шевеля губами процедил Аркадик.
Еле сдержали себя, чтобы не побежать. Рванули мы, когда закрыли за собой дверь. Бегом к крану в нижнем дворе, он находился ближе. Выпили, наверное, целое водохранилище. Я не мог дождаться, когда Аркадик отойдет от крана, казалось, что прошла целая вечность. Затем друг ждал с нетерпением. Здесь мы сделали большую глупость сразу полезли руками в глаза. Что происходило у нас с глазами, ртом и носом не передать. Огонь на лице и внутри погас не сразу. Натерпелись мы с Аркадиком, но дома не проронили ни слова. Никогда не сомневался в том, что Аркадик не сдаст. Еще ни разу он меня не подвел, именно таким и должен быть настоящий друг.
Сережку мы поблагодарили, но теперь на перцы смотрели как на яркие сувениры.
Аркадик, ну ты чего придумал?
Да не знаю. Толком в голову ничего не лезет, не могу пока ничего сказать, отмахнулся Аркадик.
Ну подумай, время еще есть, пока еще никого нет. Может сообразишь что-то? покосилась Эльвира хитро прищурившись.
Не знаю, как нарочно, ни одной мысли в голове, пробубнил Аркадик.
Правильно, у тебя все мысли только про вокзал, поиздевался я.
Друг только пожал своими тощими плечами и пригладил волосы. Мы с Олегом всегда шутили, как Аркадика так стригут, что сверху получается ровная площадка. Или у него голова такой формы, удивлялся Олег.
Мы все были уверены, что Аркадий будет работать железнодорожником. Никто в этом даже не сомневался. С детства его как магнитом тянуло ко всему, что связано с железной дорогой. В день по два-три раза мчался на вокзал, сверял расписание со своими записями в блокноте. Мы еще подшучивали ты, наверное, даже уроки так старательно не делаешь. Аркадик никогда не обижался.
Что касается железной дороги Аркадик знал все, будто закончил железнодорожный институт. Какие тепловозы и электровозы для чего предназначены, какие вагоны в каких составах, много чего еще мог рассказать, если его просили.
Однажды я имел неосторожность поинтересоваться маневровыми тепловозами. Аркадик мне прочитал исчерпывающую лекцию. Хоть потом иди и сдавай экзамен. Полчаса слушал про то, какие они маневровые тепловозы, как работают, какие функции выполняют, где ночуют и как их обслуживают. С тех пор перед тем, как поинтересоваться у Аркадика железнодорожными вопросами десять раз все обдумывал.