Ах, Мони́к! Ты совсем бледная, и к тому же промокла до нитки, бедняжка! воскликнула Ания Понцелер с сильным форандийским акцентом, выходя из боковой двери, за которой скрывалась мастерская. Одетта, подай горячего шоколаду ларине Гордиан.
Благодарю, лари, вежливо присела Моника перед модисткой и с удовольствием коснулась нарумяненной щеки, целуя воздух рядом с ней. Этот дождь так не вовремя.
Мони́к, я переехала в Лодвар, потому что меня уверяли, будто здесь весьма сухо, лари Понцелер поправила высокую причёску пухлой рукой, качнула двумя подбородками и уверенно потянула Монику в мастерскую. Меня жестоко обманули, милая Мони́к.
Самый сухой город в Кадарии это Венитар, согласилась с ней девушка, привычно продолжая тему. Вообще, говорить о погоде всегда легко обозначить текущее положение, намекнуть на недовольство и собеседник уже забывает, о чём шла речь. Королевский маг даже назначил своего ученика придворным погодником, чтобы тот насылал облака и хотя бы иногда заставлял их разродится жалкими каплями.
Столица слишком душная много людей, много воришек и лошадей. Венитар не для меня, Мони́к, обмахиваясь веером, лари Понцелер подвела девушку к манекену, накрытому плотной тканью. Ну, ты готова примерить самое лучшее платье в мире?
Вы говорили так о предыдущем наряде, лари, лукаво улыбнулась Моника, хваля падкую на лесть модистку.
Каждое моё творение лучше предыдущего, будь уверена лучше этого платья ты ещё не видела! лари Понцелер шутливо погрозила Монике веером, повернулась к вошедшей помощнице и всплеснула руками. Одетта, немедленно убери шоколад, гадкая девчонка! Зачем ты его принесла сюда? Здесь же лоналийские шелка и форандийский бархат!
Прогнав покрасневшую помощницу из мастерской, Ания Понцелер жестом фокусника торжественно сдёрнула чехол с манекена и повернулась к Монике. Девушка застыла с открытым ртом, взирая на платье со смесью восторга и ужаса: таких смелых нарядов в её гардеробе ещё не бывало.
Верхняя юбка спереди была длиной всего лишь на ладонь ниже колен, спускаясь сзади изящными складками и расширяясь веером вокруг лодыжек. Выглядывающее из-под неё рилантийское кружево казалось воздушным и невесомым и совершенно не скрадывало длину, граничащую с непристойностью даже больше, чем модные в столице женские брюки.
Верх бального платья на контрасте с юбкой казался благоразумным и строгим из-за квадратного выреза, отделанного вышивкой и кружевными рюшами. Рукава едва достигали середины предплечья, расширяясь так же, как юбка, к запястьям. Моника благоговейно коснулась пальцами белоснежного кружева, лежащего на изысканно-синем шёлке словно пена на морской глади. Будь Ника блондинкой, как большинство высокородных модниц, осветляющих локоны едкими красителями, она бы затерялась на фоне платья, но доставшиеся от мамы жгучие чёрные волосы в сочетании с белоснежной кожей такое платье лишь подчеркнёт.
Моника перевела взгляд на лари Понцелер и бросилась обнимать необъятное тело модистки, обтянутое бархатом. В такие моменты девушка сильнее обычного сожалела о том, что сама она не владеет магией и не может создавать нечто подобное прекрасное и необыкновенное.
Ника провела в салоне два часа, слушая причитания модистки и наслаждаясь любимым делом каждой модницы примеряя красивое платье, разглядывая отрезы дорогих тканей и наслаждаясь горячим шоколадом, который помощнице снова пришлось готовить. Когда-то Моника могла позволить себе менять наряды каждый сезон, но сейчас только изредка баловала себя новыми платьями и костюмами зарплата помощницы Эрнарда Виано была невысока. Лари Понцелер стала для девушки спасителем и одновременно искусителем. Она наверняка стала бы придворной модисткой, если бы пожелала отправиться в столицу, но в глубине души Ника была рада, что Ания Понцелер не переносит духоты.
К счастью Моники, её невезение закончилось вместе с дождём: она быстро добралась до своего жилища, не промочила ноги и даже не столкнулась с хозяйкой многоквартирного дома, где снимала две комнатки на третьем этаже. Посчитав такой исход дня вполне благоприятным, девушка приняла душ, легла на кровать и взяла с тумбочки недочитанную книгу. Но почему-то сегодня история любви хрупкой лоналийской красотки и форандийского авантюриста совершенно не увлекала.
Ника вновь и вновь возвращалась мыслями к разговору с Эрнардом о возможном убийстве миора Бернита Ланкандо его женой, самому нелепому предложению руки, поступившему от босса, и к таинственному незнакомцу, который так легко поймал падающую помощницу главы охранного агентства. Он быстро отпустил её, но Моника встретилась с ним взглядом. Это длилось лишь одно мгновение, но было во взгляде мужчины что-то странное, проницательное и осторожное, будто он хотел что-то угадать по лицу девушки. Казалось, его глаза сверкнули магическим огоньком, прежде чем он улыбнулся и, бросив извинение, отвернулся от Моники.
Глава 2
Так-так, милочка, ты совсем не слушаешь, что я говорю? Не дело это такой молодой ларине чахнуть над приходными книгами! владелица многоквартирного дома на углу улиц Джинеле и Алебан Паолана Викор вцепилась в руку Моники не хуже Эрнарда. Вот в моё время было стыдно остаться незамужней к двадцати годам! А теперь? Ларины в столице носят брюки и рулят на самоходных повозках! Куда катится этот мир?!
Вы правы, лари Викор, безусловно правы! эмоционально ответила Моника, выстукивая каблуком сапога навязчивую мелодию из репертуара мастера Фернеса. Мне пора бежать, лари Викор, я уже опаздываю.
Какая же ты болтушка, милочка, сбила меня с мысли. О чём я говорила? Паолана насупилась и поджала губы. А, верно! Газеты кричат о той аварии, женщина заговорщицки понизила голос и набрала в грудь воздуха, её глаза ярко сверкнули. Миор Ланкандо выписал из столицы эту жуткую самоходную повозку и не справился с управлением. Говорят, магическая искра прямо-таки вспыхнула да и взорвала эту повозку вместе с Бернитом Ланкандо!
Какой ужас! воскликнула Моника, понимая, что уже опоздала на работу. Эрнард будет недоволен, но отделаться от старой сплетницы так быстро, как хотелось бы, не получится. Несмотря на худощавость и высокий рост, женщина обладала той самой силой, которая появляется у незамужних лари после пятидесяти и позволяет мёртвой хваткой вцепляться в молоденьких девушек в поисках пикантных подробностей их жизни. Бедняжка Жадин Ланкандо.
Такая уж и бедняжка?! взвилась Паолана, подскочив почти на полметра вверх от возмущения. Да ей в наследство осталось поместье, счёт в банке и, даже страшно сказать, коллекция редких артефактов, среди которых наверняка найдётся много запрещённых, в голосе сплетницы торжествовало злорадство, смешанное с дотошным любопытством. Ну теперь Жадин не избежать допросов в жандармерии. Я слышала, что к нам прислали следователя по особо важным делам аж из самого Венитара!
Да ну, глупости какие, Моника даже рассердилась от такого предположения. Что в нашем захолустье делать столичному сыскарю?
А я тебе о чём говорю? Нечисто тут что-то, довольно пробурчала Паолана, ехидно посмеиваясь. Или Жадин сама муженька, того эт-самого, или артефакты непростые, или повозка была с изъяном.
Ну ладно, это уже не наши заботы, пожала плечами девушка, с надеждой глядя на лестницу самое время появиться её соседке со второго этажа. Я уже опоздала на работу, лари Викор, мне правда надо бежать.
В эту же минуту послышались проклятья, стук каблуков и звук падающих книг Татия Кревено работала в городском архиве и часто брала работу домой. Более неуклюжую девицу сложно было отыскать, а вздорный характер и острый язык делали её нежелательной соседкой. Впрочем, Монике очень повезло занимать квартиру над Татией Кревено, а не под ней, что немало радовало девушку. Но даже при таком, в общем-то удачном, раскладе Ника вздрагивала каждый раз, когда Татия роняла что-то тяжёлое на пол и громко ругалась после этого.