Глава 3
КАРИНА
Мелкие капли дождя струйками сбегали вниз по окну уютной кухни Лидии Николаевны. Женщина, которая с удовольствием приютила нас на ночлежку в своём доме, сидела напротив, осуждающе качала головой.
Нина изменилась в последнее время, это все заметили, стала агрессивной, за своего Витеньку готова глотку перегрызть той, что в его сторону посмотрит, произнесла бывшая учительница, то, что я и так знала.
Не вынести сор из избы не получилось. Лидия Николаевна слышала мой разговор с матерью, а я в порыве злости говорила по телефону явно не шепотом. Может я поступила неправильно, но на заданный вопрос «Почему у меня нет ключей? И почему никто не знает, что я родила, да и вообще была беременна», отвечала правду.
Если на первый вопрос я отвечала легко, словно я про подругу говорила, а не про родную мать, то на второй отвечать не спешила. И это не потому, что мне вдруг стало стыдно, что я воспитываю дочку одна, нет. Мне просто больно говорить, как именно поступил со мной любимый человек, и вроде больше года прошло, пора забыть и отпустить, но душа ноет по ночам, а сердце кровоточит, но самая главная причина, по которой я отмалчиваюсь, является Риша.
Говорить, что моя крошка больна, невыносимо, меня захлёстывает волной адской боли в груди.
Мама давно изменилась, произношу делая глоток горячего чая, как только сестрой забеременела, стала Витю своего слушать, это он её настроил против меня, тяжело вздыхаю, мне кажется она его бояться потерять.
А тебя значит не боится? склоняя голову на бок, задала вопрос женщина.
Видимо нет, -грустная улыбка касается уголков моего рта.
Теперь разговор стал тяжёлым, мне не хотелось принимать настолько видимую правду, знать, что родная мать променяла меня на мужика, очень неприятно.
Ох Кариночка, качнула головой учительница, давай тогда лучше поговорим о приятном, произнесла женщина и перевела свой взгляд на Ришу.
Дочка спала у меня на руках, изредка посасывая пустышку, без которой, к сожалению, она не спит.
Конечно я хотела бы узнать, куда ты так неожиданно пропала? Но вижу твою кнопку и понимаю, приключилась с тобой любовь, улыбается женщина.
А мне рыдать хочется. Любовь то случилась, да только не такая как я её представляла, и ожидала. Может мать права, и я действительно ей завидую? Только может не осознаю этого?
Как я понимаю папа малышки приехать не смог, не вопрос, утверждение.
Нет, вру, но и в тоже время правду говорю.
Кирилл действительно не смог приехать, потому как, не нужны мы ему, он от нас отказался. Да и знать он не знает, что я обратно вернулась.
Но это даже и к лучшему, а то бы ещё со стыда перед ним сгорала за поступок матери, снова качает головой.
«Не сгорела бы», усмехаюсь про себя, Кир прекрасно знал, какие между нами отношения, он поэтому и забрал меня к себе жить.
« Я не позволю так обращаться со своей девочкой!», всплывут в голове его слова.
С губ практически срывается нервный смешок, который я быстро запиваю чаем.
Женщина больше не стала задавать вопросов касаемо моей жизни, она переключилась на свою работу, стала жаловаться на нынешнее поколение. Якобы сейчас детишки другие, совсем избалованные, и всему виной современные гаджеты, что мешают детям учиться, да и не только это.
Голос учительницы всегда вгонял меня в сонливое состояние, вот и сейчас слушая её рассказ, подавила уже десятый зевок, и старалась не уронить голову на стол и нагло уснуть. И сдерживало меня только одно. Моя спящая крошка на руках.
Карина, строго произнесла женщина, ты почему молчишь, что устала? «Пойдём я тебе в комнату провожу», моё состояние явно заметили.
Извините меня, Лидия Николаевна, аккуратно поднимаясь со стула, стала извиняться.
Стало неудобно за то, что женщина старше меня в два раза, да ещё и учительница, приютила, обогрела, при этом явно отложила свои дела.
Ты Карина глупости не говори, не за что тебе извиняться, в жизни многое случается, строго взглянула на меня учительница, если видишь, что человеку помощь нужна и ты можешь в этом помочь, не проходи мимо девочка, потом и тебе руку подадут, голос уже звучал мягче.
Ответить мне было нечего, поэтому молча отправилась вслед за женщиной, стараясь не шоркать тапочками, ноги устали я еле волочила их.
Мне выделили комнату, окно которой выходило на дом, где я выросла, посмотрев на двор, заметила некоторые изменения. Отчим явно не ленится. Сбоку от дома появилось небольшое строение из цельных брёвен, и судя по торчащей дымовое тубе, это была баня.
Всё-таки мама получила желаемое. Она ещё отца просила построить ей баньку, папа пообещал, но, к сожалению, не успел. Отойдя от окна, одной рукой убираю покрывало с кровати, укладываю на середину Ришу, и сама ложусь рядом. Я действительно устала, поэтому сон одолевает меня быстро.
Просыпаюсь от начинающего плача дочурки. Вокруг темно, но благодаря горящему фонарю, свет которого проникает в комнату через окно, мне видно очертания мебели и главное свою кроху.
Придвинув дочурку ближе, оголила грудь, помогла своей малышке поймать сосок. По комнате разнеслись характерные для поедания грудного молока звуки. Пока Арина утоляла голод, я дотянулась до телефона, посмотрела время и удивилась, как долго мы проспали.
И что мы теперь будем с тобой делать? спросила у своей кнопки, целуя её в маленький лобик.
Время на телефоне показывало семь вечера, а это значит мы проспали около четырёх часов, и если я могу лечь и уснуть, то Риша явно будет бодрствовать часов до одиннадцати. Режим сбит ещё в больнице, и установить его никак не удаётся.
Минут через десять Арина отпускает мою грудь, показывая, что она наелась. Отдёргиваю маечку, поднимаюсь с постели, и беру малышку на руки, подхожу к окну, и застыла в удивлении.
В окнах дома напротив горит свет, а до боли знакомая, женская фигура расставляет посуду на обеденный стол. Шторы прозрачные, и мне прекрасно видно, как моя мать готовиться к ужину.
Смотрю на неё, и глазам своим поверить не могу. Неужели ей настолько наплевать на меня, что, вернувшись домой, и не увидев нас на пороге, она не позвонила и не узнала, где мы?
Внутри, что-то больно надломилось, стало неожиданно всё равно на родного человека, будто между нами разорвали нити родства, сделав нас совершенно чужими. Вот теперь я точно одна, и в борьбе за жизнь Арины, предстоит бороться мне одной.
Глава 4
Дыхание сбивается, чувствую, как струйки пота стекают по спине под толщей тёплой одежды. Мы опаздываем, попали в пробку, и чтобы как можно быстрее попасть в клинику к назначенному времени, попросила водителя открыть двери и выпустить нас на улицу, чтобы добраться пешком. Мы практически на месте.
На выпустили, но прежде мужчина заартачился, я его прекрасно понимаю, он рискует потерять работу. Не имеет он право высаживать пассажиров в не остановки. Но объяснив скомкано ситуацию, водитель с сединой в волосах открыл нам с малышкой передние двери длинного автобуса, и выпустил из тёплого салона.
До клиники мы не доехали всего лишь одну остановку, и вроде не такое уж и большое расстояние, можно пройти и не капельки не устать, но дыхание сбито, свитер под пуховиком влажный, грудь сильно вздымается вверх и следом опускается вниз, а изо рта вырываются клубы пара. Сегодня холодно, и ужасно скользко, после дождя ударил мороз, и теперь в воздухе чувствуется зима.
Карина Сергеевна? раздаётся откуда-то сбоку.
Приходится остановится на высоких порожках клиники, и повернуть голову на того, кто окликнул меня по имени отчеству.
Мужчина, на вид лет тридцати-тридцати пяти, крупного телосложения, в кожаную куртку, и тёмно-синих, свободного кроя штанах, стоит на самой высокой ступени порожек, держа в руке стаканчик кофе из автомата.