Макс посмотрел на двери супермаркета:
Ник, подожди меня здесь. Дело есть.
Какое дело? Я с тобой.
Ладно, идём.
В магазине было пусто, но свет горел, на полках в обычном порядке лежали товары. Макс взял на кассе два больших пакета и отправился к прилавкам со вчерашним, уже зачерствевшим хлебом.
Без Риммы Генриховны голубей некому кормить, пояснил он.
Макс, а правда, для чего мы остались?
Я чтобы о тебе заботиться.
А я о тебе?
Обо мне, о Графе, о голубях.
Как-то это неправильно. Мои родители всегда знали, чего хотят, но они исчезли. А я, разброд и шатание, здесь.
Может, Земле и нужны такие. Которые ищут. Ник, я сам ничего не знаю. Идём к голубям, а то они заждались.
Дом не вернулся. Вместе с лестницей из котлована исчезла и паутина. Его стены утратили глянец, стали самыми обычными, с осыпающимся грунтом. Макс подцепил носком кроссовка булыжник и скинул в котлован:
Скоро он зарастёт чапыжником, и никто никогда не узнает, что здесь был дом.
И узнавать будет некому. Ника посмотрела на парковку. Жёлтая машина Егора покрылась слоем пыли, утратила яркость. Тут всё такое Будто уже в прошлом. А где Эльвира Прохоровна?
Не знаю. Давай голубей накормим и поищем.
Голуби ждали Римму Генриховну на прежнем месте. Им было невдомёк, что мир со вчерашнего дня перевернулся. Они так же жадно хватали хлеб из незнакомых рук и ворковали благодарность на своём языке.
Эльвиру Прохоровну нашли во дворе детского сада. В грязном розовом кардигане и в очках с зелёной оправой, она бродила от песочницы к песочнице и собирала забытые совочки, ведёрки и формочки для куличиков. За ней понуро плелись Моника и Бриджит. Ребята наблюдали за ними через прутья ограды.
Интересно, а для чего она Земле? спросила Ника.
Макс пожал плечами, собирался ответить, но тут к воротам подкатила машина. Из неё выскочила женщина, вытащила с заднего сиденья девочку лет четырёх и побежала к Эльвире Прохоровне, тараторя на ходу:
Я так боялась, что все воспитатели ушли. На работу опаздываю, а ребёнка не с кем оставить. Она опустила девочку в песочницу. Это Даша. Мы в группу к Маргарите Юрьевне ходили.
Эльвира Прохоровна в растерянности смотрела на женщину:
Вы на работу пойдёте?
Конечно! Лошади сами о себе не позаботятся.
Лошади?
Ну да. Я в школе верховой езды работаю.
Даша тем временем выбралась из песочницы и вложила ладошку в руку Эльвиры Прохоровны. Та посмотрела на девчушку и вдруг улыбнулась:
Вы езжайте, чтобы не опоздать. А мы с Дашей сейчас кашу сварим. Вы не переживайте, мы справимся.
Женщина поцеловала дочь и побежала к машине.
Макс улыбнулся:
Не так уж Прохоровна и безнадёжна. Ник, мне ведь тоже на работу надо.
Ника посмотрела с удивлением:
У тебя тоже лошади?
Нет, у меня реставрация исторического центра. Я там, правда, чернорабочим на подхвате, но кое-чему научился. Не знаю, кто из мастеров остался, но я должен идти. Надо же наследие для потомков сохранить.
Ника кивнула:
Раз надо, то иди.
А ты куда? В универ?
Ника подумала, покачала головой:
Нет. Кому она теперь нужна, эта экономика. Я в больницу пойду. Там же остались те, кто не смог добраться до лестницы. Им, наверное, помощь нужна.
Хорошее дело. Ник, а в больницу с собакой могут не пустить. Пускай Граф со мной идёт?
Ника потрепала Графа по холке и передала Максу поводок.
До вечера, улыбнулась она.
Ника шагала в сторону больницы. Потому что сама впервые решила, что ей делать. Растерянность никуда не делась, но теперь кроме неё появилось чувство чего-то важного, нужного для всех и для самой Ники. А над Былинском сияло старое солнце и освещало дорогу в новую жизнь.
Светлана Шахова. Возвращайся
1
Море! Море!
Даша открыла глаза. Приподняла голову от подушки. Зажмурилась, ослеплённая солнечными зайчиками, весело прыгающими по купе.
Кто долго спи-ит, тот море проспи-ит! распевал отец.
Где оно, пап?! Где-е-е?! заголосила Даша и устремилась к окну. О-о-ой! Какое здо-о-ровское! Огромное, другого берега не видно! Только вовсе не чёрное.
Вечером пойдём купаться. Отпуск короткий. Каждый день на счету, мама, выложила на столик бутерброды с сыром.
Чай! Кофе! послышалось с другого конца вагона.
Вскоре проводница появилась в проёме купе.
Три зелёных с сахаром, пожалуйста, попросил отец.
Пап, а чай будет в подстаканниках?
Не-ет, отец хитро улыбнулся.
Как это? Почему?
Чай будет в стаканах, а стаканы в подстаканниках, отец, усмехнувшись, тронул пальцем вздёрнутый носик дочки.
Дашенька, иди умойся. Тебя проводить?
Нет, мамочка, сама справлюсь. Мне уже десять!
Даша деловито взяла полотенце, личный дорожный набор с розовой кружечкой, мылом, зубной пастой и щёткой. Пошла балансируя. Лёгкие, соломенного цвета кудряшки колыхались с покачиванием вагона. В весёленькой пижамке в мелкий цветочек Даша напоминала девочку-колокольчик из мультфильма.
Вернулась сияющая, с розовыми щеками. Принесла в купе свежий запах мяты.
Уплетая бутерброды, она разглядывала резной подстаканник, сквозь который янтарём поблёскивало гранёное стекло, и размышляла: «В поезде было бы скучно, если бы не еда. Так здоровски, когда мама разворачивает курочку с золотистой корочкой и оставляет прямо на бумаге. Обожаю ломать её руками. Здесь родители разрешают даже яйца разбивать об стол и сухомяткой баловаться».
Папа сгрёб постельное бельё, понёс сдавать проводнице.
Дашенька, не засиживайся. Подъезжаем к станции, поторопила мама.
Даша положила в рот остаток шоколадной конфеты.
Пошледний глотощек и буду шабиратша.
2
Семья с кучей вещей вывалилась на перрон. Подбежал бородатый толстяк, предложил жильё. Папа отказался.
Кругом толпились местные: одни с табличками на груди, другие держали картонки как транспаранты.
Сдаётся комната, Лучшие условия, Сдам квартиру читала Даша, сидя на чемодане. Папа ходил, выбирал что-нибудь подходящее. Наконец, вернулся вместе с великаном, загорелым до черноты.
Прывэт! Я Вахтанг! сказал тот, широко улыбаясь.
Подхватил чемодан, сумки. Играючи закидал всё в багажник легковушки, припаркованной неподалёку от станции.
Здэсь савсэм блызко, объявил великан и на огромной скорости погнал в сторону моря.
Даша притихла, прижалась к маме.
Тормоза заскрежетали у большого одноэтажного дома, типичного для южного городка. Обновлённые стены ослепляли белизной. Виноградная лоза на этом фоне выглядела живописно яркой.
Прекрасный, ухоженный двор, отметила мама.
Хозяин показал комнату. Маленькая но с больши́м преимуществом перед прочими она имела два окна. Одно выходило на улицу, другое во двор с садом, изобилующим абрикосами, алычой и черешней.
Отец окинул оценивающим взглядом добротные кровати, стол на фигурных ножках, окружённый стульями, полированный шифоньер, тумбочку с радиоприёмником.
Обстановочка скромная, но есть, где оставить вещи и переночевать. Остаемся, удовлетворённо заключил он.
Даже ковёр с оленями, как у меня на стене, поддержала Даша.
Вахтанг высунулся в окно.
Вон лэтняя кухня. Там гатовит можно
Разбор вещей решили оставить на вечер. Спешно достали купальники и полотенца. Переоделись, отправились в разведку.
Спустились по булыжной мостовой на один квартал.
Вот он рай! воскликнула Даша, сняла сандалии, вступила на горячий песок. Побежала к воде, огибая лежаки, покрывала, людей, закопавшихся в песок.
Какая тёплая водичка! радовалась она, шлёпая босыми ногами, впервые ощущая ласковое прикосновение моря.
Даша немного умела плавать и нырять. Когда она поняла, что солёная вода хорошо держит, осмелела, принялась погружаться, доставать со дна гладкие камушки и ракушки. Маленькие, прозрачные медузы не шокировали. Даша не боялась ни плавать среди них, ни брать в руки.