Зачем вам тогда я?
Да он собаку с собой возьмёт. Ты не против?
Во-первых, права голоса у меня тут нет. Во-вторых, собак я люблю. «Они же не пишут тексты, с которым мне приходится мучиться по три часа».
Ну и хорошо. Он очень добрый, не кусается.
Никита?
Нет, пёс. Никита тоже не злой, но кусается он или нет не знаю, это уж ты сама выясняй, если будет интересно.
4
На дачу поехали в пятницу вечером. Женька повёз всех на своей машине. Яну забирали последней, с остановки неподалёку от её дома. Переднее пассажирское сидение занимала Лиза, Яне оставалось лишь сесть назад, где уже обосновались Никита и Чепчик.
По ветеринарному паспорту Чепчик звался ЧП (Чрезвычайно Преданный), Никита когда-то решил приколоться. Но ни полное, ни аббревиатурное имя не прижилось, зато кличка Чепчик, которой хвостатого наградила тогдашняя девушка Никиты, сразу приросла к псу. Никита отчаянно противился (виданное ли дело чтоб у мужика был Чепчик, даже если это собака!), но в итоге смирился. Чепчик к Никите попал новорожденным щенком сытая и безопасная жизнь началась почти сразу после появления на свет. Он не осознал и не запомнил зла, с которым столкнулся, посему пребывал в полной уверенности, что все люди на свете добрые и их главная цель гладить его, чесать, хвалить, баловать вкусняшками. Доброту Чепчик щедро возвращал окружающим, неважно, хотели они того или нет. А не каждому дано оценить подобную щедрость здоровенного двортерьера и умилиться, когда на тебя несутся тридцать пять килограммов воодушевления. При всей покладистости и ласковости внешне Чепчик напоминал помесь бурого медведя с нильским крокодилом.
Едва Яна села в машину, Чепчик жизнерадостно и, по его собственному мнению, дружелюбно на неё тявкнул, виляя хвостом, и, ловко выскользнув из ошейника, за который его придерживал Никита, лизнул Яну в нос. Яна запоздало взвизгнула, Чепчик принял это за ответное приветствие и снова полез «целоваться», но Никита успел его обхватить.
Извините. Это он не со зла, это он просто от чувств-с. Никите вспомнился герой Вицина из фильма «Женитьба Бальзаминова», формулировка подходила идеально.
Ну-ну, растерянная Яна вытерла нос.
Растеряна она была не из-за собачьего энтузиазма, а из-за собачьего хозяина, коим оказался Никита Антонов. А тот её пока не узнавал, хотя уже с подозрением щурился.
Никита, это Яна, Яна, это Никита, отрекомендовал Женька, и машина тронулась.
Никита прищурился сильнее. Первое, на что он обратил внимание, ещё когда увидел девушку на остановке, стройные ровные ноги и пышная рыжая шевелюра. А сейчас понял, что эта незнакомая шевелюра окружает лицо, с которого на него незнакомым взглядом смотрят очень знакомые серые глаза.
Таран?!
Антонов? для галочки удивилась Яна.
Лиза повернулась к ним.
Вы знакомы?
Ага, ответили они в один голос.
Вместе работаем, Никита продолжал недоверчиво таращиться на Яну.
Яна, ты разве тоже журналист? вновь подключился Женька.
Нет. Я редактор.
Женя примолк, затем осторожно уточнил:
И много у вас на работе редакторов?
Такая одна, хмыкнул Никита.
Так это та самая? Прикусить язык Женька не успел, зато потом как воды в рот набрал и, сжав руль покрепче, старательно всматривался в дорогу.
Лиза попыталась исправить положение и завязать светскую беседу:
Никита, а я и не знала, что ты в газете работаешь.
«Работаешь» громко сказано, фыркнула Яна, но тут же сама себя одёрнула. Столкнувшись с коллегой, она автоматически врубила своё редакторское поведение, но здесь это не к месту. Извини, сказала она Никите, который уже открыл рот, чтоб ответить. Признаю: зря ляпнула. Давай договоримся: то, что сейчас, отдельно, и то, что на работе, тоже отдельно. На работе не вспоминаем об, она жестом обвела салон и себя, этом, а сейчас не вспоминаем о работе.
Давай, согласился Никита, как подумалось Яне, подозрительно быстро. Но через секунду всё встало на свои места: Только сначала несколько вопросов.
Противиться Яна и не попробовала если Никите Антонову понадобится, информацию он вытянет из кого угодно. Этого у него не отнять.
Валяй.
С какого перепугу ты Яна? Хотя, нет, понятно: Татьяна Яна. Почему так одета? Он окинул её взглядом, сделав упор на не прикрытых шортами коленях, как будто хотел спросить, почему у неё вообще есть ноги.
Вне работы я нормально одеваюсь.
А на работе, значит, притворяешься чучелом? Теперь факт притворства был очевидным, Никита удивлялся, что раньше ничего не заподозрил.
Да.
Зачем?
Как и положено чучелу отпугиваю.
Кого?
Всех! Чтоб не привязывались не по делу. Не отвлекали от работы.
Просто её на прошлой работе коллеги вконец достали, вмешалась Лиза, видя, что подруга выставляет себя совсем уж сухарём. Замучили задушевными беседами по поводу и без, зудели, зудели, нормально работать не давали. Ты же, наверно, сам понимаешь, что редактору тишина нужна.
Яне очень не понравилось, что её очеловечили в глазах Никиты. Неужели годы прекрасной актёрской игры коту под хвост? Ну уж нет.
Она посмотрела на Никиту выразительно. Чрезвычайно выразительно. Изогнула одну бровь.
Проболтаешься кому-нибудь в редакции уничтожу. Отравлю.
Как? В чай мне плюнешь?
Не продукты отравлю. Жизнь тебе отравлю, мило пояснила Яна. Милость была пугающая.
Лиза, поняв, что помощь в поддержании беседы не нужна, отвернулась.
Чепчик, который дотоле сидел или, скорее, посиживал между Никитой и Яной да рвался ткнуться носом то в одного, то в другого, захотел прилечь. Желание он незамедлительно выполнил, его соседи автоматически отодвинулись ближе к дверцам. Чепчик растянулся хвостом вверх, возложив задние лапы на колени к Никите, а передние лапы и голову к Яне. Ещё и в глаза заглянул трепетно-трепетно, прозрачно намекая, что не возражает, если его поглядят или, того лучше, почешут за ухом.
Точно не укусит?
Точно. Он добрый. Никита наблюдал, как Яна сперва осторожно, затем расслабленнее наглаживает Чепчика промеж ушей. Последний вопрос. Сколько тебе лет?
Яна закатила глаза, но ответила:
Тридцать два.
5
Когда добрались до места, начинало темнеть полноценные шашлыки затевать поздновато. Разумнее пожарить сосиски, а мясо отложить в холодильник, на завтра. Оделись потеплее и «зажгли» мангал во дворе.
Так, у меня свои сосиски, вегетарианские, объявила Яна, потряхивая упаковкой. Я мяса не ем.
Да ладно, поразился Никита. Я думал, ты младенцев поедаешь через день. Ну не мог он удержаться. У него накопилось столько подколок в адрес «любимого» редактора, и держал он их при себе лишь из нежелания связываться с отпетой занудой да сильнее портить рабочие отношения. Но раз сейчас они не на работе, а занудности в редакторе оказалось значительно меньше, чем Никита предполагал, поддеть её разок-другой святое дело.
Кутающаяся в джинсовую куртку Яна устало-рассеянно нахмурилась.
Каких младенцев?
Которых приносят в жертву дракону перепуганные жители деревни, в нашем случае работники редакции.
То, что между собой коллеги называют её кабинет логовом дракона, а её саму, соответственно, драконом, для Яны новостью не было. Но шутка про младенцев показалась диковатой, хотя и забавной.
Ты много младенцев у нас в редакции видел? Ни одного нет.
Потому и нет, что ты всех съела.
Значит, скоро придётся переходить на других жертв. Будете к стене перед моим кабинетом девственниц цепями приковывать.
Где мы тебе их возьмём?
Цепи или девственниц?
Девственниц, конечно. С цепями в наше время проще.
Где хотите, там и берите. Налаживайте поставки. А то ведь я могу и журналистов в качестве жертв затребовать.
Будешь каждый месяц выбирать и уносить самого красивого журналиста?
Ты-то чего распереживался? Ты, по этой логике, как раз будешь в безопасности до последнего. Яна тоже не удержалась. Однако сразу добавила: Извини, я пошутила.