Удивительно, но впервые с тех пор, как Мико ступила на земли Истока, сон принёс ей спокойствие. Короткое, тихое, робкое. Передышка. На краткий миг забытья пустота, наполненная ароматами весны, превратилась в убежище, и Мико благодарно вздохнула.
Сон привёл Мико в цветущий сад. Она неторопливо гуляла между кустов камелий и ароматных магнолий, двигаясь к небольшому пруду, над которым склонилась плакучая ива. Сад казался ей смутно знакомым, но она никак не могла вспомнить почему. Закрыла глаза, пытаясь ухватиться за спутанные мысли, а когда открыла, увидела круглое окно. Его она узнала сразу. Мико стояла посреди спальни Акиры.
Он обнял её сзади за талию, согрел дыханием шею, и Мико содрогнулась всем телом.
Я так скучал
Мико хотела схватиться за меч, вонзить его Акире в грудь, как представляла много раз до этого, но оцепенела, судорожно выдохнула, чувствуя, как предательски ускоряется сердце, как дрожат колени. Она хотела оттолкнуть цуру, но не двигалась с места.
Почему ты оставила меня, жемчужинка? шептал Акира, целуя её в шею. Я погибаю без тебя.
Мико пыталась ему ответить, но язык отказывался шевелиться, тело стало тяжёлым и непослушным, как бывает во сне. Это сон. Просто сон. Акира казался таким тёплым, таким настоящим, тем Акирой, которого она ещё не знала, которого любила и который любил её. Это был Акира, который не сделал ничего ужасного с ней, с Хотару, с Райдэном. Который смотрел ей в глаза с невыразимой нежностью и позволял не чувствовать себя одинокой.
Это был всего лишь сон.
Вернись ко мне. Акира развязал пояс её хакама, и штаны легко соскользнули вниз. Прошу тебя.
Мико не шевелилась, позволяя Акире ласкать себя, собирая его прикосновения, поцелуи и стараясь не думать о том, что он сделал с ней. Ей очень хотелось стать той Мико, которая ничего не знала. Акира не снился ей ни разу с того дня, как она покинула Хого. Вернее, снился, но не так. В кошмарах, пронзающий Хотару копьём он воплощался в страхах Мико. Это же было нечто другое.
Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь, жемчужинка. Акира тяжело дышал ей в затылок, его руки легли ей на обнажённую грудь и заскользили по животу вниз. Ты вернёшься ко мне? Ты же всё ещё любишь меня?
Нет. Не любит. Нет, не вернётся. Но почему? Почему она не могла найти в себе сил это сказать? Почему вместо этого с её губ срывался только робкий тихий стон? Она ненавидела себя за этот стон. И Акиру тоже.
Ты же всё ещё любишь меня? эхом повторил Акира, и Мико разомкнула губы, чтобы ответить
Ты совсем с ума сошёл?! гневный голос вырвал Мико из сна и заставил подскочить. Макото захлопнул входную дверь. Янтарный глаз светился в темноте. Он подлетел к Райдэну, словно собирался ударить.
Нас никто не заметил, спокойно ответил Райдэн и не двинулся с места.
Нас? Макото задохнулся и, кажется, только теперь заметил Мико, которая ошалело глядела на него, пытаясь отдышаться после странного сна. Ты и её притащил? Вы Он выглянул в окно и скупым, быстрым движением, задвинул ставни. Ты хоть представляешь, что Кацуми сделает со мной, если узнает?!
Так сделай так, чтобы не узнала. Райдэн поднялся на ноги, оказавшись на голову выше Макото.
Мы кое-что узнали, и без твоей помощи не обойтись, попыталась смягчить ситуацию Мико, наконец окончательно приходя в себя.
И это не могло подождать до следующей встречи в Небесном городе? оскалился Макото, и только теперь Мико заметила, что повязку этой ночью он надел на другой человеческий глаз, и теперь гневно сверкал янтарным лисьим.
Знаешь что-то о Серебряном Лисе? Райдэн проигнорировал его вопрос. Он вроде как из вашей породы.
Макото метнул на него злой взгляд, а Мико отчего-то захотелось оттеснить Райдэна, заслонить собой от этого взгляда. В нём была острая, колючая, физически ощутимая опасность, которую, судя по расслабленному виду Райдэна, тот либо не замечал, либо отлично делал вид, что не замечает.
Мы же не зря сюда тащились через половину острова? поторопил Райдэн.
Зачем тебе этот сумасшедший? с подозрением спросил Макото.
Так ты его знаешь?
Макото вздохнул, скинул наконец с ног гэта и уселся на подушку, скрестив руки на груди. Райдэн остался стоять, Мико сидеть на сундуке.
Его имя Акайо, он был придворным поэтом при волках, всё ещё недовольным тоном сказал он, глядя на Райдэна исподлобья. Первый из кицунэ, кто поднялся до таких высот. Среди наших его все знают. После того как пали волки, он пошёл отшельничать в леса кицунэ за ним приглядывали, а Кацуми после войны пыталась вернуть ко двору, но он всякий раз отказывал. В какой-то момент Акайо перебрался на земли людей. Последний раз его видели в столице лет сто назад, если не больше. Примерно тогда Кацуми потеряла к нему интерес и перестала отправлять соглядатаев. Говорят, что старик давно сошёл с ума и пишет всякие непотребные бредни и пошлые книжонки с картинками про ёкаев и людей. Это всё, что мне известно. Так зачем он вам?
Мы думаем, что он может знать что-то о печатях, ответила Мико. Он написал, что в заклинании тысячу лет назад участвовали не двенадцать, а тринадцать монахов.
Несколько мгновений Макото молчал, ожидая продолжения, но, когда понял, что Мико больше ничего не скажет, лицо его вытянулось, брови поползли вверх, а рот перекосило.
И это всё? гаркнул он, вскакивая. Ради этого вы рисковали всем, пробираясь сюда? Из-за лишнего монаха в писульках сумасшедшего кицунэ?!
Макото был в ярости. Он сгрёб Райдэна за грудки и занёс кулак. Мико спрыгнула с сундука и бросилась на помощь, но Райдэн ловко увернулся от удара, перехватил руку Макото и, с хрустом заломив её, пришпилил кицунэ лицом к стене. Один из гобеленов сорвался с крючка, сбил с комода шкатулку, и драгоценности со звоном разметались по полу.
Вы хоть понимаете, что мы все можем умереть из-за вашей глупости! Макото шипел от боли. Ладно, она дура, но ты, Райд
Райдэн усилил нажим, и Макото, зажмурившись, заскулил, как щенок.
Следи за языком, тихо сказал Райдэн и ослабил захват.
Макото вырвался, по пути сметая с комода еще две шкатулки, засопел, схватился за руку, словно проверяя, на месте ли она, но пыл заметно растерял. Смотрел на Райдэна злобно, сведя брови и втянув голову в плечи.
Идите в Гинмон. Если старика нет в столице, то я не знаю, где его искать, проворчал он. Только вы зря тратите время, которого у нас нет.
Наоборот, если зацепка того не стоит, мы узнаем об этом до следующей встречи в Небесном городе, ответил Райдэн. И успеем обдумать новые возможности.
Макото скривился, но спорить не стал. Он всё ещё держался за руку видимо, захват оказался достаточно сильным, чтобы её повредить. Мико отчего-то было его совсем не жаль.
Успел узнать что-то полезное? спросил Райдэн.
Нет, буркнул Макото. Уходите. Скоро рассвет вас могут заметить.
Райдэн коротко кивнул и направился к выходу. Мико поспешила следом. Когда они вышли в ночь и удалились на приличное расстояние от деревни, Райдэн оглянулся.
Напомни мне обновить защитные заклинания вокруг замка, как вернёмся, бросил он как бы невзначай.
Зачем? удивилась Мико.
Да так, на всякий случай, пожал плечами Райдэн, и они продолжили путь к вершине холма, в небе над которым зияла невидимая брешь.
Если земли Истока были пронизаны брешами, то в землях людей их практически не было, поэтому до столицы предстояло добираться на своих двоих. Пока Райдэн изучал карты, Мико уговаривала Юри остаться в замке с другими акасягума. Юри плакала и не хотела отпускать Мико, а после, когда они легли спать, забралась под одеяло, вцепилась в Мико и не отпускала остаток ночи. Утром к уговорам присоединились другие акасягума, и Юри всё же сдалась, попросив взамен какую-нибудь вещь Мико на время, пока её самой не будет. Пожитков у Мико было немного, вернее, их не было вовсе. Одежда нашлась в шкафах Райдэна; меч, заколка и кимоно принцессы по праву принадлежали Хотару. Всё, что оставалось у Мико, два подарка: маска тэнгу от Райдэна и персиковая косточка от дедушки Кио.