А ведь я всегда умела владеть собой, считала себя спокойным человеком. Беременность прошла тоже, в общем-то, без напряга.
Почему отъезд мужа вызвал такой всплеск негативных эмоций и выбил меня из колеи настолько, что я постоянно сдерживаю слезы и упреки?
Надеюсь, к приезду мужа это пройдет. Должно. Не время ругаться.
Мне ему еще о бесплодии как-то рассказывать.
Но это потом, потом Сейчас бы понять, что с Димочкой, молоко наладить, да и сумку из роддома разобрать надо, а еще поесть. И много пить. Надо пить много жидкости, чтобы пошло молоко, а есть совсем не хочется. Нет аппетита. Еще и продукты можно есть выборочно, чтобы не навредить малышу.
Съем что-то не то и начнутся колики, а он и так ужасно спит.
Голова кругом.
***
С горем пополам уложили ребенка, и я, ужасно усталая, хотела уснуть.
Соня, надо выпить молока с чаем, затеребила меня мама за плечо.
Я держала руку возле спинки ребенка, перекинув ее из кровати в люльку с убирающейся боковиной. Мы обе говорили шепотом.
Если я отойду, он проснется, сказала, и почему-то эти слова меня наполнили ужасом. Каждый крик ребенка отзывался во мне, отдавался болью, страданием и разочарованием в себе как в матери.
Не проснется, какое-то время поспит, а тебе надо попить, чтобы выработалось молоко, настаивала она, и я поднялась, шаря ногами по полу в поисках тапочек. Запахнула на себе халат. Встала и меня повело. Такая слабость навалилась страшная, и в глазах мушки замелькали. Да что же я за слабачка такая?
Давление упало, постановила мама, снимая с меня манжету и глядя на тонометр, когда мы уже переместились в кухню. Ты всегда слабенькая была, Сонька. Надо поесть, а потом лежать. Ешь, ешь, пихала она мне еду, а я себя ощущала каким-то роботом или аппаратом для переработки пищи в молоко.
Сосудом для вынашивания и взращивания ребенка.
И он мне вдруг показался чем-то чужеродным и опасным.
С беременной со мной носились как с принцессой.
Соня, поспи. Соня, не поднимай тяжелое. Соня, тебе надо себя беречь.
И стоило родиться ребенку, как я вдруг трансформировалась из принцессы в бесполезную, еле живую куклу, которую дергают за ниточки.
А когда появится радость от материнства? Когда я начну им наслаждаться?
Или я в принципе для этого не создана?
Потому что я пока ничего хорошего, кажется, не чувствовала.
Только злость, раздражение, усталость, плавно переходящие в апатию.
Глава 3
Соня
Сонь, вставай, Антон приехал, мама потеребила меня за плечо, и я проснулась. В голове по-прежнему вата, в глазах резь. Ощущение безвременья.
День. Ночь. Вечер. Утро.
Всё слилось воедино в бесконечных попытках справиться с малышом. И проснуться было тяжело.
Казалось, я же только уснула
На этом фоне даже блекла радость от приезда мужа из командировки.
Когда я вышла в гостиную, мама уже вручала ребенка новоиспеченному папе. Сердце дрогнуло. Да что же это я? Это же Антон. Мой любимый муж, отец моего ребенка. О котором мы так мечтали. Единственного. О чем он пока не знает.
Двинулась к нему с улыбкой, а он ответил такой же. Доброй, родной.
Может, всё в порядке?
И как вы тут справляетесь? глянул на меня муж, но тут же перевел взгляд на сына. Он, как и я, не мог на него насмотреться. Держал так бережно, что мое сердце таяло и плавилось. В нем появлялись новые оттенки любви.
Потихоньку.
Что уж врать, пока не очень я справляюсь. Хорошо, что мама на подхвате.
Да всё нормально, заметила мама, все дети беспокойные. Хотя Сонечка была спокойной, но на то она и девочка. Мальчишки капризнее намного. А у тебя, Антош, как там на работе? опередила она меня с расспросами.
Это ведь я должна была спросить, но не успела.
Муж сразу посмурнел, даже плечи заметно опустились. Меня заполнила тревога. Сердце сжалось. Впервые я думала о чем-то помимо ребенка. А ведь у мужа и правда проблемы. Стоит посмотреть на его побледневшее лицо, на потухшие глаза. Да и вообще он осунувшимся выглядит.
Не время ему о бесплодии говорить. Это подождет. Да и миловаться тоже потом будем. Не при маме же.
Пойдемте на диван сядем, позвал Антон, мама легко перехватила у него ребенка, который покряхтывал в ее руках. Потом уже я взяла Димочку, перенимая как эстафетную палочку, и мы все устроились в гостиной.
Грудь набухла, а сынок заводил ротиком из стороны в сторону и зачмокал, почувствовал, что мамина грудь рядом, мои же соски в ответ заныли.
Покорми его, Сонь, мама не преминула дать совет.
Я вскинула голову. Муж пристально на меня смотрел. Мне некого было здесь стесняться, и всё же отчего-то краска стыда залила щеки. Вытянутые, покрасневшие соски то еще зрелище. Совсем не то, что привлекает молодого, здорового мужчину, который явно соскучился по своей жене.
Вон как смотрит. С неуместным сейчас желанием.
Жар всколыхнулся во мне, в этом полном, рыхлом теле, которое казалось чужим. Будто кто-то взял и надел на меня латексный костюм толстухи, как в фильмах. Но женское либидо спало, его похоронили усталость и осознание собственной уродливости. Я стеснялась собственного мужа, стеснялась тела, не оправившегося после беременности и операции
Вон как сосет! Молодец какой!
Зато маме всё нипочем, знай, радуется, что внучек пьет молоко.
Так что там с ЧП? вернула я разговор в прежнее русло.
Антон снова нахмурил брови, последовала серия тяжелых вздохов и нервное ерзание на диване. Муж, очевидно, не желал говорить на эту тему, она ему была неприятна. Встал, нервно заходил по гостиной.
Это дело еще далеко не завершено. Там путаница с документами.
А что там? вытянулась в струну мама, заламывая руки в волнении. Какая такая путаница?
Я числюсь генеральным директором, так было проще, хотя по факту руководил всем Денис, он отвечал за безопасность на объекте, при упоминании сводного брата Антон сжал зубы. И хоть его злость была обращена не на нас с мамой, мы, как по команде, инстинктивно отпрянули.
То есть ты идешь ответственным за всё случившееся? сделала я вывод.
Да. А работник умер, шокировал нас Антон.
В голову словно смерч ворвался, закрутил мысли вихрем.
Зачем ты числился там, если Денис на самом деле директор?! выпалила я в сердцах, от злости и скопившегося напряжения, чуть крепче прижала к себе малыша.
Теперь ты будешь отвечать! Это же серьезно. Зачем ты впрягся за Дениса? Ничего себе путаница! Эта путаница тебе будет дорого стоить! А чем думал твой отец?
Сонь, я же сказал, что разберусь, натянуто произнес муж, обдав меня осуждающим взглядом. У отца есть знакомые, попробуем со всем разобраться.
Чем тебе это всё грозит?! прошептала я в страхе.
Не могла постичь того, что происходило. Моего мужа обвинят в халатности? Но, боже, почему он там числился директором? Зачем? Он же не выносит Дениса, зачем согласился за него подставиться?! Удобно устроились родственнички, ничего не скажешь.
Димочка поел! оповестила мама, отвлекая нас, и подскочила с дивана.
Я тут же, спохватившись, позволила маленькому ротику разжаться. Молоко потекло вниз по груди, и я промокнула его халатом. Потом подняла ребенка и поставила его столбиком, держа на руках. Муж с огромным интересом следил за нами и наконец подошел, сел, обнимая меня со спины.
Сонь, погладил по напряженным мышцам, они как камень были, самый настоящий камень, не нервничай так, я со всем разберусь.
А если Если вдруг стала я всхлипывать, привалилась к его груди, вдохнула любимый запах. Почувствовала, что Антон рядом. Если тебя посадят?
Соня, ну что ты такое говоришь? мама покачала головой, стоя над нами с мужем. Никто его не тронет, правда же, Антош?
Он молча кивнул, перенес ладонь на мою голову и стал гладить по волосам.
Ты там плакать, что ли, собралась, Сонь? пресек грубовато, но с лаской и заботой глядя мне в глаза. Я же здесь, как видишь, не в наручниках.