А ты, бывший командир, почему сидишь здесь, в глуши? Скрываешься от тех, кого предал? Вяло отстреливаешься, в то время как за тобой тянется «хвост с душком». Может, ты просто постарел, помягчел?
Теперь война была объявлена обоюдно. Взгляд Арида стал зеркальным, и он мне не нравился, этот взгляд. Я порами кожи ощутила, как потрескивает между нами воздух, как налилась темным свинцом чужая аура.
Хочешь проверить, насколько я «помягчел»? Я предоставлю тебе эту возможность.
«Грязноротая дура» этого он не добавил, но ошибиться, читая посылы пространства, было невозможно. Мужчина, сидевший в кресле, давно испытывал злость, и сейчас я наступила на мину. Бомба еще не рванула, но начали обратный отсчет красные цифры на табло. Арид отложил ноутбук; я знала, что брошенные ему в лицо слова он мне не простит.
«Лучше бы ты заткнулась, Дэйзи» Почему я никогда не умела делать этого вовремя? Только отступать поздно, да и не особенно хотелось. Я всю жизнь дралась за свои честь и достоинство, собиралась их отстаивать и теперь. Не будет какой-то мудак, пусть даже этот мудак бывший командующий «Квадроном», судить меня.
Давай, будь добр.
«Уймись, Дэйзи Ради твоего же блага», вечно беспомощный внутренний голос, на который я ни разу не обратила внимания.
Любишь, когда тебя ломают?
И не такие пробовали.
Я всю жизнь защищала внутреннюю скорлупу, никому не позволяла на нее наступать ни грязными, ни чистыми ботинками.
Такие, как я, не пробовали.
Мне даже послышалось сожаление в его тоне. Сожаление за будущую меня, размазанную и распластанную, лежащую с хрустнувшим позвоночником.
«Мы еще посмотрим, кто кого» не стоит мужланам недооценивать женщин. Женщины иногда коварны и всегда мстительны.
Арид тем временем подался вперед. Взгляд его глаз светлый, почти доброжелательный, вот только я не покупалась на ложные посылы, я читала людей между строк. И этот не «помягчел», нет. Собственно, старым он не был тоже, мужчина зрелый, в самом расцвете сил. Я вдруг подумала о том, что мне пришлось бы скверно, будь он действующим командиром, когда я явилась записываться в отряд. Сложно, потому что он отшил бы меня, я была в этом уверена (шовинист гребаный), сложно, потому что он красив, потому что он действительно умеет смотреть в душу. И его никогда и ни за что в душу пускать нельзя, потому что тогда треснет не только скорлупа, но и самая сердцевина. Удивительный вывод, учитывая, что пускать в собственное нутро я этого урода собиралась в последнюю очередь.
Хочешь, я тебе расскажу, что будет дальше?
Умеешь рассказывать сказки?
Его очень тщательно контролируемая ярость давила меня к матрасу.
В данном случае невеселые сказки.
Начинай.
Лицо Арида близко теперь он сидел передо мной на корточках, как друг, как товарищ. И даже смотрел почти тепло, только тепло это отморозило бы мне ладони.
Я сделаю для тебя исключение, капрал Джейн, и дам тебе шанс Шанс уйти отсюда по-простому, но ты им не воспользуешься. Пожалеешь об этом почти сразу, попросишь о втором, но его не будет, это я тебе гарантирую.
Как занимательно, процедила я сквозь зубы. Хочет увидеть на моем лице страх? Не увидит. Что дальше?
Дальше я устрою тебе тесты на выносливость. На выдержку, на силу, на болевой порог. И ты взвоешь.
С чего ты решил, что сможешь вовлечь меня в них? Силком будешь тащить на полигон?
О нет, светлоглазый командир улыбался, я дам тебе кнут и пряник. Хороший пряник, и ты пойдешь сама. Вот только пройти ни один из них не сможешь.
Обожаю самоуверенных идиотов. Чем острее был мой язык, тем ласковее становилась его улыбка, не затрагивающая, впрочем, глаза. А если я их пройду?
Пройдешь хоть один уйдешь домой. Целая и невредимая. Я даже поклонюсь тебе в пояс
Что-то не нравилось мне в том, что он рассказывал. Ощущение, как будто я в будке предсказателя, и этот предсказатель кукла-клоун со стеклянными глазами. Игрушка, ей бы не верить. Вот только каждое слово правда Пророчество. Не хотелось погружаться в эту ассоциацию, однако тревожно дергалась интуиция.
Но ты не сможешь, цветочек.
Я тебе не цветочек. Будь у меня сейчас свободны обе руки, наверное, я бы попыталась его удушить.
Хочешь меня убить?
Хочу.
Я даже врать не стала.
Я буду предоставлять тебе такую возможность каждый день. Но каждая проигрышная попытка будет сопровождаться болезненным наказанием. Как видишь, я справедлив.
Очень хотелось усмехнуться, а еще лучше плюнуть ему в лицо. Вот только плевок обернется для меня ударом в лицо непонятно, откуда я это знала.
Так что там дальше в «нашей сказке»?
Из меня хороший рассказчик? его улыбка умела усыплять бдительность. Смена его настроений с тяжелого на легкое сбивала с толку. Все-таки он или псих, или отменный манипулятор. Возможно, он сразу оба. Дальше ты взвоешь от тяжести испытаний, устанешь от боли
«Ой ли. Моя злость тоже уже кипела вовсю.
А сам ты бы смог их пройти?
Да. Все.
Значит, и у меня есть шанс.
Конечно. Но ты будешь проваливать одно за другим, не будешь достигать победы, даже приближаясь к ней. Выдохнешься. После предложишь мне себя.
Никогда. Сейчас я была гневливее анаконды, хотя голос мой был спокоен. Никогда я не предложу тебе себя. Для меня любой труп привлекательнее тебя.
Во мне говорила ненависть. Сколько себя помнила, я терпеть не могла самоуверенных и самовлюбленных самцов, и неважно, насколько они мужественны и красивы.
Арид даже не разозлился, лишь едва заметно покачал головой.
Не зарекайся. Это может легко измениться.
Он сидел слишком близко, и взгляд его в самую душу. Я впервые поймала себя на мысли, что рядом с ним не чувствую себя «капралом Джейн», но ощущаю себя обычной девчонкой. Совсем как когда-то. Давно, очень давно никто не мог разбудить во мне это чувство, и я с омерзением запихнула его туда же, откуда оно вылезло.
Проедем эту твою несбыточную мечту. Дальше что?
Он продолжал смотреть. Его взгляд был спокоен и нагл, его взгляд уже знал, что пробрался туда, куда других не пускали. Но гости на то и гости, чтобы их выпинывать за порог. Пришел не значит остался.
Дальше ты начнешь просить меня о милосердии. О том, чтобы я просто отпустил тебя домой.
И?
И если за то время, что ты проведешь в этом доме, ты переосмыслишь нечто важное и чему-то научишься, я подумаю.
О доброте?
О ней.
Какая щедрость.
Я давно не испытывала столько кислотных чувств одновременно. То есть этот дядь думает, что я после его издевательств должна еще и поумнеть? Уровень моего «айкью» он забыл посмотреть в досье?
А дальше?
А дальше думаю, этот вариант очень вероятен ты умрешь. Потому что ничего не переосмыслишь.
Теперь какое-то время молчала я. В сказанном не ощущалось, что Арид собирается порешить меня своими руками, скорее, это сделает нечто косвенное. Очередное хитро обставленное испытание?
Грустная какая-то сказка.
Я предупреждал.
Так близко не сидят враги. Так близко может сидеть с тобой тот, кто хочет коснуться лица рукой, отвести от щеки прядь волос. Но Арид моей щеки не касался. Вместо этого он поднялся, застыл передо мной колоссом, опять неприступным, чуть снисходительным и ледяным. Оповестил.
Начнем воплощать историю в жизнь сейчас?
Нехорошее предчувствие; тревога усилилась.
Экс-командир уселся в кресло, положил руки на подлокотники как король, как очень уверенный в себе монарх. И лед в его глазах в очередной раз обжег.
Ты можешь просто извиниться, капрал Джейн. За вторжение, за собственную слабость, потому что отказалась проходить испытания. Я сочту тебя трусом, но отпущу. Считаю до десяти.
Я аж звякнула цепью от наручника.
Один. Два
Он считал неспешно. Но и не слишком медленно.
«Извинись, Джейн! Скажи ему что угодно»
Вот только некстати вспомнилась фраза: «Тебя никто не трахал?» Черт бы подрал эту злобу, она никогда быстро не уходила.