Мне такой подход кажется более правильным. Жизнь жесткая штука: одна заноза, одна проблема, один комплекс, сидящий внутри самого прекрасного человека, один скелет в его шкафу могут перечеркнуть тысячу несомненных достоинств и, в конечном счете, очень ему помешать. Когда все идет по накатанной, ничего такого можно и не почувствовать. Но когда должен грянуть «Поворот», стоит покопаться в себе и устранить проблему еще во время музыкального вступления.
Мне кажется, мы с Леной именно потому и смогли достаточно далеко продвинуться в иврите, да и вообще обживаемся в новой стране без особых проблем, что в прошлой жизни успели обзавестись как раз теми качествами, которые сейчас оказались важными. Речь идет вовсе не о каких-то особых талантах, а как раз наоборот просто так сложилось, что в наших профайлах, судя по всему, не осталось ни одного нуля.
Вот почему бы и вам, пока есть время, тоже от них не избавиться? Если к теме подойти правильно и системно, это, вроде бы, не должно быть фатально тяжело.
СУХОЙ ОСТАТОК
21 век время, когда личностные качества зачастую оказываются важнее знаний, которые являются общедоступными.
Приступая к новому делу, полезно сначала заняться развитием в себе тех качеств, которые понадобятся.
Изучение иностранных языков чуть ли не единственная сфера человеческой жизнедеятельности, где этот крайне необходимый подготовительный период пока отсутствует.
ГЛАВА 3
Вынос мозга
Или боязнь риска
Занятия в ульпане бесплатной языковой школе для ре патриантов начинались в 8.15 и продолжались, с двумя пе рерывами, до без пятнадцати час. Уроки и сами по себе были очень интенсивными, а еще напрягало то обстоятельство, что наша учительница вообще не говорила по-русски. Особенно трудно приходилось в самом начале, когда основные усилия организма были направлены вовсе не на усвоение нового материала далеко не всегда вообще удавалось понять, что происходит, и чего она от нас добивается.
Я всегда считал, и, наверное, не без оснований, что мозг у меня болееме нее тренированный. Шахматное детство, красный диплом, привычка к работе с большими объемами информации, постоянное напряжение из-за цейтнотов и дедлайнов Но тут серое вещество в моей голове иногда закипало и чуть ли не взрывалось. Особенно, когда сложные вещи нам почему-то начинали объяснять не ранее, чем на пятом часу обучения.
Не думаю, что этот жесточайший вынос мозга был частью некоей хитромудрой методики ученики других групп все же проводили пятый час за более гуманными занятиями. Но вот что было повсеместно и явно неспроста на начальном этапе обучения все без исключения преподаватели чаще всего дергали тех, в ком видели потенциальных аутсайдеров. И только потом, где-то через месяц, когда кто-то не выдерживал этого напряжения и отваливался, а все оставшиеся более-менее подравнивались, уже уделяли при мерно одинаковое внимание всем. А если и спрашивали кого-то чаще других, то уже разве что в силу своих симпатий.
Мы как раз примерно через это и прошли были в центре внимания на протяжении всех пяти месяцев, что учились.
Поскольку мы были в группе самыми старшими, причем с приличным отрывом, наша учительница явно решила, что надо устроить нам проверку на прочность. И поначалу спрашивала нас заметно чаще, чем многих других. И это было совсем непросто, особенно с учетом того, что в России мы к изучению иврита, можно сказать, и не приступали в отличие от большинства наших одногруппников. Мы бы тоже с радостью, но просто вот так у нас сложилось, что перед отъездом было немного не до того.
Впрочем, замечу в скобках, что это не так и страшно день в языковой среде легко заменит неделю самого упорного грызения гранита в зарубежном вакууме. Скажу даже больше: сейчас у меня вообще появились большие сомнения насчет того, что есть смысл начинать учить язык еще в стране исхода. Хотя это советуют все без исключения. Но сужу по нашему опыту: то преимущество, которое поначалу было у более продвинутых одногруппников, съелось максимум за месяц они все это время фактически занимались только повторением, а мы шли вперед. Да, какое-то время им было проще, но ведь и мы, можно сказать, справились. И вот возникает вопрос а стоит ли, в конечном счете, это легкое послабление того времени, которое было потрачено в странах исхода?
Практически, получилось как: одни люди прошли часть пути пешком, а другие выехали с начальной остановки на автобусе, через какое-то время каждого подобрали и дальше поехали уже все вместе. Я не исключаю, что вместо этого пешего похода был смысл заняться чем-то более полезным полезным именно в плане подготовки к путешествию. То же самое можно сказать и применительно к изучению любого другого языка пусть ульпановский автобус вас и не ждет, но вы сможете прибыть на пункт отправления с более удобным рюкзаком и обувью и разогретыми мышцами.
Короче говоря, никаких комплексов из-за нашего аутсайдерского статуса у нас не появилось даже когда отвечали невпопад или даже если вообще не понимали, чего от нас хотят. А для некоторых одноклассников это стало неразрешимой проблемой постоянно находиться в центре внимания и выглядеть там в не самом лучшем свете. Ну казалось бы, вот что мешает людям в таких ситуациях не напрягаться, не стесняться собственной беспомощности или даже злиться из-за нее, а просто посмеяться над собой? Что?!
Но уже за первый месяц наша группа уменьшилась примерно на треть. Кто-то в мирном диалоге с самим собой решил, что не потянет, и сразу тихонько свалил, а для кого-то ульпан и вовсе превратился перед расставанием в самое настоящее мучение. Наша группа наверняка мало чем отличалась от сотен и сотен других, открывающихся для новых репатриантов по всему Израилю. А значит, по ней вполне можно сделать вывод о том, что статистика, о которой я говорил выше, более-менее точна. Получается, что примерно каждый третий-четвертый новый житель Израиля действительно получает в своей второй жизни откровенно второсортную роль. Точнее, даже не так: он ее не просто получает, а самолично с ней соглашается с самого начала. При этом могу сказать, что из тех, кто начал учиться в нашей группе, но потом бросил ульпан, были люди и с высшим образованием и вообще вполне успешные в своей прошлой жизни. По первым занятиям я был совершенно уверен, что у некоторых из них дело пойдет уж точно не хуже, чем у нас.
Справедливости ради стоит сказать, что кто-то пытается потом все наверстать, и зачастую даже небезуспешно. Однажды разговорился с создателем одной из частных школ иврита, и был сильно удивлен, когда он рассказал мне, кто является их целевой аудиторией. Оказывается, это люди, которые уже прожили в Израиле несколько лет, покувыркались на разных неблагодарных работах и вот только теперь пытаются что-то в своей судьбе изменить. Хотя ведь вполне можно было сделать все правильно с самого начала, когда государство не только давало возможность учиться бесплатно,но еще и само платило за это так называемую корзину абсорбции, которую все новые репатрианты получают в течение первого года жизни на Земле молока и меда.
Очень надеюсь, что те, кому эта книжка попадет вовремя, подобных ошибок не совершат. И им не придется догонять поезд, уже давно ушедший с вокзала и впопыхах отлавливать его на каком-то случайном полустанке. Зачем эта суета, если можно с комфортом раз меститься в купе прямо в пункте отправления и испытывать удовольствие от каждой минуты путешествия?
Тем более, что, как мне кажется, это совсем не сложно.