Так вот что такое настоящее счастье, думала Джорджия, тщательно выскребая из маленькой пластиковой баночки остатки йогурта. Через два-три дня лед в сумке-холодильнике растает, и тогда ей придется перейти на сухое молоко и суп из пакетиков. Проглотив с наслаждением последнюю ложку любимого малинового йогурта, она огляделась вокруг.
Свою палатку она поставила на выступе, нависшем над руслом высохшего ручья с берегами, заросшими кустарником. Освещенные заходящим солнцем известняковые скалы, казалось, светились изнутри мягким оранжевым светом. Из расположенной неподалеку рощи белоствольной сосны доносилось резкое стрекотание сойки. Джорджия вспомнила, что этих небольших подвижных птиц называют лесной полицией за то, что они раньше других замечают опасность и предупреждают о ней обитателей леса.
Она прислушалась, но не уловила ничего, кроме звуков монотонной капели, раздававшихся со стороны расположенных за ее спиной скал. Вокруг царила полная тишина.
Ближайшая автострада проходила всего лишь в четырех милях, но у нее было ощущение, что она забралась на край света. Быть может, оттого, что ее дом действительно находился за тысячи миль от этого места. При воспоминании о доме глаза Джорджии налились слезами и она проглотила горький комок. Нет, хотя бы на время надо забыть о доме, школе, Эндрю и Сюзанне. Ей нужно побыть одной. Она проведет в этой пустыне целых две недели, а возможно, и больше, до самого Рождества.
У тебя масса времени, Джорджия Макмиллан, сказала она себе, и ты должна использовать их, чтобы как следует отдохнуть и прийти в себя. Лучшего места, чем эта пустыня в штате Колорадо, тебе не найти. Здесь настоящий рай. Недаром она приезжает сюда вот уже четвертый год подряд.
Аккуратно положив пластиковую баночку в мешок для мусора, Джорджия надела туристские ботинки, поднялась с земли и, сладко потянувшись, выпрямилась во весь свой немалый рост — сто семьдесят пять сантиметров. В последний раз проверю машину, и тогда можно окончательно устраиваться на ночь, решила она. На эту и на все последующие ночи.
Как же долго она не могла сюда выбраться. Все в ее жизни начало разваливаться еще осенью прошлого года, тринадцать месяцев тому назад.
Убедившись, что ключи от машины в кармане, Джорджия забросила пустой рюкзак за спину, повесила на пояс флягу и стала спускаться в русло высохшего ручья. Внизу, в тени выступа, было заметно холоднее. Может быть, стоит вернуться и забрать из машины запасной спальный мешок, подумала она. Джорджия знала, что ночи в пустыне холодные, а мерзнуть она не любила.
Осторожно ступая по скользкому склону, она спустилась в овраг и вышла в каньон с отвесными, размытыми ветрами и дождями стенами. Его дно было покрыто зарослями можжевельника, ближе к краям росли небольшие сосны. Джорджия не спеша брела по каньону, глядя с улыбкой, как на своих старых добрых друзей, на живописные заросли растительности. Промелькнула белая с черными полосками спинка бурундука, шустро перебежавшего тропинку. Высоко в безоблачном небе, высматривая на земле добычу, величественно парил краснохвостый ястреб.
Она остановилась и вздохнула с чувством глубоко удовлетворения и облегчения. Где же все-таки ее дом? Здесь, в этом безлюдном уголке дикой природы, где ей так легко и свободно дышится, или в расположенном за тысячи миль отсюда душном многолюдном мегаполисе, называемом Нью-Йорком?
Но как бы ей ни было здесь хорошо, Джорджия никогда всерьез не задумывалась над тем, чтобы переехать на постоянное жительство сюда, в Колорадо. Ей всегда нравился тот контраст, который являли собой пустыня и город. Две крайности. Осторожно ступая, чтобы, не дай Бог, не упасть и не растянуть ногу, она направилась дальше.
Внезапно до нее донеслись какие-то странные, похожие на стон звуки. Остановившись, Джорджия прислушалась.
Ничего. Вокруг царила мертвая тишина, какая бывает только в пустыне.
Не может быть, чтобы ей это только показалось. Однажды она слышала отчаянный, полный ужаса и боли крик зайца, пойманного койотом. На этот раз донесшиеся до нее звуки больше напоминали стон животного, попавшего в капкан.
Джорджия осмотрелась кругом. Слева от нее виднелся котлован, образовавшийся в результате эрозии известняковой платформы, — почти полностью открытое пространство, на котором лишь в отдельных местах росла юкка, древовидное вечнозеленое растение семейства агавовых, дающего самое прочное волокно для мешковины. Справа тоже не было ничего подозрительного — лишь отдельные небольшие валуны и неглубокие темные расщелины в стенах каньона.