Кроме того, Фиц не мог вернуться назад в поместье вместе с ребенком верхом на жеребце, за которым, собственно, он и отправился в дальний путь. Необходимо было оставить Пенни на время в надежном месте. Он должен был один съездить за скакуном, продать его, а затем уже вернуться к дочери с карманами, набитыми золотом.
И вот судьба сотворила настоящее чудо. Фиц с трудом мог поверить в такое везение. Совершенно случайно они попали в скромный дом, который мог стать временным убежищем и для него, и для ребенка.
Мисс Мерриуэзер довольно подозрительно смотрела на него, но имела все основания не доверять непрошеному гостю, вторгшемуся в ее дом. Фиц задавался вопросом, есть ли в доме мужчины, с которыми он мог бы поговорить о предоставлении приюта ему и маленькой дочери. Однако, несмотря на молодость и кажущуюся беззащитность, мисс Мерриуэзер вела себя как независимая женщина. Похоже, она сама себе была хозяйкой и ни перед кем не отчитывалась.
Независимость женщины была редким явлением в высшем обществе, к которому принадлежал Фиц.
— Не могли бы вы приютить нас на несколько дней, мисс Мерриуэзер? Я хочу наладить контакт с Пенелопой в спокойной обстановке, — вкрадчиво продолжал Фиц.
— Пожалуй, нам с вами было бы неприлично жить под одной крышей, мистер Уикерли, — промолвила Абигайль, и Фиц понял, что в этом доме действительно нет мужчин. — Хотя у нас с некоторых пор пустует детская, в которой могла бы жить ваша дочь.
Фица поразила грусть, сквозившая в голосе Абигайль, но он не знал, чем она вызвана. И ему не хотелось отвлекать ее лишними вопросами от принятия решения.
— Может быть, у вас найдется работа для пары крепких мужских рук? — спросил Фиц, хотя хорошо знал, что его руки годились только для того, чтобы ловко сдавать карты и искусно ласкать женщин. — Если вы позволите Пенелопе занять детскую, я мог бы ночевать в конюшне и помогать вам по хозяйству, оплачивая тем самым крышу над головой.
Абигайль бросила на него скептический взгляд.
— Я не могу допустить, чтобы джентльмен спал в конюшне. Это абсурд. Может быть, у вас есть опыт управления поместьем?
Это был удар в самое больное место. Фиц откашлялся и принял важный вид.
— Вообще-то я всегда поручаю управление хозяйством людям, более компетентным в этом деле, чем я. Но я был бы счастлив помочь вам.
— Вы согласны выполнять распоряжения женщины и во всем слушаться ее?
Фиц нервно затеребил узел шейного платка. Он никогда никому не подчинялся. Это противоречило его свободолюбивой натуре. Однако, вспомнив о Пенелопе и своем решении начать жизнь с чистого листа, Фиц стиснул зубы и постарался придать своему лицу смиренное выражение.
— Я уверен, что вы знаете свое хозяйство лучше, чем я, — произнес он и услышал в ответ недоверчивое фырканье.
Приподняв бровь с надменным видом, он взглянул на девицу с пышной шевелюрой золотистых завитков. Каким образом до этой сельской глуши дошла последняя лондонская мода на прически?
— Конечно, я неплохо знаю свои владения, ведь я выросла здесь, на этой земле. Ради вашей дочери я согласна пойти на уступки. Вы можете поселиться в домике садовника, расположенном за конюшнями. В вашем распоряжении будет всего лишь одна комната. Предупреждаю сразу, что она требует ремонта. Пенни может жить в усадебном доме. Думаю, ваше появление не возбудит кривотолков. Все соседи знают, что я ищу садовника. Хотя, впрочем, ваша одежда может вызвать у них сомнения…
Фиц взглянул на свой сюртук. Его одежда была не самой модной и дорогой. Однако лучшей у него не было. Фиц надел ее, надеясь произвести благоприятное впечатление на дочь. Вчера он действительно выглядел как настоящий денди. Однако Пенелопа быстро испортила его одежду, посадив на рукаве жирное пятно от пирожка с мясом. А заварка, пролившаяся только что из чайника, испачкала манжеты единственной приличной рубашки Фица.
Обожженное запястье все еще саднило. Но больше всего в этой ситуации пострадала гордость Фица. Его багаж выбросили из почтовой кареты на дорогу, и теперь он вынужден был идти за ним.
— Боюсь, что у меня нет с собой подходящей одежды, — признался Фиц.
Все эти годы он тратил деньги, которых всегда не хватало, на содержание дочери, дорогие костюмы, женщин и крышу над головой. Франтоватый внешний вид и знатное происхождение открывали ему двери в дома богачей и аристократов, и Фиц пользовался этим, чтобы добывать себе деньги на пропитание за карточным столом в гостиных высшего общества. Если родовое поместье Дэнкрофт и приносило доходы, то они текли мимо его карманов.