Шкаф никогда не закрывался полностью, всегда была эта маленькая щель, через которую Саша, стараясь почти не двигаться, наблюдал за тем, как отец разносит родительскую спальню, ища сына и приговаривая от семейного позора и чем-то ещё. Переспрашивать было нельзя ни в коем случае. Сейчас можно было выдать своё местоположение, после, при условии, что Саша вообще выживет, за плохой слух можно было бы получить оплеуху.
Его всё же нашли, спустя несколько минут сидения в шкафу, боясь выдохнуть. А потом избили. Началось всё с мягкого места, а завершилось ногами. В итоге они срослись неправильно в некоторых и по итогу они стали болеть в связках при долгой ходьбе. Ситуация стала бы хуже, если бы то-то из родственников спустя какое-то время после этой ситуации не забил тревогу. Ноги Саше снова сломали, и загипсовали, чтобы они срослись уже правильно.
Свой страх в тот момент Саша запомнил надолго. До сих пор он считал его самым большим за прожитую жизнь. По крайней мере до того момента, когда огромный мужик грозился убить его. Тут не забьёшься в угол шкафа или под кроватью, чтобы оттянуть этот момент до последнего. Если в случае с отцом он мог надеяться, что он скоро обо всём забудет, остынет и всё ограничится словесными обзывательствами и унижениями от матери и грозным взглядом от отца, то в данном случае ему грозит реальная смерть. Долгая и мучительная.
Он прокрался в комнату охраны, пока старшие стреляли в шестёрок «Челюсти», чтобы попытаться получить нужную им информацию из каких-то переписок, записей звонков, сообщений в каких-нибудь злодейских мессенджерах, которыми пользуются террористы из разряда «НаВзрыве», «Террограмм», «ВатЗло», или фотографии из какого-нибудь «Одинадцатисентябрьграмма», где все террористы выкладывают селфи с фильтрами на фоне устроенных ими терактов и убитых ими людей или типа того. Первые минуты всё шло нормально. На флешке была специальная программа, которая всё скачает и взломает автоматически. Много лет назад, одна из хакеров решила, что так будет быстрее получать необходимую информацию «Ночному дозору», а потому создала эту программу. Полевые испытания прошли вполне успешно. И нет, в установке эта программа не нуждается. Достаточно вставить флешку с ней в компьютер или ноутбук и открыть, дальше она сама всё сделает.
Казалось бы, что тут сложного? Пришёл, вставил флешку, открыл программу и жди, смотри, чтобы никто не пришёл. Но в этом плане был один пункт, проговорённый заранее ещё на стадии разработки плана. На случай если охранник не побежит сломя голову бороться с врагами, а останется в комнате с кучей бесценной информации, Саша должен был связаться с кем-то из агентов и сообщить об этом. Они потом бы подошли и разбили мужику не только яйца, но и физиономию. В комнате охраны охранника не оказалось, а потому Саша решил, что он либо побежал на мордобой, либо вышел по зову природы в сортир, из которого несло так, будто там кто-то сдох и сгнил. Запах пробивал на слезу, и это при том, что по плану туалет как бы в конце коридора, а комната охраны недалеко от главного входа, буквально за углом выше указанный коридор начинается. Саша боялся даже подумать, какая же вонь сейчас в местном сортире, если здесь уже плакать от этого запашка хочется.
Собственно, это было не главное. Компьютер оказался включён и сейчас нужно было просто вставить флешку и открыть хакера из нулей и единиц. Но Пожарский забыл закрыть дверь, убедившись в том, что никто не идёт к двери. Или просто мимо. В любом случае нужно было убедиться, что никто не увидит Сашу и его попытки взломать чужой компьютер. В итоге проявленная неосторожность вылилась в то, что охранник, огромный мужик во всех смыслах данного слова, подкрался со спины к парню и схватил его в момент, когда программа наконец-то открылась и начала взлом.
Сейчас парень находился в его стальной хватке перед Хосан. Когда она увидела их в таком положении, её рука легла на рукоять кинжала, висевшего у неё на поясе. Вытащить его она не осмелилась из-за угрозы жизни ученика.
Саша оказался так напуган, что пропустил момент, когда прогремел выстрел, а за ним ещё пара-тройка. Только когда тело охранника обмякло и грозило раздавить его своей массой, Пожарский додумался наконец-то выбраться и отойти в сторону от трупа. Хосан быстро подбежала к ученику, чтобы убедиться, что он не пострадал. Несколькими быстрыми движениями она проверила его руки, шею и голову, а после того, как на её вопрос «Ты в порядке?» она получила положительный ответ, она наконец-то выдохнула. И уже не так резко, как до этого при осмотре Саши, повернулась к стрелку, которым оказался Алексей. Михаил молча прошёл в комнату охраны.
Из-за шока Саша упустил момент, когда они забрали нужную информацию, сели в челнок и отправились обратно на базу, вернулись, Михаил составил отчёт миссии (чисто для галочки, как потом выяснилось, ведь Гнездилов, по некоторым причинам нынче временный командир «Крыла»), объявил о собрании, провёл это собрание и раздал всем указания. В себя Пожарский пришёл только на тренировочном полигоне в компании с Алексеем. Тренировка, заключающаяся в преодолении полосы препятствий на время, закончилась только после захода солнца. Полоса препятствий начала освещаться несколькими фонарными столбами. Мотыльки начали, как это обычно бывает, биться от стекла, находящееся между насекомыми и лампами, комары и прочая мошкара начала свою атаку на двух вспотевших после тренировки людей, где-то послышалось уханье сов, которое сменилось вскоре стрекот сверчков. Это всё вперемешку с запахом хвои (в конце концов база располагалась рядом с сосновым лесом) напомнило Саше летний лагерь.
Он был в нём всего несколько раз, но эта атмосфера запомнилась ему навсегда. Когда он с сотрудниками ходил в поход в лес с несколькими вожатыми, они жарили зефир на костре, когда он вместо того, чтобы ходить на дискотеку, с соседями по комнате ходил по заброшенной части лагеря, где был бассейн и несколько корпусов. Бассейн по назначению никто не использовал лет тридцать точно, а корпусы ещё дольше. Их потом наказали, за то, что они от отряда отбились, но в любом случае было весело. Было интересно. Для Саши это была прекрасная возможность отдохнуть от домашнего насилия. Лагерь был оздоровительным, так что занятия спортом там присутствовали. Так что тренировка и усталость от неё только подбрасывала дров в пламя ностальгии о том лагере.
Как ты? спросил Стрелков.
О чём вы? удивлённо спросил Сашка. Лёша ответил ему спокойно, доставая бутылку воды из своей сумки.
Первая миссия у тебя вышла не самой спокойной. Ты был схвачен тем охранником, и твоя жизнь была на волоске. Тут у любого бы случился бы стресс. Так, как ты? пояснил мужчина, протянув парню бутылку.
Да, я в порядке. Уже отошёл от всей этой ситуации, ответил Саша, открывая бутылку. Потом он отпил немного её содержимого. Признаться честно, то я только час назад отошёл. Перед началом тренировки. Мне бы вашу выдержку. Вы так спокойно пристрелили того мужчину.
Парень отдал бутылку Стрелкову, тот тоже отпил немного.
Это просто опыт, сказал Алексей. Поработаешь с нами года три-четыре и тоже так сможешь.
Не думаю, что смогу спокойно убивать других людей. Они ведь тоже люди
И что тут такого? Они же сами выбрали работать на террористов. Да, у них могла быть такая ситуация, при которой у них могло не быть иного выбора, но это лишь единичные случае. Многие из прихвостней «Челюсти» являются настоящими садистами и получают они невероятное удовольствие от своих действий, не очень человечных. На них не написано, кто пришёл в «Челюсть» по своему собственному решению, из-за шантажа или из-за финансовых проблем. Да и времени нет во время перестрелки или резни спрашивать у оппонентов почему они пошли по иному пути. Да и даже если есть, всегда они отвечают в духе «У меня были проблемы с деньгами, а мой родственник тяжело заболел. Ему нужны были лекарства или операция, которую мы не могли себе обеспечить. Именно поэтому я и пошёл сюда работать». К тому же эти люди в моих глазах отчаявшиеся. Те, у кого просто не хватило сил и терпения на поиски другого пути решения проблем, или на то, чтобы пойти по нему. Знаю, наверно, эти слова из моих уст звучат слегка лицемерно, ведь я и сам раньше был преступником. Убивал, грабил всех без разбору, но у меня не было другого выхода. Я один из тех людей, у кого действительно не было выбора. На Сахалине сирот просто выкидывают на улицу, и они сами о себе заботятся. Преступность была нашим способом выживания на острове, а дальше это превратилось просто в стиль жизни. Мы не знали о другом пути и многие из нас не желали менять его. Просто потому что так привычнее.