А Калеб Калеб во всеуслышание на первом же педагогическом совете был объявлен всеобщим разочарованием за неспособность к наукам точным, абсолютным отсутствием интереса к государственным делам и страстью к бессмысленным художественным репризам. Порешили, что пусть пишет, но с первых экзаменов вылетит, как пробка из бутылки игристого вина. Стефан же решительно не хотел расставаться с лицейским товарищем и особенно ратовал за сохранение его места среди рядов учеников. Каким-то чудесным образом Калеб шестой год подряд вытягивал даже ненавистную математику на какой-никакой проходной балл. Так они и бытовали и в горе, и в радости.
И в какой-то прекрасный момент Стефан совершенно чётко для себя осознал, что проявляет интерес теперь не просто к государственному аппарату, но и к тому, как могло бы быть иначе.
Если ты не пойдешь со мной, то я пойму. Это может быть опасно.
Смеешься? Я такое не пропущу. Начну собирать материал для своего романа от твоих революционных начинаний до конца на эшафоте. Ты будешь самым харизматичным и красивым главным героем. Намного харизматичнее и красивее, чем на самом деле.
Калеб шутил, но Стефан дергался лишь от единой мысли о том, что он собирается сегодня сделать. Парню в силу своего возраста и характера чудилось, будто он бросает вызов целому государству, Калебу же это мероприятие, судя по описанию, напоминало тот же совет, на котором педагоги каждый раз выносили решение о его отстранении, но вот он, целёхонький и всё еще ходит на лекции, правда, через раз. Однако, он не заметить не мог, как трепетно относится к своему первому оппозиционному собранию Стефан. Притащил даже соответствующую литературу: не сказать, что сильно запрещенную, но в программу лицея она точно не входила. А, как известно, все, что в программу не входило, было бессмысленным и бесполезным.