«Ну не привиделась же она! Только этого мне еще не хватало», подумала я.
Я вернулась в номер, включила свет и присела в кресло. Мой рассеянный взгляд скользил по стенам, пока не остановился на фотографии. «Хорошо вам там чаи распивать, вздохнув, подумала я, глядя на тех, кто смотрел на меня со снимка. Могли бы и мне предложить чашечку».
Я встала, подошла к письменному столу и стала бесцельно перебирать бумаги, лежавшие на нем. Неожиданно мои пальцы коснулись плотного прямоугольничка. Это была визитка психолога, которую он дал мне на прощание. «Садков Глеб Николаевич. Семейный психолог», прочитали мои глаза. Дальше шел номер мобильного телефона. Не знаю почему, но я набрала его.
Вот уже несколько дней, как я плохо сплю, сказала я. Меня одолевают самые разные кошмары, а ведь раньше я этим не страдала. Я даже на кровать боюсь прилечь, хотя мне еще ни разу в жизни не попадались такие замечательные кровати. Но как меня только во сне на ней не убивали: и душили, и топили, и даже с моста прошлой ночью сбросили. Не представляю, какие еще существуют способы убийства. Помогите мне понять, почему мне все это снится. Про даму в вокзальном окне я решила промолчать.
А это не может быть связано с вашей книгой? спросил психолог, выслушав меня. У вас может быть элементарное переутомление.
Но я же не над эпопеей работаю, вроде «Войны и мира», возразила я. Я пишу о совершенно простых вещах о камеях. Я пишу о красоте, о мастерстве тех, кто их создал. Конечно, я касаюсь каких-то античных историй или известных исторических личностей, но стараюсь не упоминать ни о насилии, ни о преступлениях, с ними связанных.
А как же камея Гонзаго? в голосе психолога послышалась легкая насмешка. В скольких руках она успела побывать. Да и сами герои, чьи портреты изображены на ней, благонравием при жизни не отличались.
А утверждали, что не в теме, укоризненно произнесла я.
Ну, хорошо, примирительно сказал он. Попробуем выяснить причину ваших ночных кошмаров. Я зайду к вам завтра, после работы.
Садков пришел, как и обещал, вечером. Видимо, выглядела я настолько неважно, потому что в его глазах промелькнуло удивление.
Неужели так плохо?
В ответ я только молча кивнула.
У вас довольно уютный номер, сказал он, войдя в комнату. Но, может быть, вам стоит переехать в другой?
Увы, это невозможно. Сезон в самом разгаре, сухо произнесла я. Все номера заняты. И не только в этой гостинице. Я уже узнавала.
Что же мне с вами делать? произнес Садков, разглядывая меня. А давайте-ка куда-нибудь сходим, неожиданно предложил он. Не хотите посидеть в летнем кафе на свежем воздухе и полюбоваться ночным морем?
Я отрицательно покачала головой.
Я так и думал, улыбнулся он. Тогда давайте просто погуляем. Я покажу вам одно чудесное место.
Я согласилась и попросила подождать его в холле, чтобы переодеться для вечерней прогулки. Когда я уже спускалась вниз по лестнице, то увидела, как Садков весело переговаривается о чем-то с хозяйкой гостиницы.
Неужели и Эмма ваша клиентка? шутливо спросила я, когда мы направлялись к выходу.
Он недоуменно взглянул на меня. Я кивнула в сторону хозяйки гостиницы.
Ах, вот вы о ком, засмеялся он. Нет, я просто поинтересовался, правда ли, что здесь варят очень вкусный кофе.
Мы все время шли какими-то улочками, так что мне казалось, что мы поднимаемся куда-то вверх по нескончаемому серпантину, но, когда Садков подвел меня к низкой каменной балюстраде, оказалось, что передо мной, как на ладони, лежит весь город. Это было действительно чудесное зрелище. Город переливался, но огни мерцали также и в небе, отчего казалось, что небесные стразы плавно перетекают в земные.
Ну как вам? поинтересовался мой спутник.
Замечательно, сказала я, присаживаясь на край балюстрады. Кажется, протяни руку и коснешься пальцами звезд.
А если встать, то они покажутся совсем близко. Не хотите попробовать?
Я покачала головой.
Боитесь высоты?
Боюсь. К тому же я еще не закончила книгу.
Я вас подстрахую. Ну же.
Не люблю, когда меня подзадоривают, поэтому я вздохнула и встала на узкую каменную поверхность. Действительно, звезды показались еще ближе, однако, когда я посмотрела вниз, у меня тут же закружилась голова. Я покачнулась, но Садков успел поддержать меня, а затем помог спуститься. Ухватившись за его левую руку, я обратила внимание на перстень, надетый на безымянный палец. Чувство профессионального любопытства, как всегда, взяло вверх, и я на мгновение задержала руку психолога, чтобы рассмотреть перстень. Это была инталия на аметисте с изображением листика плюща.
Единственное, что я оставил себе из коллекции на память, объяснил Садков.
Аметист в инталиях встречается не часто, сказала я. Первое, что мне приходит на память, это изображение императора Каракалла. Есть еще изображение Брута, хранящееся в Бостоне, и портрет императора Луция Вера. Также имеется гемма, на которой изображена дочь Тита Флавия Веспасиана Юлия. Вот, кажется, и все. Ах, да, как же я позабыла про Артемиду с факелами, что хранится в археологическом музее Неаполя. Но ваша инталия не менее интересная, ведь плющ, как известно, символизирует бессмертие
Едва я произнесла последнее слово, как внезапный порыв ветра ударил меня в спину, да так, что я не удержалась на ногах и уткнулась своему собеседнику в грудь.
Простите, пробормотала я.
Ничего страшного, ответил Садков. Кажется, надвигается гроза.
И действительно, вскоре поднялся ветер, а затем стал накрапывать дождь. Мы были вынуждены вернуться к гостинице.
Перед тем как проститься, психолог вынул из кармана аптечный пузырек и протянул его мне.
Попробуйте вот это средство. Две таблетки на ночь. Не пугайтесь, это всего лишь успокоительное. Я сам им пользуюсь, когда очень устаю и не могу заснуть.
Я бросила на него удивленный взгляд.
Представьте, и с психологами такое случается, улыбнулся он.
Я с опаской смотрела на пузырек, не решаясь взять его.
Есть еще один вариант, сухо сказал Садков. Я могу записать вас на прием к хорошему психиатру.
Пока обойдемся без него, поспешно произнесла я, забирая пузырек.
Как и посоветовал Садков, я выпила две таблетки. И хоть на сей раз меня никто убивал, но в моих ушах звучала такая тяжелая, мрачная музыка, что мне казалось, что меня хоронят заживо.
Проснулась я в половине седьмого. Немного походила по комнате, затем села за стол и попыталась заняться рукописью. Несколько часов я просидела над своими последними записями, но результаты моего труда были удручающими.
После обеда я отправилась в музей. Мне нужно было забрать снимки камей, которые для меня должен был сделать музейный фотограф, но по дороге я неожиданно заблудилась. Решив немного передохнуть от жары, я зашла в первый попавшийся магазинчик. В нем продавалась всевозможные женские украшения. Я перебирала ожерелья, цепочки, кулоны, пока мой взгляд не остановился на браслете, украшенном семью крупными гладкими бусинами. Семью камнями. Я по очереди коснулась зеленоватого нефрита, голубого агата, небесной бирюзы, розового коралла, темно-синего лазурита, золотисто-желтого цитрина и фиолетового аметиста. И хотя в магазинчике освещение было тусклым, камни ярко переливались. Очарованная их блеском и игрой, я не в силах была оторвать от них глаз. В памяти неожиданно всплыли строки из стихотворения Тэффи:
И проснутся семь огней,
Заколдованных камней!
Не раздумывая, я купила браслет, надела на руку и вышла на улицу. Солнце пекло по-прежнему, но я решила продолжить свой путь. Однако не успела я сделать и нескольких шагов, как вдруг серебряная цепочка, на которую были нанизаны камни, порвалась, и бусины разом посыпались на землю и покатились по дорожке. Я бросилась их поднимать. Камни убегали от меня, а я торопливо спешила за ними, пытаясь поймать их. Наверное, со стороны это выглядело смешно и нелепо, но мне было не до смеха. И все же спустя некоторое время шесть камней оказались в кармане моей юбки. Не хватало только аметиста. Я не отрывала взгляда от земли, но камень никак не находился. «Аметист, свети! Свети! Озаряй мои пути!» как заклинание, прошептала я.