Была в прошлом месяце, но мы ее не отмечали, потому что Инга отдыхала на Кипре.
Ты никогда не изменишь мое к ней отношение слышу щелчок дверного рычажка, но я хочу, чтобы ты поехала со мной.
Второй щелчок, но дверь так и не открывается.
В центре груди, там, где сходятся ребра появляется жжение. Стук сердца разгоняет пульс до предельных значений. Сигарета в пальцах едва не ломается.
Повернув голову, смотрю в ее шокированное лицо. Но в глазах тот же огонь, что пылает внутри меня.
Мы горим оба. И оба понимаем, что ответственность будем нести вместе.
Я решение принял. Теперь ее очередь.
Идите вы идите к черту, Арсений Рустамович, выдавливает глухо.
Выбрасываю окурок в окно. Подаюсь к ней, ловлю лицо обеими ладонями и давлю на губы подушечкой большого пальца.
Упирается. Слабо, но сопротивляется.
Ну, так давай беги, малыш спасайся, пока не поздно
Тонкий вздох, туманная дымка в глазах, податливые губы. И я понимаю, что никуда ее уже не отпущу.
Глава 15.
Этот сон, странный, но такой реалистичный
Его твердые губы, сильный горячий язык. Колющая мою кожу щетина, запах, вкус слюны отрывают от земли и решительно толкают в темную бездну. Дурманящую, влекущую, но безумно опасную.
Вонзаю пальцы в кожу его куртки и лечу вместе с ним. Вниз с ним не страшно
Едешь со мной Марина? оторвавшись от губ, спрашивает он.
А ваша жена?.. шепчу, глядя в его черные, как сама ночь, глаза.
Он смотрит на мой рот, затем, замедленно моргнув, поднимает взгляд выше.
Мы не будем о ней говорить.
Но если вы ее любите, то зачем я?..
Перемещает ладонь на затылок и, ощутимо сдавив его, царапает щетиной мою щеку. Неожиданно больно, но я неосознанно оказываю встречное давление, принимаю боль эту с извращенным удовольствием.
Хочу тебя в свою постель проникает в уши хриплый шепот, устроит такой ответ?
С моим телом происходят невероятные вещи. Оно разогревается изнутри, становится ватным и непослушным, но при этом мягким и податливым. В низу живота ощутимо тяжелеет.
Горячие губы касаются скулы, оставляют короткий поцелуй около уха и, наконец, смыкаются на мочке.
Моя совесть стыдливо прикрывает глаза.
Меня устроит такой ответ. Сегодня да.
А что потом, Арсений Рустамович? спрашиваю так же тихо, это на один раз?
Нет не на один, Марина.
Продолжая удерживать руками мое лицо, немного отстраняется, чтобы заглянуть в мои глаза. Не знаю, что он в них видит, понимает или нет мое состояние, мои мысли, но я сейчас готова принять все, что он мне предложит.
Поедешь? Я за тобой приехал, малыш.
Поеду, беззвучно шевелю губами.
Он неожиданно резко втягивает в себя воздух. Будто не ожидал такого ответа. Потом снова перемещает свой взгляд на мои губы и, медленно склонившись, целует.
Мягко, нежно, расслабляюще. Скользит языком в мой рот, плавно двигая им, постепенно углубляет поцелуй. Я протягиваю руки и тоже трогаю его. Шею, линию роста волос, провожу кончиками пальцев по ребру воротника его куртки.
В груди мелко дребезжит от восторга. Голос разума все тише и невнятнее.
Он ее не любит. Буду держаться за эту мысль как за маяк в ночи. С любимыми так не поступают.
Хорошо, думай, Марина. Обратно не отыграем.
Мне все еще кажется, что это сон, и я намерена досмотреть его до конца, поэтому согласно киваю.
Я подумала.
Больше Кравцов ни о чем не спрашивает. Заводит мотор и трогает машину. Я, вцепившись пальцами в собственные плечи, мелко трясусь.
Частое дыхание быстро пересушивает губы. Постоянно смачивая их слюной, незаметно кошусь на Арсения Рустамовича.
Вдавив затылок в подголовник, удерживает руль одной рукой. Вторая покоится на рычаге коробки передач. Однако расслабленная поза слишком сильно контрастирует с нахмуренными бровями и подрагивающими крыльями носа.
Скинув кроссовки, поднимаю стопы на сидение и обхватываю колени руками. Тело горит огнем, но через него одна за другой проходят волны дрожи.
Я все еще не верю в реальность происходящего.
Когда-нибудь ты пожалеешь о своем решении, малыш
Когда-нибудь возможно, поворачиваюсь корпусом к нему и прижимаюсь виском к спинке сидения, вдруг, это случится не скоро.
Бросив на меня быстрый взгляд, Кравцов трет свой подбородок. Я жадно ловлю каждое его движение, каждый взгляд и начинаю верить, что действительно нравлюсь ему. Более, того, ощущаю некую власть над этим взрослым серьезным мужчиной.
Он не пошел бы на это, будь иначе.
Я не хочу, чтобы ты питала ложные надежды, проговаривает он, когда в окне машины бликом мелькает табличка с названием города.
На спидометре больше сотни.
Куда мы едем?
Наши встречи не будут частыми, продолжает он, игнорируя мой вопрос, никто не должен знать о них, Марина. Даже твоя подружка.
Хорошо.
Странно, что он вспомнил именно о ней, не о моих родителях, братьях, не о своей жене Я, например, о них помню, их образы маячат в моей голове, но они смазанные и тусклые, и я ничего не чувствую по отношению к ним в контексте моего решения.
Я так хочу быть с ним, что это эгоистичное желание затмило все доводы разума и совести. Если мы полетим в пропасть, то полетим вместе.
В загородный дом, отвечает запоздало он.
Чей?
Мой наш с Ингой.
Вдруг усмехается и, повернувшись, пытливо смотрит мне в глаза.
Своеобразная проверка выученного урока насколько хорошо я усвоила правила поведения.
Видимо, плохо, потому что я не хочу, что Арсений лишил меня невинности в постели, где занимался сексом со своей женой. Спустив ноги вниз, ищу ими мою обувь.
За ребрами неприятно давит и, скользнувший по плечам озноб, стекает по рукам и скапливается в кончиках пальцев.
Уже передумала? спрашивает Кравцов насмешливо.
Нащупываю один кроссовок и пытаюсь впихнуть в него стопу. Язычок загибается внутрь, а пальцы путаются в шнуровке.
Черт
Она там не бывает, вздохнув, поясняет он, приезжала пару раз сразу после покупки дома. Ночевать не оставалась
Почему? пытаюсь изобразить невозмутимость, ей там не нравится?
Арсений Рустамович демонстративно молчит.
Самое главное правило не говорить о его жене.
Отворачиваюсь к окну и принимаюсь считать встречные машины по пролетающим навстречу с космической скоростью фарам. С каждым следующим километром в районе пупка разрастается волнение.
Я знаю, что поступаю неправильно. Четко осознаю, на что иду и чем рискую. Представляю, как разочарую родных, и какую боль причиню Инге.
Но я так люблю его.
Арсений Рустамович, проговариваю осипшим голосом, когда машина, сбросив скорость, съезжает с трассы в сторону горящего огнями коттеджного поселка, простите, но я, кажется, передумала.
Обернувшись, ловлю его сощуренный взгляд.
Мы уже приехали, Марина.
Я не хочу у вас жена если бы вы были холостым, то
Ауди снова поворачивает и почти сразу тормозит у отъезжающих в сторону металлических ворот. Мне становится по-настоящему страшно.
Он ведь не станет принуждать меня?
Отвезите меня домой, пожалуйста!
Уже поздно, малыш.
Машина въезжает в просторный двор и останавливается под окнами большого деревянного дома. В свете фар он выглядит устрашающе.
Арсений Рустамович пожалуйста!..
Заглушив мотор и погасив свет, он открывает дверь и выходит наружу.
Выходи, говорит равнодушно, переночуешь в комнате для гостей, а утром я отвезу тебя домой.
Я на такси поеду!
Бл*дь! Выходи, Марина! выкрикивает со злостью, сказал, не трону!
Делаю то, что он велит, чувствуя себя распоследней дурой и истеричкой. Спрятав голову в капюшоне, а ладони у себя подмышками, угрюмо плетусь за ним следом.
Погода значительно ухудшилась, сильный порывистый ветер едва не сбивает с ног.
Стоя на террасе за спиной Кравцова, слышу скрежет ключа в замочной скважине, а потом он открывает дверь и отходит в сторону.