Ой, сомневаюсь, Гюрхан действительно не верил, что Хан Раон согласится на подобное. Его столько раз использовали, что он даже слушать тебя не станет.
Посмотрим, посмотрим, невнятно произнес Озгюр и подумал о том, что у него еще есть пока маленький, но уже очень важный козырь дочь Раона. Если ее отец все-таки заупрямится придется его убрать и признать Чан Ди его наследницей. Ребенком управлять будет проще простого, а когда подрастет выдать замуж за своего родственника. Плеснул в стакан янтарную жидкость, покачал его в руке и залпом выпил.
А если он психически нездоров? Как Джан будет с ним жить? Гюрхан, как ни старался, не мог представить племянницу рядом с корейцем. Он сделает ее такой же чокнутой!
А то она сейчас лучше, пробурчал Озгюр, взглянул на брата и добавил: Не морщись так, господин Хан вполне адекватен, я следил за ним все это время. Позови ко мне Джан, когда будешь уходить.
Гюрхан понял, что его вежливо провожают. Отодвинул стул и медленно поднялся.
Брат.
Озгюр вопросительно приподнял бородатый подбородок, в котором пробивалась седина.
Она поэтому учила корейский вместо немецкого? Ты уже давно задумал прибрать к рукам собственность корейца?
Нет. Озгюр помрачнел и устремил тяжелый взгляд куда-то за спину брата. Двенадцать лет назад, когда эта ошибка природы отняла у меня Ирену. Теперь и я сделаю то же самое.
Гюрхан тихо вышел из кабинета и спустился вниз, в сад, где Джан читала, устроившись в шезлонге. Остановился в тени раскидистого делоникса, с горечью размышляя над тем, как количество денег влияет на уровень свободы.
Дядя, я тебя вижу, пропела Джан, поднимая голову от книги. Сдвинула очки на кончик носа, открывая зеленые глаза, блестевшие улыбкой. Все так же боишься солнца? Иди, позагораем, погода просто сказка, хоть и ноябрь уже.
И похлопала по соседнему креслу. Гюрхан вместо этого поманил ее к себе.
Тебя отец ждет. А солнца я не боюсь, просто не люблю жару и потеть.
Как можно жить в Турции и страдать постоянно от жары? Джан собрала волосы в хвост и легко соскочила со своей лежанки. Он в кабинете?
Гюрхан кивнул и проводил ее взглядом. Жизнерадостная, неугомонная девчонка, которая вносит оживление везде, где бы ни появилась. В свои двадцать четыре года она все еще была ребенком, оберегаемым и любимым всей многочисленной родней, особенно отцом, который души в ней не чаял. И Гюрхан совершенно не понимал неожиданного решения брата отправить ее в чужую страну и отдать чужому человеку, психическое и физическое состояние которого вызывало до сих пор большие вопросы.
Пока ее дядя раздумывал над тем, что приготовил для нее Озгюр, Джан через ступени прыгала по лестнице на третий этаж, где ее отец обустроил свой кабинет. Можно было подняться и на лифте, но Озгюр упорно продолжал пользоваться лестницей, и его дочь от него не отставала.
Папа? деревянная дверь отлетела к стене, ручка точно попала в свое углубление. О, прости.
Ты скоро пробьешь второй выход отсюда. Так сложно придержать ручку?
Озгюр подошел к стене и погладил пальцем выбоину в панели. Он постоянно ругался, Джан продолжала испытывать его терпение, а поврежденная панель оставалась на своем месте уже много лет. Это стало для них ритуалом. Озгюр спрятал улыбку в усах, Джан ему подмигнула и прошла внутрь.
Дядя сказал, что ты звал меня. Что хотел сказать?
Сядь, Джан, Озгюр сам занял одно из кресел для гостей, а не свое место за столом. Джан присела напротив, сложила руки на коленях и приготовилась слушать. Ты должна выйти замуж.
О, так скоро? Джан восприняла известие о замужестве как информацию об очередном собрании совета директоров. Она знала, что ей придется это сделать, с самого детства отец воспитал в ней ответственность за семейный бизнес. И она знала, что ее брак будет договорной и выгодный для семьи, сама Джан относилась к этому нормально. Однако, что это случится в ближайшем будущем, она не предполагала, и лишь поэтому Озгюр заметил некоторую растерянность в ее глазах. Это кто-то из наших партнеров? Я его знаю?
Нет, ты с ним не знакома. И да, он очень важен для нас. Он молод, добавил Озгюр, Джан слегка расслабилась. И красив. Ты же не думаешь, что я отдам тебя старому и страшному жениху? Как твой отец?
Озгюр рассмеялся, когда дочь негодующе сложила руки на груди и прищурилась.
Ты самый красивый из всех, кого я знаю, папа! Если мой жених будет хоть немного похож на тебя больше мне ничего и не нужно. И характер чтобы был такой же.
Ага, чтобы продолжал баловать тебя? отец и дочь обменялись улыбками. Потом Озгюр немного помрачнел. Тебе придется уехать, Джан. Твой жених живет в Южной Корее. И его бизнес находится там же.
Джан мгновенно притихла. «Так далеко», подумала она. «От дома. Неужели не нашлось кого поближе?»
И он особенный, Озгюр ломал голову, как объяснить дочери, что вполне возможно, ее будущий муж не притронется к ней и пальцем. Джан вопросительно взглянула на отца. Есть кое-что, что ты должна знать. Он очень любил одну девушку, давно. И хотя девушка погибла, его любовь все еще с ним. Ты должна быть терпеливой, отогреть его и показать, что жизнь не заканчивается со смертью близких.
Можешь показать его фото? слова отца заинтриговали Джан. Молодой, красивый и печальный настоящий герой мелодрамы, и ей вдруг стало интересно, какой он, этот человек, за которого она должна выйти замуж. Озгюр протянул ей пачку фотографий и флешку, после чего встал.
Он актер. Здесь несколько фильмов с его участием. Посмотри, изучи, а я пока оставлю тебя одну. После поговорим еще раз.
Джан кивнула, уже разглядывая мужчину на фото. Даже не заметила, как отец тихо прикрыл за собой дверь.
«Он действительно красив», подумала она, не в силах оторвать глаз от смуглого бесстрастного лица, на котором не отражалось ни единой эмоции. Тонкий идеальный нос будто был вылеплен скульптором, четко очерченный квадратный подбородок, на полных губах ни намека на улыбку. Темные прямые волосы спадали по обе стороны лица, пряча скулы и частично глаза. Равнодушно он обозревал окружающую его толпу, скорее всего фото сделано на каком-нибудь мероприятии, причем вокруг него был словно невидимый барьер, который никто не осмелился пересечь. На следующей фотографии он уже улыбался стоящему рядом с ним человеку одним уголком губ, волосы собраны в хвост на макушке, виски и затылок коротко стрижены. Джан перевела взгляд на его спутника, и сердце екнуло от открытой улыбки, которую отражали и глаза, слегка подведенные карандашом, отчего мужчина казался нереальным, сказочным принцем. Длинная челка, зачесанная на одну сторону, открывала серьгу в ухе.
«Он совсем другой, стройный. Кожа такая гладкая, вся сияет. Кто он? Друг, знакомый, тоже актер?» Джан тут же достала свой телефон и сфотографировала фото, чтобы поискать совпадения в интернете. Поисковик тут же выдал два имени: Хан Раон и Ан Ли Тэун. Дальнейшую информацию об этих двух найти не составило никаких проблем.
Вдоволь начитавшись официальных источников и недостоверных слухов, Джан перешла к просмотру фильмов, которые оставил отец. И залипла, глядя на своего жениха на экране.
К вечеру Озгюр постучал в дверь своего кабинета.
Джан? Я могу зайти?
Минутку, Джан поспешно выключила особо горячую сцену и помахала руками на свое пылающее лицо, такое же, как и у актрисы, которая играла в фильме врага героя, но выглядели они с Джан сейчас одинаково. Хан Раон при желании способен был обольстить даже столб, что он за человек такой? Она торопливо открыла первую попавшуюся статью в интернете и сделала вид, что читает. Да, заходи.
Ты даже к обеду не спустилась, заметил Озгюр, краем глаза отмечая выключенный монитор и красную Джан. Усмехнулся. Ну так что, тебе подходит жених? Возьмешься за его воспитание?