Места здесь было ещё меньше, чем в пресловутом лифте: раковина, унитаз с толстым пневмошлангом для принудительного удаления отходов, полочка, в гнёздах которой держались пузырьки с шампунями и жидким мылом и ещё какими-то пахучими жидкостями почти всё принадлежит Нине. Над раковиной имел место встроенный в стену шкафчик, где хранятся зубные щётки, расчёски и его, Димы, электробритва дверки шкафчика зеркальные, в точности как в общежитии на Земле, в подмосковном Калининграде, где он прожил последние полтора года. Дима стащил с запястья браслет и положил на полку браслет при этом протестующе пискнул, напоминая, что у владельца есть десять минут, чтобы надеть его снова, после чего аксессуар сначала предупредительно заверещит, замигает, а ещё через пять минут подаст сигнал тревоги в диспетчерскую станции, и тогда у растяпы будут неприятности. Ничего не поделать, таков порядок: браслет требовалось носить постоянно, кроме данных о состоянии здоровья владельца, он непрерывно транслировал сигнал, по которому можно было определить местоположение владельца.
Справа от раковины и шкафчика располагался совсем уж узкий пенал душа. Дима скинул одежду, задвинул за собой шторки из полупрозрачного матового пластика и включил воду. При этом заработала вытяжка под ногами поток воздуха, уносящей капли использованной воды, приятно холодил ступни и щекотал ноги. Вытяжка была установлена на случай ослабления или даже полного исчезновения гравитации нельзя же позволить воде разлететься мелкими и крупными, порой размером с яблоко, каплями по всей каюте? Дима как-то раз видел нечто подобное год назад, когда вращение станции ещё не было запущено и им, группе стажёров, обучающихся на орбите премудростям вакуум-сварки приходилось работать, жить и, в том числе принимать душ, в невесомости. Сейчас в такой мере предосторожности нужды не было, на станции стабильно царили 0,5 земной силы тяготения но отключать систему никто не собирался. Пусть себе работает, выполняя функции слива и, заодно сушки.
На душ, бритьё и прочие гигиенические процедуры ушло минут семь. Дима выбрался из санузла (часы на браслете уже попискивали, напоминая о скором брифинге), натянул станционный комбинезон с табличкой на правой стороне груди, на которой значилось его имя и личный номер. Выше таблички поблёскивал значок в виде крошечной серебряной кометы, залитой синей эмалью, и с золотой звёздочкой. «Знак Звездопроходца» отличие, которого молодой человек был удостоен за действия при прошлогодней аварии на орбите. К комете прилагалась ещё медаль, но она хранилась вместе с документами в особом ящичке. Значок же полагалось носить всё время, даже на рабочей одежде увидев её, даже космонавты первого «гагаринского» отряда и астронавты легендарных лунных миссий «Аполлонов» почтительно кивали, признавая во владельце знака равного.
Ну что, вроде, всё? Дима чмокнул жену в тёплый пробор и выбрался из каюты, прикидывая, успеет ли он по пути завернуть в столовую и прихватить с собой ватрушку с кофе.
Напиток разливал по высоким картонным, с пластиковыми крышками стаканчикам особый кофейный автомат ещё одно американское нововведение, как объяснила Нина. На панели автомата были кнопки, с помощью которых можно выбирать чёрный кофе, со сливками, с сахаром или без, погорячее или наоборот, и даже покрепче или послабее. Поговаривали, что скоро установят и другие автоматы, которые будут выдавать чай, какао, горячий шоколад и даже куриный бульон.
С тех пор, как подобные устройства появились на станции, сотрудники приучились брать их утром с собой, торопясь на рабочее место, и теперь половина мусорных корзин любого неизменно оказывались забитыми смятыми стаканчиками из-под кофе и обёртками от булочек и бутербродов их выдавал другой кухонный автомат. Начальство смотрело на подобные вольности без восторга, но терпело, хотя медики время от времени заводили разговор о том, что новинки сбивают строго рассчитанный график питания и, следовательно, должны быть немедленно удалены, желательно, навсегда. Но автоматы пока держались возможно, потому что на совещаниях, где звучали подобные предостережения, перед половиной участников стояли знакомые картонные стаканчики.
Ну что, граждане стажёры? голос руководителя был весёлым. Прозвище его было «Папандопуло», за неизменно живой нрав и некоторое даже внешнее сходство с известным персонажем «Свадьбы в Малиновке». Вас ждут великие дела, пора уже выбираться из коротких штанишек!
Дима хмыкнул. Стажировка закончилась давным-давно, почти год назад, и теперь они, все трое полноправные сотрудники Проекта с допуском к работе в космосе. Прежняя группа, которой руководил как раз Папандопуло, расформирована, и сегодня должно прозвучать официальное приглашение принять участие в одной из самых поразительных миссий, предпринятых со времён посадки «Аполлона-11» на Луну.
Во время предварительной беседы, состоявшейся полторы недели назад, Дима осведомился: с чего ему, новичку с довольно скромным опытом внеземной работы предложили такое назначение? Этот вопрос не давал ему покоя: в самом деле, разве мало матёрых, летавших космонавтов, чтобы выбирать вместо них вчерашнего студента, едва оперившегося юнца, у которого всех заслуг лишь то, что он однажды оказался в нужном месте в нужное время и ухитрился при этом не растеряться? На это Папандопуло, проводивший собеседование, объяснил (не скрывая своей знаменитой ухмылочки), что недостаточная самооценка по мнению психологов Проекта столь же тревожный признак, как и самолюбование; что бывший стажёр Дмитрий Ветров, обладает навыками и знаниями, необходимыми в предстоящей миссии, а именно: является вакуум-сварщиком пятого разряда, имеет опыт монтажных и швартовочных работ в открытом космосе. И к тому же, будучи дипломированным инженером-криогенщиком, он хорошо знаком со сверхпроводящим хозяйством «космического батута» и системы хранения и подачи сжиженных газов, необходимых для её эксплуатации. Всем этим Дмитрию Ветрову и предстоит заниматься на строительстве станции «Лагранж». Впрочем, если упомянутый Дмитрий Ветров имеет, что по этому поводу возразить
И так далее, и так далее. Возражать Дима и в мыслях не имел, так что Папандопуло, закончив очередной период, долженствующий внушить бывшему стажёру понимание возложенной на него ответственности, сделал пометку в списке. И вот теперь предстояла заключительная беседа, после которой состав миссии «Тесла-Лагранж» можно будет считать утверждённым официально.
Технические детали были Диме уже знакомы после собеседования Папандопуло выдал ему стопку бумаг и несколько гибких дисков для персонального компьютера, который бывший стажёр изучал последующие десять дней. Сейчас предстояло заново выслушать основные моменты намеченной программы, после чего он поставит подпись в документе и превратится из кандидата в полноправного члена экипажа прыжкового корабля «Никола Тесла», который в этот самый момент готовился к старту на мысе Канаверал. На орбиту корабль отправится по частям, поскольку его массивный корпус не проходит в смонтированные на поверхности Земли «батуты». На орбите эти части предстоит состыковать (в чём Дима тоже примет участие) и уже через «космический батут» «Гагарина», который чуть ли не вдвое превосходит размером земные, «Тесла» отправится к цели миссии. Там он на время перестанет быть кораблём и превратится в часть строящейся станции «Лагранж», её центральный энергоблок, снабжающий энергией «космический батут», который тоже ещё предстоит смонтировать. Впоследствии на «Лагранже» установят другой реактор, стационарный, аналогичный тому, который действует на «Гагарине». «Тесла» же отправиться обеспечивать энергией другие космические стройки их немало намечено на ближайшие годы, и везде нужны компактные, надёжные и мощные источники энергии.