Хотите вы этого или нет, но девчонка Блю, законная наследница Инфернума, грубо отчеканил наместник, жестом указывая мне оставаться сидеть там, где я сижу. Вам всем прекрасно известно, что Вершитель судеб проявляется только в руках носителя царской крови.
Он так же и проявляется в руках великого полководца именно тогда, когда нужен, пусть это всегда и относилось исключительно к правителю, с укором ответил Астарот. Хотя, о чем это я. Что-то я не вижу этой древней реликвии в руках демоницы.
Астарот, вот только не начинай! Вельзевул взмахнул руками и, насупившись, уставился на своего оппонента. Сам же знаешь, что механика этой реликвии до сих пор толком не изучена. Как минимум сотни свидетелей видели его вчера. Не веришь мне спроси свою протеже Розье. После той кровавой расправы, что она учинила над старым другом нынешней Императрицы, уж она-то точно не станет лгать.
Так, давайте снова не будем опускаться до препирательств и расприй, вмешался Кассиэль, снова завоевывая мое уважение. И чем я вообще заслужила его снисходительность, не пойму. Положим, что Вершитель судеб и правда проявился в руках Блю. У вас есть какие-либо идеи, доказательства того, что она и правда может быть царских кровей?
Вот как раз за этим мы вас и созвали. Не только для того, чтобы вы могли засвидетельствовать возвращение наследника престола. Но и чтобы помочь нам разобраться. Моя помощница Карма, перерыла этой ночью все архивы Инфернума. Не стану лукавить доказательств мы не нашли, скандировал Вельзевул, за что удостоился надменных взглядов всего совета, за исключением Кассиэля. Но есть еще ведь и архивы Каелума, которые нам не доступны. Выходить на путь переговоров с наместницей Михаэллой без вашего одобрения мы не рискнули.
И с чего вы вообще решили, что доказательства могут найтись в Каелуме, фыркнул Аболим, скрестив руки на груди.
Вельзевул хотел снова вступиться, но за него вмешался Кассиэль.
Возможно, ты забываешь, мой друг, но почивший император Каелума весьма серьезно относился к подготовке Блю. Насколько мне известно, она обучалась наравне с Иессеном, старшим сыном королевской четы Рая. Ты же не хочешь сказать, что правитель был дураком, буквально возводя на престол безродное создание?
Конечно, я не собираюсь очернять память почившего правителя, и не надо пытаться меня в этом упрекать, Кассиэль, Аболим полоснул взглядом своего сородича так, будто разил мечом. Но я не понимаю, уж прости, как архивы Каелума могут помочь нам утвердить право уроженки Инфернума на престол. Теперь, я так полагаю, нет никаких сомнений, что в Рай Блю попала по нелепому, никому неизвестному стечению обстоятельств. И, если Вельзевул не рискнул лгать совету, она демон на все сто процентов. Так что я не понимаю, что ты хочешь узнать в архивах Каелума.
Прямо-таки не понимаешь? Астарот, чья кожа тут же залилась адским пламенем, рыкнул на собеседника.
Ангел и демон советники сверлили друг друга взглядом еще с долгих пол минуты, пока все остальные присутствующие, и я в том числе, не понимали, что происходит. Эти двое явно знали больше, чем стремились показать. Возможно, только они и знали достаточно. Достаточно для того, чтобы не пришлось рыться в архивах, но не спешили делиться.
Не заставляй меня делиться никому не нужными догадками по поводу ее происхождения, Астарот, фыркнул Аболим, приблизившись к своему оппоненту. Ты сам знаешь, что то, о чем мы думаем невозможно.
Что невозможно? я уже не могла спокойно сидеть на своем троне, вскочив. Что?! Если вы что-то знаете, то вы должны, вы обязаны сказать!
Блю, не стоит, Вельзевул встал со своего кресла, предостерегающе выставив перед собой руки.
Не стоит что? Да они говорят обо мне, как о вещи, тряпке, разве это уважительное отношение к Императрице Инфернума, которой ты меня вчера провозгласил?! меня достало, что совет четверки всю дорогу стремится вытереть об меня ноги. А игра в гляделки между Аболимом и Астаротом и вовсе доводила до приступа истерики. Они что-то знают, я буквально кожей это чувствовала!
Блю, пожалуйста, не стоит нагнетать, с мольбой в голосе бросил Кассиэль, запустив кисть в свои платиновые волосы по плечи. Никто не пытается тебя каким-либо образом оскорбить, но есть тайны и секреты, которые для общего блага никогда не стоит ворошить.
Спасибо, Кассиэль, хотя ты уж слишком мягок с этой дерзкой безродной девчонкой, Аболим одобрительно потрепал своего сородича по плечу. Существуют вещи, истории, которые не нужно ворошить. Во-первых, они все равно никому не помогут. Во-вторых, их обнародование может расшатать и без того грозящее пойти по наклонной равновесие между нашими мирами, а все мы напротив сражаемся за его сохранение. И в-третьих, все наши с Астаротом домыслы вероятнее всего абсолютно беспочвенны. Да, у меня есть кое-какие мысли насчет твоего происхождения, но я почти уверен, что все это лишь попытки хоть как-то оправдать твое восхождение на трон Инфернума, пусть ты и выглядишь как истинная уроженка Каелума.
Да что ты говоришь! Ты так гладко стелешь, не пробовал книги писать? рыкнула я, сойдя со своего трона и зашагав в сторону четверки. Витиеватые фразы Аболима довели меня до ручки.
Блю, не стоит, неуверенно пробормотал Вельзевул, но скорее ради приличия, а не для того, чтобы действительно меня остановить.
Не надо затыкать мне рот, наместник Вельзевул, помни свое место, я бросила в сторону демона злостный взгляд, встав в одном метре от Аболима. Быть может, это вообще не тебе решать, какую информацию стоит утаить, а какую обнародовать. Мы тут не о желтой прессе разговариваем, если ты не заметил, а о серьезных вещах. И если ты что-то, черт подери, знаешь о моих родителях будь добр, поделись с классом!
Кажется, как минимум половина из присутствующих не поняла ввернутых мною фразеологизмов: еще бы, надменный совет четверки не прожил две тысячи лет на Терре, не впитал потрясающую культуру людей с молоком матери, как это было со мной. Но мне было плевать. Злость от того, что они могут что-то знать о моих родителях, о тайне моего происхождения, покрытой мраком и пеплом времен, но не стремятся поделиться, и вовсе разжигала огонь в венах. Где-то, возможно, есть мои мама и папа, и я никакая не безродная сирота Кто-то, кому все обо мне известно, кто не станет все скрывать и прятаться за напускным мраком тайны, кто все мне объяснит, кто расскажет, как же так вышло, что я стала буквально никем на два долгих тысячелетия! Ладно, возможно, есть только мама. Если Дьявол девятый мой отец, то его прах давно покоится в земле Инфернума. Да пусть они даже оба мертвы, я не понимаю, какой вообще теперь смысл делать из этого великую тайну?!
Мне казалось, что огромные стены каменного тронного зала сужаются, превращаясь в крошечный склеп. Чувства несправедливости, бешенства, злости, отчаяния бушевали во мне ураганом, и я не могла их унять. Я всю свою жизнь была никем, гонимой каждой сутулой собакой ото всюду, лишенная семьи, любимых, да даже зыбкой надежды на дружбу с Габриэлем меня лишили! И все для чего? Чтобы эти напыщенные идиоты из совета четверки, мнящие себя властелинами судеб, разыгрывающими чужие жизни словно в кости, играли со мной в загадки?! Да пошли они все к черту!
Стоя прямо перед непроницаемым лицом Аболима, я буквально чувствовала, что кожа планомерно загорается огнем Инфернума, которым я так и не научилась управлять
Ох, смотрите, Верен, все это время не участвующий в перепалке, бросил взор в мою сторону. Вершитель судеб, глазам своим не верю!
Время замерло, плотный воздух Ада словно сгустился, превратившись в желе. Все взгляды в бальном зале и без того прикованные ко мне, в одном порыве оказались направлены на огненный кнут в моей руке, снова появившийся из ниоткуда.