Восшествие на престол в 1462 году Ивана III стало поворотным моментом в развитии военного и политического устройства Русского государства. Москва оказалась в очень непростой внешнеполитической ситуации. Неопределенность, возникшая после падения ордынского ига, была сколь соблазнительной, столь же и пугающей. Со стороны степи Московскому княжеству угрожали несколько потенциальных наследников Золотой Орды. К югу и востоку от Москвы соперничали друг с другом три хана, каждый из которых был потомком Чингисхана. Старший хан возглавил Большую Орду, чьи территории находились возле устья Волги, к северу от будущего Астраханского ханства. Другой представитель династии Чингизидов правил Крымским ханством, занимавшим степи к югу от Московского княжества. Третьим соседом было Казанское ханство, раскинувшееся вдоль Северной Волги восточнее Москвы. Юго-восточнее этих ханств находилась Ногайская Орда: кочевники-ногайцы не претендовали на то, чтобы считаться наследниками Монгольской империи, но часто становились важнейшими союзниками тех ханов, которые обладали такими притязаниями. Позиция Московского княжества в отношении этих трех ханств была неоднозначной. С одной стороны, восстановление былой всесокрушающей мощи Золотой Орды под эгидой Большой Орды было не в интересах московского князя. Однако с другой стороны, московская торговля зависела от безопасности ведущих на юг торговых путей, которые при наследниках Золотой Орды и нынешних соперниках Московского княжества уже не так хорошо охранялись новыми хозяевами степи. С 1450 по 1520 год политика Москвы в отношении ханств в большей степени определялась подобными геополитическими соображениями, а не религиозными и культурными разногласиями4. Поэтому русские правители часто действовали заодно с крымскими и казанскими ханами, борясь с угрозой возрождения Золотой Орды.
Карта 1. Западная Евразия (ок. 1400) (взята с сайта https://euratlas.com)
К западу от московских земель после распада Монгольской империи набирало силу Великое княжество Литовское, находившееся с 1385 года в личной унии с Королевством Польским под властью династии Ягеллонов. В годы правления Витовта (умер в 1430 году) Литва захватила территории в 240 км от Москвы, увеличив число своих православных подданных. Обладая большим православным населением, Литва неоднократно пыталась оспорить главенствующую роль Москвы в иерархии Восточной православной церкви. Поскольку Польша и Литва простирались на юг вплоть до Черного моря, эта двуединая монархия также контролировала территории на западе степи, где находился ключевой участок торгового пути из Москвы на юго-запад. Короче говоря, Великое княжество Литовское было не менее сильным претендентом на то, чтобы считаться главной силой в степи, чем Золотая Орда, расколовшаяся на сравнительно небольшие ханства. В начале XV века Литва представлялась даже более мощным государством, чем в 1450 году. Однако к середине XV века перебои в торговле на Балтике и политические смуты, последовавшие за смертью Витовта, несколько подорвали ее влияние.
Придя в себя после междоусобной войны, Московское княжество оказалось единственным русским государством на севере, могущим претендовать на контроль за степью5. К началу 1400-х годов в Великое княжество Московское входила уже не только собственно Москва с окрестностями, но также Владимир и другие земли. В середине XV века на севере, помимо Московского, все еще существовали и другие независимые княжества, некоторые из которых обладали большей самостоятельностью по отношению к остальным: Ростов, Ярославль, Тверь и Рязань; кроме того, не подчинялись московскому князю и два процветающих торговых города Псков и Новгород. Несмотря на внушительные размеры территории, в особенности Новгорода, никто из них в военном плане не мог соперничать с Москвой. Не имея возможности конкурировать с Московским княжеством за наследие Золотой Орды, все эти северо-восточные русские государства пытались защитить себя от московской экспансии. Близость крупного Великого княжества Литовского побуждала их обращаться за помощью и поддержкой к правителям Литвы. В связи с этим взаимоотношения между этими православными русскими соседями часто были весьма напряженными, хотя эти конфликты не были напрямую связаны с вопросом о будущем степи.
Таким образом, к 1460 году Московское княжество оказалось региональной силой, естественным образом участвующей в перераспределении власти после распада Золотой Орды. Его соседи, как степные мусульманские ханства, так и восточноевропейские государства-соперники, тоже были участниками этой международной игры. Почти все они оказались втянутыми в московскую усобицу времен правления Василия II. Действия Ивана III, возобновившего агрессивную экспансионистскую политику, привели к новым осложнениям в отношениях с соседями.
Новый политический консенсус
Способность Москвы успешно лавировать в этой непростой международной обстановке в очень большой степени зависела от решения двух тесно связанных между собой задач, касавшихся внутреннего устройства княжества. Первая заключалась в перестройке его политической системы; вторая, напрямую зависевшая от первой, состояла в военном преобразовании Московского государства. После междоусобной войны и последовавшего за ней восстановления порядка ни политическое, ни военное устройство Москвы не имели определенной институциональной формы. Политическая власть была патримониальной и не регулировалась законом. Все определялось личными связями при московском дворе, где правил великий князь при участии глав самых влиятельных семей. К 1460-м годам в число этих влиятельных фигур, находившихся при князе, входили бояре из 15 знатных московских родов, а также союзники, служилые князья и члены правящей семьи а именно, четыре младших брата Ивана III. Кроме того, при дворе находились представители еще двух менее влиятельных, но более многочисленных сословий служилых людей дворяне и дети боярские, которые состояли на службе либо непосредственно у великого князя, либо у одной из вышеперечисленных знатных фигур6. Эти люди служили великому князю Московскому при дворе и на поле боя по самым разным причинам. Некоторые князья были покорены московским войском, других, несомненно, одновременно пугала и привлекала растущая мощь Москвы. Менее благородные, но тем не менее богатые и влиятельные семьи прибывали к московскому двору, стремясь заполучить часть той военной и политической власти, которой обладал великий князь, а также в надежде на осязаемые материальные блага в виде земли, людей и товаров. Таким образом, верная служба Москве сулила щедрую награду. Тот, кому удавалось в условиях жесткой конкуренции отвоевать себе место при московском дворе, мог рассчитывать на более высокое положение и большее богатство, чем в других соседних княжествах. Для великого князя Московского сохранение стабильности и существующего политического устройства было необходимым условием проведения успешной внешней и военной политики.
Бояре играли в этой системе ключевую роль: они представляли могущественные роды, которые обладали обширными связями и содержали у себя на службе челядинцев и холопов. К середине XV века сформировался определенный круг боярских семей. Эти семьи получали основной доход с приобретенных или полученных в награду земель, находившихся в Московском княжестве или рядом с ним. Приобретение новых земель позволяло роду оказывать большую поддержку членам семьи и людям, состоящим у него на службе. Хотя эти влиятельные группировки все время сражались друг с другом за влияние при дворе великого князя Московского, после междоусобной войны боярские семьи вынужденно умерили свои разногласия ради укрепления власти верховного правителя. Рознь и соперничество при дворе приводили только к хаосу, угрожая уничтожить тот источник богатства и власти, завладеть которым мечтал каждый из родов. Правящая династия, в свою очередь, прислушивалась к советам глав знатнейших семейств и принимала решения, опираясь на их поддержку [Kollmann 1999: 176; Коллманн 2001].