Юлия Гауф
Подкидыш для хулигана
Глава 1
Это уже слишком, сын. За гранью. Ты кого в дом приволок?
Отец орет, лицо краснеет с каждым словом все сильнее, и сильнее. Давненько я не видел его в такой ярости.
Это ребенок, пап, маленькая девочка. Ее зовут Марьяна. И не ори так, ты ее пугаешь.
Вот именно. Это ребенок. РЕБЕНОК, Леша, а не игрушка. Ты зачем ее сюда притащил? рычит отец, сжимая кулаки. Откуда она вообще взялась?
Это дочь Стаса, ответил, и обернулся на сидящую на диване Марьяну.
Мелкая совсем, сидит, гостиную разглядывает. Плазму, картины, шторы. Все ей интересно, пусть и вздрагивает от воплей моего нервного папаши. И как сообщить пятилетней девочке, что папа ее умер?!
Стас набрал меня сегодня утром, я как раз в универ собирался. Впервые за неделю решил не прогуливать, но не судьба Стас редко о чем-то просил меня. Заклял приехать в больницу.
И я приехал. Как выяснилось для того, чтобы попрощаться с ним. И пообещать вырастить его оставшуюся дома дочь. Хорошо, что Стас Марьяну с собой не взял, не стал будить и сажать в машину, иначе бы оба разбились.
А-а-а, дружок твой ненормальный. Что, наигрался в папашу, и решил чужим людям своего ребенка скинуть?
Умер он, не ори, тихо ответил, чтобы Марьяна не услышала. И да, попросил, чтобы я взял девочку себе. Крестный, все же.
Взял себе, пробурчал отец, протирая лицо ладонями. Мать ее где? И вообще, как опека отдала ребенка такому балбесу, как ты? Алексей, жестко произносит папа, мне приблудыш не нужен. Да и тебе тоже. Что за блажь, я не понимаю? Вечеринки, гонки, все эти твои бесконечные бабы. Теперь еще ребенка приволок нам с матерью, будто мы с тобой не намучились? Отвези ее в приют.
Дядя Леша, а когда мы домой поедем? подала голос Марьяна.
Бедная малышка. Ну вот как ей рассказатьто?!
Скоро поедем. Порисуй пока, я достал из рюкзака гуашь, кисти и альбом, и положил перед девочкой. А сам кивнул отцу: Выйдем?
Он развернулся, и мы вышли из гостиной.
Пап, я ее в детдом не сдам, сказал жестко, едва мы закрыли дверь в гостиную. Я Стасу поклялся позаботиться о его дочери, и я позабочусь.
Сдашь как миленький. Ей там лучше будет, какой из тебя родитель? презрительно фыркнул отец. Наиграешься, и ребенок тебе надоест. Лучше пусть привыкает к детскому дому. Может, ее возьмет какая-нибудь нормальная семья. У тебя учеба, Леша, какой к черту ребенок? О себе подумай.
Я о себе всю жизнь думал.
Я ведь правда обещал заботиться о Марьяне. В первый раз, когда она родилась, и ее мать свинтила из роддома, написав отказ от ребенка. Стас тогда вытряс из меня клятву, что случись с ним что девчонку я не брошу.
Второй раз я дал обещание, когда Марьяну крестили. В Бога не верю, но и ему, и Стасу поклялся.
Третье обещание я дал сегодня утром.
Ехал из больницы в квартиру, которую снимал Стас, и не верил, что друга больше нет. Что мне нужно войти, разбудить его маленькую дочь, опередив служащих опеки, сказать ей, что она сирота, и забрать себе.
Я выполнил все, кроме одного пункта. Не смог про Стаса рассказать.
Сын, папа положил ладони на мои плечи, увози девчонку. Хочешь, я позвоню, и ее заберут? А ты давай, в университет езжай, или еще куда. Нам с матерью подкидыш не нужен, тебя хватило, во, он приложил к шее ладонь ребром, показывая, как сильно я его достал.
Не звони никуда, зло бросил я. Зря я пришел. Сам воспитаю.
Ага, так вот почему ты к нам девчонку притащил, снова заорал папа. Сам планировал как обычно гулять, развлекаться, а мы с Леной чтобы чужим ребенком занимались? Не выйдет!
Вот черт!
Ну да, я вообще не в курсе, как с детьми обращаться. Вот и привел Марьяну к своим родителям прислуги-то много, меня няньки растили. Отец любит приврать, будто они с мамой в меня всю душу вложили, но чушь это. Папа работал, мама по курортам и заграницам ездила, и видел я их изредка.
Ничего ведь не стоит оформить опеку, нанять няню, и вырастить Марьяну. Но отец уперся рогом, непонятно с чего.
Говорю же, сам воспитаю! Все, спасибо за помощь, а мы пойдем, выплюнул, и вернулся в гостиную.
Воспитатель нашелся! злится за моей спиной папа. Хоть знаешь, как с ребенком обращаться? Учти, когда надоест к нам с матерью не приводи. И раз уж хочешь сам воспитывать чужого ребенка, делай это на свои деньги. Оставишь ее себе карты я заблокирую!
Да подавись! Сам заработаю! рявкнул, потеряв терпение, и оглядел Марьяну, увлеченно рисующую домик на лужайке. И, почему-то, фиолетовое солнце.
Белое платье, ладони, и даже волосы измазаны в гуаши. Как и белая обивка дивана.
Валим, мелкая, подхватил Марьяну на руки, и пока отец не разорался еще и из-за разведенной вокруг грязи, пошел к выходу.
Краски забыла, запищала малышка. Дядь Леша, ну краски же. И рисунок.
Купим краски, пообещал. Купим. А сейчас домой, мелкая.
На съемную квартиру к Стасу я не поехал, хотя вещи малышки нужно бы собрать. Догадался лишь документы ее захватить, и то лишь потому, что Стас напомнил. Трижды повторил, что папка со свидетельством о рождении, и прочими бумагами, лежит в прикроватной тумбочке.
А мы где? защебетала Марьяна, когда я открыл дверь в свою квартиру. Дядь Леш, когда папа придет?
Папа иди-ка сюда, мелкая, подозвал к себе подпрыгивающую девочку.
Марьяна подошла. Ну до чего же маленькая! Ростом мне до карманов джинсов не достает. Присел на корточки, чтобы быть вровень с девочкой смешная такая, в краске вымазана. Надо сказать, что Стаса больше нет. Она ведь его дочь, имеет право знать, да и Стас говорил, что с дочкой как со взрослой предпочитает разговаривать.
Не врал ей. Про гадину-мать рассказал, которая предпочла скинуть ребенка на Стаса, и ни разу не поинтересовалась ею. Значит, и я не должен врать.
Марьяна, твой папа он
Смотрю в голубые глаза ребенка, и не могу. Ну не могу я сказать, что Стас поехал в магазин за молоком для каши на завтрак, и разбился. Чудом меня дождался, успел сказать важное, взять обещание, и умер. Может, завтра сказать?
Точно, подожду до завтра.
Что папа?
Уехал. Пока со мной поживешь, взъерошил светлые кудри девочки, и поднялся. Сейчас найдем, во что тебе переодеться.
А краски? строго напомнила Марьяна, и я вздохнул.
И пойдем за красками. Я же обещал.
***
ТАНЯ
Горин, неужели вы почтили нас своим присутствием?! Анна Павловна окинула взглядом двухметрового балбеса, вошедшего в аудиторию. Надо же! Хоть под конец занятия удостоили нас счастьем вас лицезреть!
Здрасьте, кивнул мажор, неспешно идя по проходу к своей любимой задней парте.
А я привычно закатила глаза, встретившись с Лешей взглядом.
Скучала, пчелка? прошептал он, проходя мимо меня, на что я показала ему язык. Вижу, что скучала.
Надо было не язык ему показать, а средний палец. Скучала да век бы его не видела!
Леха так выглядит, вздохнула жалостливая Ануш моя лучшая подруга. Устал, будто. Круги под глазами.
Угу, устал. По тусовкам таскаться дело тяжелое. Это не грузчиком работать, потяжелее будет, парировала я, и уткнулась в тетрадь, не желая обсуждать нашу мажористую звезду.
И что вы так не любите друг друга? удивилась подруга, но я предпочла ей не отвечать.
Если бы я захотела рассказать Ануш о тринадцати причинах моей ненависти, то стоило бы начать с первого класса, когда маленькая и растерявшаяся Таня Пчелкина отбилась от группы своих будущих одноклассников, и нечаянно зашла в кабинет третьеклассников. Там я впервые встретилась с Лешей Гориным, отобравшим букет цветов, который я должна была подарить своей учительнице, и поднявший меня на смех, когда я расплакалась.
Позже были еще букеты, которые он отбирал. Портил гербарии, исписывал парты гадкими словечками, ломал мои поделки. И каждый день отбирал банты для причесок. А когда подросла, отбирал уже заколки. И косметику. И не желал оставлять меня в покое.
Мучения мои продолжались до шестнадцати лет, когда это несчастье, наконец, окончило одиннадцатый класс, и зачем-то пошло в армию. На четыре года я выдохнула, научилась ходить по коридорам школы, а затем и университета, не вжимая голову в плечи, но в начале этого учебного года меня ждал сюрприз.