Ну, читал это громко сказано. Мирон пожал плечами. Просматривал картинки.
Я тоже просматривал. Однажды.
И Ба тебе позволила?
Мирон даже замедлил шаг от удивления. Ба и Харон никогда не вступали в открытую конфронтацию, но было очевидно, что они друг другу, мягко говоря, не симпатизируют. Ба считала Харона странным и непредсказуемым типом. А Харон никогда не объяснял причины своих симпатий и антипатий. Этих двоих связывал лишь Мирон. Этого им было достаточно.
Харон помотал лысой головой.
Она была в отпуске.
Мирон понимающе кивнул.
Значит, подкупил кого-то из смотрителей.
В кабинет меня пустили. В голосе Харона вдруг послышалась досада.
И чем ты не доволен?
Я хотел попасть в хранилище.
Ключ от хранилища есть только у Ба и ее зама.
Зам оказался неподкупен. Я предлагал ему бесплатное погребение. Он отказался.
Да ты что? Не может такого быть! Чего это мужик, которому едва исполнилось пятьдесят, отказался от такого заманчивого предложения?!
И гроб любой модели на выбор.
Не повелся?!
Нет.
Дурак! Он просто не знал, что некоторые из твоих гробов стоят, как хороший автомобиль. Мог бы перепродать.
Не кощунствуй, сказал Харон, не глядя в его сторону.
А зачем тебе в хранилище? тут же спросил Мирон.
Я интересуюсь историей этих мест.
Ну?
А все самое интересное обычно хранят вдали от любопытных глаз.
Мог бы просто попросить.
Кого?! Харон посмотрел на него с таким искренним недоумением, что Мирон не удержался от улыбки.
Да, с Ба тебе было бы сложно договориться, согласен. Но на самом деле там нет ничего особенного, кроме Мирон осекся.
Кроме чего? спросил Харон, не просто замедляя шаг, а заступая Мирону дорогу. Теперь он нависал над ним, смотрел сверху вниз пристально и требовательно. Что показалось тебе интересным? Скажи!
А ведь и в самом деле в хранилище было кое-что интересное! Кое-что, что Ба предпочитала запирать в сейфе, а не держать на виду. Не музейная ценность, но семейная реликвия, отданная Ба на хранение хрен знает кем, хрен знает когда.
Что ты там видел?
Харон тронул его за плечо. Небывалое дело. Харон всегда и везде старался избегать лишних физических контактов с живыми объектами. Мертвые не в счет со смертью у него имелся какой-то загадочный договор.
Ошейник. В сейфе у Ба хранится серебряный ошейник!
Точно серебряный? Ты уверен? Кажется, никогда раньше Мирон не видел товарища в таком возбуждении.
Ну, отличить серебро от нержавейки я худо-бедно могу. Мирон потер шрам. Харон проследил за его жестом, нахмурился. Здоровенный ошейник, который перешибет хребет любой собаке. Еще и колючий зараза Мирон снова потер шрам. Я об него порезался и Он так и замер с открытым ртом.
Ты порезался о серебряный ошейник и что? Теперь Харон едва не тряс его за плечи. Вот это было уже не удивительно, а дико.
И отключился. А когда пришел в себя, увидел его.
Кого?
Цербера. Все остальное Мирон додумал сам, без тряски за плечи и наводящих вопросов. Он появился после того, как я взял в руки ошейник.
После того, как ты порезался об ошейник, терпеливо поправил его Харон.
Типа, кровавая жертва, да?
Харон кивнул.
И этот ошейник не потянула бы на себе ни одна живая собачка. Живая не потянула бы, а мертвая и крепенькая, как годовалый бычок, запросто. Ладно, похоже, это и в самом деле ошейник Цербера. Не того, мифического, а нашего. И знаешь что? Я видел Цербера в своих снах глазами того урода, который пытался убить Леру.
Где ты его видел?
На заброшенной дороге. На обочине возле Мирон замолчал. Возле того места, где она лежала.
Правильнее сказать, возле того места, где пролилась ее кровь. Сначала он почуял ее, потом ты пришел в хранилище, взял в руки ошейник, поцарапался.
И меня он тоже почуял. Какой-то слишком чуткий призрак получается. Тебе не кажется? Почему мы? Нет, почему я? Я обычный. Верх моих притязаний это должность завотделением в заштатной больничке. Почему я?
Она его нарисовала. Харон словно бы и не слышал его вопросов. Или где-то нашла рисунок.
Цербера?
На рисунке был не Цербер, а Темный пес. Вспомни герб, Мирон. Вспомни ошейник.
Что-то не вяжется. Мирон покачал головой. На гербе собачка о трех головах, а у Цербера всего одна, да и та черепушка.
Но ты почему-то назвал его Цербером, трехголовым
Так получилось. Сработали какие-то ассоциации, наверное. Перечитал бабушкиных геральдических книг. Каким боком наш песик к тому, что на гербе?
Это он. Сказал Харон твердо. Теперь я уверен, что это именно он и есть!
Темный пес рода Бартане?
Харон молча кивнул.
Тогда простой вопрос. Можно? Куда подевались еще две головы?! Да и на рисунке он какой-то дефективный получается.
Не знаю. Харон в задумчивости потер лоб. Но не бывает таких совпадений, согласись?
За разговорами они не заметили, как вышли к утопающему в тумане флигелю. Зато заметили пару красных огней. По крайней мере, Мирон заметил, а Харон что-то почувствовал.
Он здесь? спросил, замедляя шаг.
Собственной персоной. Стоит, семафорит красным глазом.
Мирон подмигнул Церберу, тот трижды мигнул в ответ.
Хорошо. По лишенному эмоций лицу Харона прошла легкая рябь верный признак острой заинтересованности. Мы можем все выяснить у него самого.
Что выяснить?
Кто он на самом деле. Харон смотрел на Мирона как на неразумное дитя. Будь его воля, будь у него возможность вот так запросто общаться с порождениями иного мира, он бы уже давно все выяснил, а Мирон вот тормозит.
Разумно. Сказал Мирон и сделал шаг навстречу призрачному псу. Слышишь, Цербер, разговор есть. Можно у тебя кое-что спросить?
Цербер утвердительно мигнул, с явным энтузиазмом щелкнул челюстями. Похоже, он, как и Харон, считал, что Мирон тормоз.
Что? спросил Харон, всматриваясь в туман.
Он готов к интервью.
Тогда спрашивай!
Спрашиваю. Мирон хотел было присесть перед Цербером на корточки, как перед живой собакой, а потом подумал, что выглядеть это будет по-идиотски и просто подошел поближе. У нас тут возникли кое-какие предположения на твой счет
Харон многозначительно засопел. Цербер мигнул утвердительно, мол, давай уже спрашивай, тормоз!
Ты имеешь какое-то отношение к роду Бартане?
Цербер мигнул один раз и даже кивнул черепушкой.
Какое?
Цербер мигнул трижды, а Харон застонал.
Понял. Уточняю, ты Темный пес?
Цербер мигнул утвердительно.
Это он. Мирон искоса глянул на Харона, тот удовлетворенно кивнул.
И на родовом гербе Бартане тоже твой портер?
Мирон снова посмотрел на Цербера, тот мигнул один раз.
А почему у тебя там три головы?
Это был вопрос, который предполагал развернутый ответ. Наверное, поэтому Цербер мигнул трижды. Мирон взъерошил чуть влажные от тумана волосы, подумал немого и снова спросил:
Раньше у тебя было три головы, так?
Цербер не стал мигать, просто кивнул.
А потом две головы того Мирон задумался, подбирая правильные слова. Отрубили, что ли? Как Змею Горынычу?
Цербер снова кивнул. В его пустых глазницах радостно заплясали красные огоньки, а длинный хвост дернулся из стороны в сторону, словно он был самой обыкновенной собакой.
Порубили головушки-то. Мирон посмотрел на Харона. Тот прискорбно покивал в ответ.
А новые отрастить можешь? Ну, теоретически?
Цербер долго не отвечал, наверное, размышлял над вопросом, а потом мигнул один раз.
Класс! Мирон и в самом деле обрадовался. Слышишь, Харон, головушки могут отрасти заново!
Это очень хорошо, сказал Харон вежливо.
А что для этого нужно? Мирон снова перевел взгляд на Цербера.
Цербер вопрос проигнорировал.
Уточняю: есть какой-то способ вернуть тебе прежние формы?
Цербер мигнул утвердительно и даже несколько раз энергично кивнул.
Способ есть, перевел Мирон для Харона. Вот только как понять, что это за способ?
Спроси его Харон мотнул головой, Нет, я сам. Он смотрел в ту сторону, где стоял Цербер. Этот способ как-то связан с ошейником?