Спасибо, искренне сказала я.
Веду себя как стерва. Он меня в свой дом впустил не для того, чтобы слушать придирки. Мог ведь и на улице оставить. Малах в это время успел сходить на кухню и вернуться. В его руках была пачка соли. Под моим удивленным взглядом вокруг дивана возник солевой барьер.
Духи не смогут самостоятельно пройти, нравоучительно изрек он. Но если сама занесешь предмет, связанный с чьей-то душой, Малах указал на мой кулон, то дух окажется внутри.
Тогда зачем эта преграда? Кулон ты запретил снимать, проворчала я, ничего не понимая.
От других духов. Не забывай, что пацан, привязанный к кулону, не единственный, сообщил он серьезно.
По спине пробежал холодок от мысли, что, возможно, я увижу и других мертвецов. Хватало страха и перед одним ребенком. Последнее, что Малах сказал перед сном, было:
Если что, громко кричи, я должен услышать.
Двери в спальню закрылись. «А если не услышит?» появилось в мозгу, пока я осматривала темное пространство квартиры, освещенной лишь светом луны, проникающим сквозь большие окна.
Люцифер прошипел на меня из дальнего угла комнаты, отчего внутри разлился липкий страх. «Подлый кот разлюбил меня, как только на шее оказалась подвеска», крутилось злобно в голове при взгляде на ощетинившееся животное.
Глава 9. Одежда
В первые секунды пробуждения накрывала паника, оттого что я не понимала, где нахожусь. Диван оказался невероятно удобным, после мысли о том, что с него нужно встать, стало грустно. Но будильник сообщил, что время пришло. Внезапное осознание пронзило мозг: «Не знаю, сколько отсюда по времени добираться до работы!»
Подскочив, я промчалась в ванную, оттуда вылетела в своей мятой вчерашней одежде.
Доброе, раздался мужской голос.
Я вздрогнула от испуга. За кухонным островом сидел Малах. На столе стоял открытый ноутбук, рядом чашка кофе. В руке у него дымилась сигарета. Как давно он тут сидит? И почему на нем нет рубашки?
Ежедневная утренняя пробежка? иронично спросил он.
Я закатила глаза, сообщив, что могу опоздать на работу, потому что без понятия, как добраться до нее из этого района. «Главное не тупить в метро», подумалось мне, пока я пыталась не обращать внимания на голый торс парня. В голову все время проникала подлая мысль: «Удивительно жилистый тип».
Может, отпуск возьмешь на время, пока с мальцом не разберемся? Будет тяжело следить за тобой на работе, сообщил равнодушный голос брюнета.
На такой работе не дают отпуск. У меня и так много пропусков, проворчала я. И не нужно следить за мной. И покорми кота.
Малах, не выпуская сигарету изо рта, стал убирать все со стола. Я оказалась уже на выходе, когда он попросил подождать его. На вопросительно приподнятую бровь парень ответил:
Люцифер покормлен. Отвезу тебя.
Было приятно, что он запомнил имя пушистого. Брюнет надевал черную рубашку под мой недоуменный взгляд. По дороге до машины он пояснил:
Раз ты решила работать, несмотря на то, что твоя жизнь под угрозой, то и мне смысла нет сидеть дома.
На это возражать я не стала. Мысль о том, что не придется добираться на метро, порадовала. На улице мной успешно игнорировались воспоминания о вчерашнем пожаре и о том, что у меня нет вещей и денег. До тех пор, пока мы не оказались возле машины.
«Серебристая ауди», отчеканил внутренний голос. Волна злости поднималась внутри. Малах открыл дверь автомобиля со стороны пассажирского сиденья и стал ждать рядом, пока я сяду. Пару секунд он наблюдал за тем, как я испепеляю его взглядом, а потом, закатив глаза, пробурчал, захлопнув дверь обратно:
Как хочешь.
Брюнет прошел к водительскому сиденью, и в его серых глазах стоял немой вопрос: почему мы до сих пор не уехали? Я пыталась не дать красной пелене захватить сознание. Сделав пару глубоких вдохов, я с трудом выдавила из себя слова:
Ты был там вчера, когда здание горело, ужасное предположение пронзило сознание. Малах, ты поджег квартиру?!
Брюнет оперся на ауди и спокойно произнес:
Дождался, пока закончишь работать. Хотел еще раз поговорить, но решил не отвлекать тебя от созерцания снега, его глаза задорно заблестели, и он с иронией добавил: После этого, естественно, умчался сразу на поджог. Ага. Так и было.
Его сарказм прозвучал так, словно он действительно не замешан в пожаре. Мои глаза сощурились в попытке понять, врет ли он. «С этим парнем всегда нужно быть начеку», появилось в голове, когда я садилась в машину. После моего оглушительного хлопка дверью Малах глянул на меня. Я легко избегала его недовольного взгляда.
До работы мы ехали молча, игнорируя существование друг друга. Почему-то стало неловко от слов брюнета о том, что он наблюдал за тем, как я лицом ловлю снег. Было в этом что-то личное, словно за мной подглядывали.
Рабочий день тянулся целую вечность. Офис привычно шумел. Пока я крутилась на неудобном стуле, мысли возвращались к конкретному парню. «Во-первых, поджог. Вдруг это он? Не слишком ли удачное совпадение? Только какой в этом смысл? Во-вторых, тогда Малах оказался в заледеневшей гостиной быстро так, словно караулил у дома. В-третьих, какого черта он ходит полуголый», ругалась я на него про себя. Внутри поднималось неясное раздражение, хоть это и была его квартира, в которой он мог делать все, что ему вздумается. «Неужели нельзя одеваться полностью», возмущенно летело в голове.
Пальцы то и дело прикасались к уродливой серебряной подвеске. Было непривычно носить украшение. Все время возникало желание снять его с шеи. От любого резкого шума я вскакивала, ожидая увидеть мертвого мальчика.
Под недоуменные взгляды коллег моя пятая точка возвращалась на сиденье, а глаза беспокойно осматривали просторное помещение, где то и дело раздавались звонки.
День, проведенный словно на иголках, подошел к концу. Грудь наполнилась ледяным воздухом. Пришлось позвонить Малаху, потому что я не додумалась спросить адрес заранее и поняла это, только стоя на выходе из офиса.
Фонари моргали на слабоосвещенной улице. От них до ушей доносилось жужжание электрического тока, за счет которого они и работали. По коже пробежал мороз. «Не накручивай себя. Никаких призраков за целый день. И холод на улице с ними никак не связан», пролетали утешения в голове, пока глаза щурились в каждый темный уголок. Коллеги попрощались друг с другом, один из парней махнул в мою сторону, выдав легкую улыбку.
Это было так странно, что кто-то мне мило улыбается. Рука неуверенно приподнялась в ответ. «Этот парень не знает, что я могу случайно его задушить», плыло в мозгу. Я переминалась с ноги на ногу, не в силах сдержать напряжение, глядя на удаляющиеся спины. Коллеги весело болтали, рассказывая ситуации, произошедшие на работе. Хотела бы и я вот так непринужденно с кем-то общаться. Но единственный, кто меня понимал и принимал со всеми особенностями, пропал. Алиса, милая, надеюсь у тебя все хорошо. Обрывки воспоминаний наших совместных дней всплывали в голове.
Фонарь прямо надо мной моргнул. В душе медленно разливался страх. Слабые отголоски беседы умолкли. Тишина от отсутствия людей надавила на плечи.
Черт, вырвалось у меня.
Невольно я сделала шаг назад. «Малах, поторопись. Зачем он вообще сказал, что приедет за мной?» крутился вопрос в мыслях. Слабая тень на той стороне дороги качнулась. Этот силуэт было сложно не узнать. Мальчик, лица которого не было видно из-за расстояния и темноты, поднял руку. Пересиливая подступивший ужас, я с трудом повернула голову в указанном призраком направлении. Серебристая ауди показалась из-за поворота. По телу пробежала волна облегчения. Но я тут же вспомнила о том, кто указал на машину, и меня накрыло новой волной паники.