Мексика – она одна такая! ¡Como Mexico no hay dos! - Нестерова Наталья Владимировна

Наталья Нестерова, Евгений Умеренков

Мексика она одна такая! ¡Como Mexico no hay dos!

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© Е. Умеренков, 2023

Все права защищены

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Наталья и Евгений Умеренковы поженились, когда учились на журфаке Ленинградского университета. Девичья фамилия Натальи Нестерова стала ее литературным псевдонимом. Первым читателем всех ее книг был муж, а его одобрение выражалось формулой «катит», то есть новая история держит внимание, цепляет, хочется ее дочитать. Пару раз, когда «не катило», Наталья рукопись откладывала, начинала новую. Сделать совместную книгу о Мексике задумала Наталья, семь лет семья прожила в этой стране, где Евгений работал собкором «Комсомольской правды». Но написать для нее она успела совсем немного. А «катит» эта книжка или нет, решать уже вам, читатель!

* * *

В молодости мы ищем рассказчиков, а в старости слушателей. Может, поэтому я быстро согласился с предложением Наташи: давай вместе напишем книгу о Мексике. Мы прожили там с детьми почти семь лет, и нам действительно было что вспомнить об этой стране и ее людях.

¡Como Mexico no hay dos! (Мексика она одна такая!)  говорят мексиканцы иностранцам, интересующимся историей, культурой, да и политикой страны ацтеков и майя. Русский человек тоже уверен в уникальности своей страны и культуры. В этом у нас с мексиканцами общий подход к теме: такой страны, как наша, больше не найти. Но это ни в коем случае не означает: «наша страна лучше других и выше всех».

Идея была проста: отбираем самые интересные из моих репортажей и очерков, которые я написал для газеты «Комсомольская правда», чьим собкором в Мексике был в девяностые годы, а Наташа «связывает» их своими воспоминаниями, комментариями, наблюдениями. Добавляет, как она собиралась, «крупный план»  впечатления и ощущения, портреты и предыстории

Наташа успела написать только зачин. Дала почитать. Мне показалось, что как-то слишком лихо задала она тон и стилистику нашей будущей книги, подумалось, что ее энергетике, жизнерадостности и чувству юмора будет соответствовать далеко не всё, что написал о Мексике я. Но она убедила меня, что всё получится.

Мои материалы, как и других зарубежных коллег-собкоров, выходили в газете в те годы сильно сокращенными тогда была только бумажная версия, а девятый вал судьбоносных событий в собственной стране в «роковые девяностые» оставлял мало места на ее полосах для рассказов о заморских чудесах и чудаках. В лучшем случае напечатанной оказывалась половина текста моих «познавательно-развлекательных» репортажей из Мексики. Увидеть, какой «омылок» вышел в номере от переданного в стенбюро объема, я мог только через неделю-полторы после публикации пока еще газета с почтой дойдет из-за океана. А узнать очень хотелось. Поэтому, когда редактор по телефону сообщал, что публикация вышла, но в сокращенном виде, мы спрашивали: «Руки твои после рубки по живому тексту в крови, как у мясника, по локоть или только до запястья?..»

Решать, получилась или нет книга, будет читатель. Наташа считала, что тем, кто интересуется этой далекой и удивительной страной, будет интересно. Это и придало мне недостававшей самоуверенности, чтобы предложить к чтению тексты, написанные в конце прошлого века и даже тысячелетия. Менять временные ориентиры я не стал просто делайте поправку на прошедшее время, даже если какие-то реалии той поры будут вам незнакомыми или покажутся не совсем понятными. Править время дело неблагодарное, это оно нас с вами еще поправит

Крупный план. Последний

Наталья Нестерова

Муза как спутница жизни

Муза это ерунда. Существо капризное и быстропортящиеся. У творца должна быть жена. В своей массе творцы (живописцы, поэты, скульпторы, композиторы, изобретатели и так далее, включая журналистов) любят домашний уют, чистые носки, вкусную еду и натурально-биологические произведения в виде хорошо воспитанных детей. С этим всем никакая муза долго справляться не способна. Если, конечно, не переквалифицируется в жену, верную спутницу жизни. Имя этим труженицам, то есть нам,  миллион. Безмолвные героини, которые греются у чужого костра славы. Хотя дровишки-то своими ручками таскали да подкидывали.

Слово «безмолвные» меня почему-то бесит. Мы ведь не объекты природы, вроде деревьев или гор. Нам есть что сказать. Вот возьму и скажу. Каково было жене собственного корреспондента «Комсомольской правды» в Мексике в конце прошлого века. Тут людям, помнящим те годы тёмные, уместно скривиться: у кого щи жидки, у кого бисер мелок. Исстрадались они там, за границей! Не исстрадались. Но я и не собираюсь оправдываться, рассказывая о тоске по Родине, друзьям и близким, тревоге за них, когда происходящее в стране иначе как лихолетьем назвать нельзя. Я хочу дать своего рода обрамление статьям моего мужа, выходившим в «Комсомолке».

Если переводить на кинематографический язык, то газетная публикация это общий план и проезд. В газетной статье главное информация, а чувства, настроения, впечатления и прочая рефлексия неуместны. Нарушение жанра. Пренебрегать законами жанра хуже, чем в одной кастрюле варить борщ, макароны и кисель.

Я попробую дать крупный план те самые впечатления и ощущения, портреты и предыстории.

День мёртвых

В конце 1988 года мы приехали в Мехико. Мы это я и двое сыновей-школьников. Митя первоклассник, Никита в четвёртом классе. Славные мальчики, в хорошие дни дерутся только утром и вечером.

Женя приехал на месяц раньше. Снял квартиру. Ходил по ней, гордо показывал. Я ответно восхищалась, мы еще никогда не жили на таких площадях. А про себя думала, что мыть и убирать в квартире в сто квадратных метров это проститься с возможностью осуществить мечту: написать книгу, ведь я теперь безработная К слову, первую книгу я написала через десять лет.

 По контракту,  говорил Женя,  за ущерб мебели владелец вычтет из залога.

 Ущерб?  застыла я.  При наших-то детях. Редакция оплатит?

Вопрос был жизненно важным. За аренду квартиры, которая одновременно корпункт, также за автомобиль и его обслуживание платила редакция. Не от щедрот. Если бы не оплачивали, то на зарплату Жени мы нашли бы жилье только в трущобах, об автомобиле и не мечтали бы. Какая-то изощренная политика, остававшаяся с советских времён. Она касалась дипломатов, специалистов всех государственных служащих, на зарплату которых ориентировалось и начальство журналистов. Поселить тебя в достойной квартире, предоставить хороший автомобиль и платить копейки: на хлеб и воду.

 Что ты о грустном?  попенял Женя.  Тебе не нравится квартира?

 Очень нравится. Такая большая.

В этот момент из детской донёсся грохот. Начался ущерб.

 Мальчики не поделили кровати,  вздохнула опытная я.  Они, кровати, совершенно одинаковые. Но по разным стенкам.

 Мне надо работать,  сказал Женя.  Ночью передавать.

«Работать»  это святое. Из-за разницы во времени Женя передавал стенографисткам по телефону статьи глубокой ночью. Хронически не высыпался.

Приструнила сыновей: предложила кинуть жребий, сыграть в «камень-ножницы-бумага», вспомнить считалочки и вообще заткнуться, не позорить перед соседями своими воплями гордое имя советского человека.

 Митька вообще еще не человек,  сказал Никита.

 А ты недонепересоветский.  Умненький младшенький не остался в долгу.

Потом они хором спросили, когда мы будем есть.

Не успела ответить. Раздался звонок в дверь.

 Видите? В смысле, слышите?  грозно спросила я.  Соседи уже пришли! Убрать в комнате!