До ночи оставалась ещё уйма времени. Продолжать работу Лео не мог из-за отсутствия нужных материалов, поэтому решил последовать совету добряка Памфилоса: отдохнуть. То, что ему требовалось для отдыха, находилось за домом, под широким навесом: здесь была его мастерская. Повязав фартук и разложив на верстаке необходимые инструменты, он аккуратно снял кусок полиэтилена со своего последнего творения и тотчас принялся за работу: руки, соскучившиеся по любимому делу, чесались в предвкушении.
Это было большое панно, естественно, на морскую тему. Собирая на берегу плавник, Лео по привычке откладывал самые интересные деревяшки и сушил их в тени под навесом. А в конце осени штормящее море выкинуло на отмель широченную дубовую плаху длиной в четыре локтя, чёрную, с серебристо-седыми прожилками, проступившими после сушки бог знает, когда и откуда похитили её жадные волны. И Лео сразу понял, на что использует плаху: для панно. Картина сама возникла перед его внутренним взором: прибрежные скалы, окружённые бурлящей пеной, и два парусника по центру: один, с обрывками такелажа на сломанных мачтах, уже идёт на дно, а второй, потрёпанный бурей, но уцелевший, уносится в неведомую даль. Возможно, он каким-то образом считал информацию, запечатлённую в дереве, а может, это была лишь игра воображения, но сюжет напрашивался сам собой
Мастер более практического склада наверняка определил бы столь ценную находку под столешницу, фасад буфета или изголовье кровати, а затем продал бы за большие деньги. Нет более дорогой древесины, чем морёный дуб, тем более естественно морёный. Но Лео в деньгах не нуждался, а мебельщик из него был так себе. Другое дело художественные детали интерьера: это был его конёк! Недаром говорят: «Найди себе труд по душе, и тебе никогда в жизни не придётся работать». Работать ему, правда, пришлось, зато труд по душе служил лучшим отдыхом
Панно было уже почти готово. Оставалось самое сложное: выложить из мельчайших кусочков древесины уходящий в море корабль. Помимо накладной резьбы, в этом изделии Лео использовал разное дерево для инкрустации. Розовато-серая осина, например, отлично подходила для мокрых после бури парусов, освещённых первыми лучами восходящего над морем солнца. Для обшивки кораблей подошла местная груша и тёмный орех, а на скалы пошла вишня, крупинки млечного дуба, почти прозрачные пластинки ясеня. Разумеется, пришлось выписывать это всё по интернету на складе старины Памфилоса отродясь не водились породы, ценимые больше краснодеревщиками, чем строителями.
Увлёкшись, Лео не заметил, как наступил вечер. Очнулся, только когда под навесом стало слишком темно для кропотливой работы. С моря подул сырой ветер, и ему снова стало зябко. Ещё один день жизни светлый, яркий, тёплый подходил к концу. Неумолимо надвигалась ночь. И тьма.
Но он был к этому готов.
Накрыв панно полиэтиленом и убрав на место инструмент, Лео снял фартук и снова накинул на плечи кожаную куртку. Затем быстро пересёк двор, мимоходом оглядел сидевшую на перилах крыльца кошку и вошёл в дом. Внутри уже царили сумерки. Миновав вход на кухню, он поднялся по лестнице в пустую комнату, в которой проснулся утром и уселся посередине потёртого турецкого ковра с аляповатыми узорами. Ждать оставалось недолго, от силы четверть часа: окна мансарды выходили на восток, но Лео затылком чувствовал, как на западной стороне по синему полотну неба разливаются оранжево-пурпурные полосы.
Он шевельнулся лишь раз: сунул руку под куртку, проверяя, на месте ли талисман. Тот был там, где положено, надёжно приколот к плотной подкладке.
А мгновенье спустя мир погрузился во мрак
Глава 2. Суета сует
В послеобеденные часы в Эрхарт-холле царила сонная тишина. Правда, спал только рыжий Барбос, как обычно, свернувшись калачиком в ротанговом кресле на террасе. А может, и не спал, только притворялся спящим. Так или иначе, воробьи не рисковали покидать своё убежище в кусте древовидной гортензии, растущей у входа на террасу, лишь вожделенно поглядывали оттуда на крошки печенья на скатерти редкую картину в этом доме: что же должно было произойти, чтобы Эль не убрала со стола?
Вообще-то ещё ничего такого не произошло, а только намечалось. Однако и этого было достаточно, чтобы она забыла о своих домашних обязанностях. Предстоящая свадьба нешуточный стресс для каждой девушки!
Да, с фасоном уже определилась, говорила Элинор в трубку сестре, сидя на качелях в саду. В её голосе, всегда таком тихом и размеренном, нет-нет да проскальзывали панические нотки словно камешки плюхались в нежно журчащий ручей. Осталось выбрать ткань. А мама не хочет мне в этом помочь, представляешь!
Не представляю. Скорее всего, мама просто посоветовала тебе чётко представить, какую ткань ты бы хотела цвет, фактуру и так далее при этом не ограничивая свою фантазию
Именно так! Откуда ты знаешь?
Ты забыла, мне ведь тоже шили подвенечный наряд Правда, тебя в ту пору с нами не было Но я же тебе его показывала в твой прошлый приезд! Короче говоря, мама тогда дала мне в точности такой же совет.
Вот как? изумилась Эль. Я прекрасно помню твоё платье. Судя по всему, ты действительно не ограничивала свою фантазию я даже не знала, что бывают такие чудесные ткани!
Ева рассмеялась, довольная.
Поверь, сестричка, я тоже не знала до того момента, когда мама вручила мне отрез шёлка, словно вытканного из света Так что мечтай смелее.
Ох, вздохнула Элинор, кажется, я только этим и занимаюсь в последнее время!
Нормальное состояние для невесты, успокоила её сестра. А чем занимается жених?
Всё тем же где-то пропадает с Мастером Илларионом. Иногда по два-три дня дома не показывается, но ничего не рассказывает, представляешь?
Представляю, сказала Ева, теперь уже без смеха. Это тоже нормально. Не волнуйся, когда нужно будет, он обязательно с тобой поделится.
Вот и мама так говорит, снова вздохнула Элинор. А ещё говорит, что все мужчины такие Вот почему мы, женщины, им всегда всё про себя рассказываем, каждой мелочью делимся, а из них и слова не вытянешь?
«Мы, женщины!» передразнила её сестра. Да ты ещё совсем ребёнок, если так рассуждаешь. Скажи, ты действительно не знаешь ответа на свой вопрос?
Элинор вздохнула третий раз и тут же тихо рассмеялась.
Знаю, конечно: потому что они мужчины! Я всё понимаю, Ева, просто просто я думала, что теперь, когда я вернулась, мы всегда будем вместе. Я очень скучаю по нему
Привыкай, серьёзно сказала ей сестра. Ты собралась замуж за Искателя, значит, разлуки неизбежны. Тревожиться за Вика тебе нет смысла ты же прекрасно чувствуешь его и сразу поймёшь, если с ним что-то случится. Займи себя чем-нибудь интересным и отвлечёшься, и время быстрее пройдёт.
Я стараюсь: в саду работаю, на скрипке играю. Только это и спасает.
А как дела у родителей? Мама уже несколько дней мне не звонила.
Мама вдруг решила научиться плести кружева, пояснила Элинор. Вошла в азарт, уже неделю коклюшки из рук не выпускает. Знаешь, какие там сложные схемы? Папа говорит, что у кружевниц мозги как у гроссмейстеров: они десятки рядов наперёд просчитывают, будто ходы в шахматах! Мама хочет сплести для меня головной убор к свадебному наряду
Уверена, это будет смотреться очень красиво, заверила её сестра. А как поживают двойняшки?
Лучше всех! С осени начнут учиться, а пока знай играют с утра до вечера. Сегодня сразу после завтрака в Заповедный Лес убежали: на днях у Арка детёныш родился, так они малышу имя придумывают. Вик говорит, теперь там ровно сто единорогов обитает!
Прекрасная новость! в голосе Евы звучала искренняя радость: старшие дети Эрхартов выросли вместе с Арком и считали его своим близким другом, если не братом. Приеду, обязательно их навещу!