Шкура - Неспящий Максим Олегович

Максим Неспящий

Шкура

Остался один последний солдатик,  подумал Тимофей, хладнокровно наблюдая из своего укрытия за тем, как содрогается в предсмертных конвульсиях пришпиленный буровым маркером к стене особист. Остальных прихлопнули другие зеки или этитвари. Тимофей поёжился от всплывших в памяти картин пережитого. Чтобы отвлечься, он ещё раз пролистал дрожащими негнущимися пальцами вкладки на своём взломанном лаптопе, но камеры не фиксировали никакого движения. Засел, гад. И шкуры этирастеклись, небось, по полу где влаги побольше или в вентиляцию заползли, и ждут. Чего, спрашивается, ждут? А чёрт их знает! Выяснять охоты не было. До спасительного грузового лифта каких-то триста метров всего два блока, соединённых заставленными оборудованием узкими коридорами: комната отдыха и инструментальная кладовая. Если кладовка заперта, можно обойти через ремонтную станцию и дополнительный складской блок его не запирают никогда. Тишина. Лишь монотонный гул вентиляции, слабеющий хрип тяжело расстающегося с жизнью особиста да флегматичный писк аварийного зуммера. Он ещё раз нервно перелистал вкладки. Рискнуть?

1.Инцидент

Все началось с Нелли. Никто в точности не знал, за что Нельсон Петерсон угодил в шахты Города 4, но учитывая его странности и тот факт, что Город 4 самое изолированное от большей части человечества место даже по меркам Лунных колоний, куда в принципе ссылают только самые безнадёжные отбросы общества, это должно было быть крупное массовое убийство с особой жестокостью, не меньше. Ну или промышленный шпионаж глобальных масштабов, как в случае с самим Тимофеем. Но, говоря по правде, с мозгами у Нелли такая беда, что даже самое безобидное массовое убийство могло бы стать для венца его криминальной карьеры прыжком выше головы. Вообще-то, Нелли был мужик тихий и нелюдимый, не слишком ценящий человеческое общество. Мягко говоря. Вряд ли он когда-нибудь сказал кому-то из зеков больше трёх слов, да и те: "иди в жопу". Трудился Нелли всегда один на передовой, так сказать в новых забоях, куда иногда даже коммуникации полностью не были подведены.

В тот день Громила Барри, остановивший работу, чтобы немного отдохнуть и промочить горло, услышал из забоя Нельсона истошные душераздирающие вопли и отправился проверить, доложив о происшествии в общий комм-чат. Хотя Город 4 и населяли самые мерзкие сволочи, которых только способна породить человеческая раса, между собой они конфликтовали редко, чтобы не сказать вообще никогда. Дело в том, что даже самый мерзкий неисправимый маньяк-убийца хочет жить, а Город 4 единица, находящаяся на полном материальном и техническом обеспечении. Все доступные для извлечения ресурсы подсчитаны, и ежемесячный план, учитывающий физические и технологические возможности полутора десятков тысяч обитателей поселения, должен соблюдаться неукоснительно, иначе в поставках продовольствия можно будет вдруг не досчитаться пары-тройки контейнеров, да и системы энергоснабжения и жизнеобеспечения, находящиеся под полным дистанционным контролем корпорации, могут внезапно отключиться и перейти в аварийный режим. Таким образом каждый любитель ломать кости и крошить черепа твёрдо знал, что норма плана отправленного им в утиль или на больничную койку шахтёра ляжет в том числе и на его драгоценный хребет, который обязательно сломают если бригада не досчитается продовольствия за следующий месяц. Ни тебе охраны ни надзирателей, ни смертельной угрозы со стороны более сильных и агрессивных зеков каторга мечты. В общем, ещё до того, как спуститься на восемнадцатый ярус, откуда доносились вопли Петерсона, Барри уже знал: последнее, что он может там увидеть это избиение или изнасилование.

"Скорее всего нога попала в трещину и сломалась. Или осколок породы отскочил во время бурения и попал в глаз. Так часто бывает с теми, кто пренебрегает техникой безопасности."  рассуждал Громила, протискиваясь в узкий лаз. То, что он увидел в забое Нельсона сначала удивило, а затем и испугало повидавшего многое на своём веку 52-летнего наёмного убийцу.

Нелли стоял на коленях, прижав руки к лицу и вопя как все мученики ада разом. Верхняя половина его тела до середины груди была измазана какой-то чёрной жижей, здорово напоминающей нефть, однако Барри точно знал, что на Луне нет даже следов нефти для этого нужно, чтобы миллиарды лет назад на ней водились динозавры. Когда пять минут спустя Тимофей добрался до забоя, там уже было прилично народу. Барри пытался говорить с Нелли, спрашивал, что случилось, порывался оторвать его руки от лица, но все безрезультатно тот продолжал безудержно орать, не позволяя прикасаться к рукам и лицу. Вдруг его вопль подскочил сразу на октаву выше, послышался странный треск, из-под пальцев Нелли веером брызнула кровь, и кожа быстро начала сползать с его рук и головы, оставляя лишь желтоватую кость без следов мяса. Тело Нелли забила мелкая дрожь, вопль перешёл в тоненький писк, а воздух наполнился едким запахом мочи и кала.

Люди ошалело, в гробовом молчании наблюдали за происходящим. За спиной Тимофея кто-то начал громко извергать содержимое желудка, ещё кто-то неразборчивым речитативом молился на испанском.

Какого-хрена-какого-хрена-какого-хрена-какого-монотонно бормотал кто-то, стоящий справа.

Несколько мгновений спустя Нельсону Петерсону уже нечем было кричать, из его грудной клетки послышались бульканье и натужные хрипы, тело изогнулось дугой, будто через него пропустили высоковольтный разряд, и замерло. Шкура Нельсона с влажным чмоканьем плюхнулась на землю, все остальное рухнуло рядом в ворохе одежды. Но на этом ужас не закончился блестящая от крови и свежего подкожного сала кожа конвульсивно дёрнуласьи начала подниматься. Это было похоже на то, как человек постепенно выходит из воды на берег: сперва показалась голова с мокрым от быстро застывающей крови ёжиком волос, затем плечи со звёздами и крестами татуировок, впалая волосатая грудь, живот.