- Это строительная фирма «Кентавр». Она должна была выполнить строительные работы в порту Ейска. Не уложилась в срок. Сейчас на грани банкротства. Я приезжаю, оплачиваю векселями заказчику то, что не выполнил «Кентавр». «Кентавр» - должен мне! Я даю ему время заработать. Через год фирма возвратит мне эту сумму с процентами. Или дом мне на побережье построит. Бум строить порт? А Смирнов? – Малкович слегка толкнул плечом рядом сидящего майора.
- Ты-то может и будешь. А я причем? Нам в Грозном – стрелять всякую тварь, не перестрелять!
- Это одно, - воодушевленно продолжал Малкович, не замечая ответа Смирнова. – В Волгограде у меня есть подружка – замша начальника УКСа. Она уже кое-что подписала. Сейчас еще с ее помощью взаимозачетом закрою долг УКСа перед вкладчиками долевого строительства. УКС – должен мне! Через год-два потребую с них квартиры на сумму с процентами. Как? Квартира тебе нужна? А, Вадим Геннадьевич? Или ждешь, что государство о твоей верной службе вспомнит? Детям твоим крышу над головой предоставит? Где они сейчас у тебя кстати?
- В Ставрополе, в общаге. С соседкой по комнате остались.
- Ты подумай, подумай! Жить в этой стране можно! Если хотеть. А ты ведь не хочешь, майор. А? Не ждать надо, а брать! Причем легко, весело, с достоинством! И Гарика твоего с собой возьмем.
- Гарика хоть не тронь! Не дам испортить парня. Да и сам не поеду.
- Ладно. Жизнь покажет, кто прав. Ключи привезу тебе в следующий раз от квартиры в Москве. И тогда не поедешь со мной?
- Зачем мне в Москве? Я в Ростове получу. В очереди стою.
- Сколько?
- Что – сколько?
- Сколько стоишь?
- Пять лет.
- Ну еще двадцать пять простоишь!.. Верно говорю, Светлана? – игриво обратился Малкович к зашедшей жене Смирнова.
- Хватит вам тут шептаться. Небось, нас женщин все обсуждаете? Пойдемте котлеты есть – остынут ведь… И когда ты, Андрюха, женишься? Ездишь все - моего соблазняешь…
- Соблазнишь его! Я ему – посмотри на эту, на другую! А он – отстань, да отстань. Жену, говорит, одну люблю.
Смирнов незаметно, шутя, ударил Малковича кулаком поддых.
Лариса Ивановна Гарова нажала кнопку звонка, выведенного за калитку плотного высокого забора. Раздался лай короткошерстного боксера Ван Дамма, затем – голос Валериной матери:
- Место! Я сказала – место! Молчать! Да заткнешься ты, наконец? Чертов Ван Дамм.
Постепенно лай затих. Видимо, хозяйка сумела загнать псину в вольер. Раздались шаркающие приближающиеся шаги. Открыв, новая родственница не смогла сдержать разочарованного зевка:
- А! Это ты? Что-то случилось?
- Да нет. Я – к Валерии, - тон Ларисы Ивановны получился какой-то оправдательный.
Не пожелав продолжать разговор, хозяйка двухэтажного дома кивнула головой, показывая, что можно зайти. Захлопнула калитку, направляя взгляд все время куда-то поверх Ларисы Ивановны или сквозь нее.
На балкон вышла Валерия:
- Ма-а! Кто там?
- К тебе. Не можешь задницу поднять, чтобы самой выйти? Я со своим давлением должна бегать на все звонки? – высокомерно выговаривала дочери высокая крупная женщина с крашеными белыми волосами, заходя в дом. - И Шварценеггера своего не забудь покормить. Разорвать меня готов. Еле успокоился.
В прихожую вышел огромный персидский кот. Мать Валерии – Людмила Гавриловна Лаврова – томно подняла его на руки: «У! Ты мой хорошенький! Лапусенька!» - и прошла в зал. Лариса Ивановна шла следом. Остановившись перед круговой лестницей, она не знала, подниматься ли ей, или Валерия спустится сама. Как будто услышав ее мысли, Валерия перегнулась через перила:
- Поднимайтесь, Лариса Ивановна.
Запыхавшись, Сашина мама сразу плюхнулась в кресло. Тонкие губы Валерии незаметно растянулись в улыбке. Она села напротив:
- Что-нибудь случилось?
- Ну почему сразу случилось? Все хорошо. Саша передал со знакомым письмо и деньги.
- Какие деньги?
- Он получил первую зарплату. Написал, чтобы тебе отдала. Хочешь, на книжку положи. А хочешь – купи что нужно.
Лариса Ивановна собиралась рассказать о письме сына. Но ее поразил железный тон снохи:
- Я денег не возьму. Мне ничего не нужно.
Лариса Ивановна осеклась. Она не понимала, что произошло. Неведомые силы подняли ее с кресла. Находясь в каком-то оцепенении, она едва слышно прошептала: