Добрый вечер, обратился он ко всем гостям Ольги, переминаясь с ноги на ногу и не переставая пялиться в мою сторону. Тёма, подойди на пару слов.
Артем отодвинул в сторону бокал и, немного пошатываясь, подошел к брату. Я с интересом выглянула в прихожую, перегнувшись через край дивана. Марк говорил тихо, я могла лишь предположить, что он пытается уговорить Артема уехать домой. Его недовольство выражали нахмуренные брови и резкая жестикуляция. Маринка толкнула меня локтем, и я обернулась.
Ты чего? спросила она.
Да, так, отмахнулась я. У них произошло что-то?
Это их дела, не обращай внимания, подливая мне в бокал вино, сказала Марина. Я сама написала Марку сообщение. Тёме пора домой, ему нельзя так налегать на спиртное, врач запрещает. Мы же не хотим вызывать скорую помощь в конце праздника?
Слушай, зашептала я ей на ухо, мне-то ты можешь доверять. Я уже догадалась, что вы встречаетесь.
Марина вскинула на меня изумленные глаза.
Неправда, мы всего лишь друзья.
У тебя взгляд становится другим, когда ты говоришь о нем.
И Что ты об этом думаешь? губы Маринки дрогнули, она избегала смотреть на меня, щеки заметно порозовели. Осуждаешь, да?
О чем шепчемся, а? подсела к нам Оля и по очереди коснулась своим бокалом наших. Раздался тихий звон.
Ну вот, ты нас рассекретила, рассмеялась я. Мы шептались о том, что сейчас суровый брат Тёмы заберет его домой, и бедняга останется без торта.
Непорядок, кивнула Ольга и вышла в прихожую. Черт меня дернул за язык. Несколько минут она переговаривалась с Марком, и, вскоре, они шагнули в гостиную.
Значит так, мальчики, обратилась Оля к компании Сережи, с оживлением играющей в мафию. Бар на сегодня закрывается. Будем пить чай.
Марк не терял уверенности даже в большой компании. Он еще раз подошел к имениннице, с улыбкой вручил ей пожелания и роскошный амулет в форме лотоса. Его сиреневые лепестки сочетались с воздушным платьем нежно-зеленого цвета, подчеркивали естественную красоту глаз.
С праздником, Ольга, добавил Марк. Прошу, примите от меня подарок.
Оля смутилась, ее пухлые щечки покрыл розовый румянец. Она поблагодарила за поздравление и убежала на кухню, ставить чайник. Я бы хотела встать и помочь ей, но, приподнявшись, поняла, что протрезвела лишь моя голова, но не тело. Марк присел рядом со мной и откинулся на спинку дивана. С удивлением я отметила, что меня не тяготит его присутствие, он словно смирился с тем, что оказался неправ, причислив меня к ведьмам. Хорошо, это к лучшему.
Сережа принес чайник и разлил кипяток по кружкам. Я опустила в воду пакетик зеленого чая.
Сейчас вернусь, шепнула я Марине и, изо всех сил стараясь сохранять равновесие, вышла из-за стола.
Вернувшись, я в недоумении взглянула на содержимое своей кружки.
Марин, кажется, тут что-то напутали. У меня был чай, а теперь здесь кофе. Судя по цвету, кто-то щедро положил несколько ложек.
Нелька, не дури, шутливо погрозила пальцем подруга. Я даже пакетик вытащила. Пей свою любимую зеленую гадость.
Марк напрягся и, вытянув шею, с интересом заглянул через мое плечо в кружку.
Я сглотнула, отгоняя приступ внезапной тошноты, и отпрянула от стола, но давать магу повод для новых подозрений не собиралась.
В глазах потемнело. Действительно, чай, с трудом сохраняя самообладание, ответила я, присматриваясь к ужасной черной жиже, в которой, ко всему прочему, всплыла речная букашка.
Так пей, если чай, хмыкнула полупьяная Маринка. И торт ешь. Вкуснотища, Оля сама стряпала.
Я оглянулась на Марка. Он ждал моих действий, ждал, что я сделаю дальше. Комната кружилась передо мной, во рту пересохло.
Он коснулся моей руки.
Вижу тебе вовсе плохо. Давай подвезу до дома?
Я с недоверием покосилась на Марка.
Благодарю, но я сама. На свежем воздухе станет легче.
Маринка придвинула к себе мою порцию чая и выдала:
Тогда я за тебя чай выпью, чего добру пропадать.
Я подошла к Оле, поблагодарила за угощение и поспешила выйти на свежий воздух.
На улице меня стошнило. Голова кружилась так, что я не могла сделать шаг, повсюду чудилась черная вода. Она затапливала двор, колыхалась в лужах, хлюпала на зеленом газоне. Сознаться во всем Марку? Но, что, если он виновник моих страданий? Все началось после встречи с ним. Или, может быть, виновата я сама? В том, что я и есть зло, я и есть ведьма
В эту ночь у меня пропал сон. Свет от месяца серебрился сквозь тонкие крылья штор, оставляя на полу узкие бледные полоски. Это сияние раздражало меня. Или я боялась уснуть. Сон перетекал в реальность и обратно. Я села у окна и смотрела, как кружит ветер лепестки цветущих яблонь. Когда соседний дом стали заливать розовые лучи рассвета, я улеглась в кровать и отключилась до позднего вечера.
Половина десятого утра, пустой, расхлябанный автобус, в мыслях туман, ничего не разобрать. К левому виску подкралась ноющая, изматывающая боль, она медленно нарастала, становясь невыносимой. Я сняла наушники, и мелодии песен заменил монотонный гул мотора. Моросил дождик, и вода мелкими капиллярами растекалась по пыльному стеклу, оставляя за собой прозрачные дорожки. В воображении я нарисовала эти струйки черными, похожими на темную кровь. Зачем?
Что хотела мне сказать Дарья Степановна? Почему не поговорила с папой, пока он был жив? Да, вопросов у меня больше, чем ответов на них.
Я постучала в дверь, обитую бордовым дерматином, единственную на площадке без номера. За ней раздался топот ног, шорох, и через несколько секунд мне открыла молодая девушка в махровом халате горчичного цвета. Ее глаза и щеки покраснели от слез.
Вам кого? тихим голосом спросила она, теребя в руках пояс от халата.
А Дарья Степановна здесь живет? вопросом на вопрос ответила я, испытывая чрезвычайную неловкость от того, что пришла в неподходящий момент.
Жила, всхлипнула девушка и провела ладонью по лицу, вытирая выступившие слезы. Убили маму.
Как убили? я заморгала, пол под ногами будто дрогнул. Что могло произойти за вчерашний день?
Она возвращалась домой поздним вечером, а ее ножом в спину дочь Дарьи Степановны разрыдалась. Сначала в больницу увезли, я приехала тут же, но мамочка уже умирала. А вы случаем не Нелли?
Да. Дарья Степановна рассказывала обо мне?
Она просила передать вам кое-что. Я сейчас принесу, подождите.
Через пять минут девушка вернулась, держа на ладони небольшую картонную коробочку.
Вот Я положила в нее записку. Писала со слов мамы, но, думаю, она просто бредила перед смертью. Не берите в голову. Мама и при жизни была чудной. Она хотела досказать что-то еще, но умерла.
Примите мои соболезнования я с сочувствием взглянула на девушку, ощущая, как мне становится не по себе от ее горя. Спасибо, что помогли мне.
Не стоит благодарности, тяжело вздохнула она в ответ. Я всего лишь выполнила мамину последнюю волю. До свидания, Нелли.
Дверь закрылась, а я открыла коробку и извлекла записку, лежащую поверх бархатного мешочка. Крупным разборчивым почерком в ней было написано следующее:
«Старая ведьма готовит медный обряд. Берегись черных часов».
Обратная дорога казалась бесконечной: автобус собрал почти все пробки в городе. Борис Глебович назначал зачет на двенадцать, и надежда на то, что я успею, гасла на каждом красном светофоре.
Я начала нервничать и, чтобы как-то отвлечься, открыла коробку и достала бархатный мешочек. В нем лежали карманные часы на цепочке, выполненные, скорее всего, из меди или бронзы. Крышку украшали искусно вырезанные завитки, выполненные рукой талантливого мастера. Под крышкой скрывался белый циферблат с черными римскими цифрами. На торцевой поверхности корпуса часов виднелось колесико, предназначенное для их заведения. Я попыталась его покрутить, но часовой механизм никак не срабатывал, стрелки так и оставались на месте.