Бабушка? севшим от страха голосом спросила Аня.
Бабушка повернула голову к двери, скрипнув кроватью.
Ансгар отошел и встал так, чтобы его не увидели.
Привет, сказала Лена, более смелая. Тебе нужно что-нибудь, бабушка?
Минуту бабушка смотрела на внучек белесыми, словно высохшими глазами. Доктор Мерц много дал бы, чтобы узнать ее мнение о стакане наполовину полон он или наполовину пуст? Это было очень важно.
Сев на кровати, бабушка улыбнулась.
Если бы за спиной у девушек не стоял Ваня, сначала не позволивший им броситься прочь, а потом поддержавший каждую за локоть, чтоб не упала, ситуация стала бы очень глупой.
Посмотрев на позеленевших от страха девиц, бабушка улыбнулась еще раз.
Доброе утро, деточки, сказала она ласково. Бледные-то какие небось, не завтракали еще? Ну, сейчас, я приготовлю
Кряхтя, бабушка поднялась с постели и набросила халат.
Сейчас, сейчас, бормотала она, направляясь к двери. Деточки мои, давайте я вас накормлю я такую кашку вам сварю с яблочками, с курагой и орешками ты, Анечка, в детстве любила кашку с орешками, я правильно помню? бабушка лукаво сощурилась.
Оказавшись у покойницы за спиной, Анечка окончательно потеряла человеческий цвет и сползла по дверной притолоке.
Тихо, тихо шептал Ваня, брызгая ей в лицо из бабушкиного недопитого стакана. Все хорошо Стакан наполовину полон хм, был.
Весь ближайший час бабушка варила кашу. И суп. И крутила котлеты.
Эти мальчики? спросила она, увидев, наконец, зомби и некроманта. Это ваши кавалеры? Какие милые я всегда говорила: у моих внучек очень хороший вкус! Как вас зовут? Ванечка? Ванечка, садитесь, я вам салатику положу а вы? Ансгар? Какое красивое, благородное имя! И глаза у вас умные. Будьте любезны, вот сок, вот компот или вам пивка? Ай, хитрые! Но есть и пивко, как же не быть. Есть оно Леночка, да ты сиди, я сама найду. Я знаю, на средней полке. Вам темное или светлое?
Самым спокойным из всех присутствующих выглядел доктор Мерц. Теперь он чувствовал себя усталым и очень хотел есть. А еще он знал, что сейчас поест и захочет спать. И все.
А что до покойников он и не такое видал.
Вы не могли бы, тихо попросила его Лена в прихожей, раз уж вы мой поклонник ну хотя бы поцеловать меня на прощание. Для бабушки. Она идет сюда
Ансгар вздохнул.
Не мог бы, сказал он шепотом. Потому что я не единственный мастер в этом городе. Если я, испытывая (или не испытывая) определенный интерес, хотя бы прикоснусь к женщине, я могу стать одним из многих; печальная участь.
Он тихо рассмеялся. Первый раз девушка попросила его о знаке внимания и первый раз он отказал.
Он самый сильный некромант в городе именно потому, что урод. Все остальные соблазняются так или иначе. А он застрахован. И не намерен отказываться от этого своего преимущества.
Ой, извините
Вы уж заходите к нам, выдвинулась из комнат бабушка. Неизвестно когда она уже нашла время причесаться и даже уложить волосы в блестящие старомодные кудряшки. Мы всегда рады вашему визиту.
И они действительно зашли. Девушки оплатили еще два визита «кавалеров».
Теперь нам нужно расстаться, шептала Лена. Скажем бабушке, что мы их послали. А то у нас деньги кончатся раньше, чем мы получим завещание.
Сестра посмотрела на нее с сомнением. Странным, не поддающимся истолкованию сомнением.
Понимаете, объясняла она мужчинам (если зомби и доктора Мерца можно было так назвать), это была моя мечта. С детства. Чтобы у меня была такая бабушка. Чтобы она кормила меня, отбирала чипсы и сажала огурцы на даче. Чтобы она меня понимала и все, все прощала Чтобы она знала о мире такое, чего не знаю я, и это знание делало бы ее доброй. Однажды, заметив, что Ваня внимательно слушает, Аня увлеченно, почти зачарованно продолжала, мне приснился сон, что я выхожу утром в сад, блестящий от росы паутинки в радужных каплях только что раскрывшиеся цветы и я понимаю, что это мир, полный любви, который принадлежит ей и которым она делится со мной Но наяву она была совсем не такая. Это она такая теперь Может быть, это потому, что она была там, на том на той стороне? Может быть, поэтому?
Доктор Мерц выразительно посмотрел на Ваню.
Конечно! заверил тот. Там есть что-то, что не передашь словами. Смерть ну, она делает человека добрее. Он узнает там, что нельзя быть злым. И начинает всех понимать.
Возьмите, всхлипнула Аня, протягивая ампулу с иглой. Я не буду не могу ее убить. Ведь она я мечтала о такой бабушке. Когда она заставляла меня учить уроки. Когда ставила в угол. Когда запрещала гулять, я думала вот, ведь есть бабушки ыыы добрые. Хорошие, понимающие, спокойные. А она она все понимает, все знает она добрая, хоть и забывчивая иногда. Да.
Доктор Мерц молчал. Молчал так, словно что-то вспомнил, что-то далекое и ему совсем небезразличное. Ване даже показалось, что вот сейчас он протянет руку и коснется плеча клиентки, признав этим справедливость ее решения да и что там просто сочувствуя.
Но доктор Мерц этого не сделал.
Что ж, согласился он сухо. Как хотите. Если передумаете обращайтесь.
И сунул ампулу в карман куртки.
Спасибо, Аня сделала попытку поймать его руку, но в итоге только схватилась за рукав, спасибо вам вы профессионал. Наверно, я выгляжу как дура, но вы понимаете.
Она улыбнулась.
Уже на улице Ваня сказал:
Она все подписала. Она действительно не чает в них души.
Я догадался, ответил некромант. Только теперь вряд ли им пригодится это завещание.
В смысле?
Бабке девяносто два, и, если ее не отправить обратно, она еще примерно столько же и просуществует. Вряд ли наши девушки сравняются с ней по продолжительности жизни. Экология нынче не Ach du Scheiss! Я хотел сказать экологическая обстановка не та, что раньше.
Глава 2. «Голубые» зомби
Ансгар Фридрихович, а зомби бывают «голубыми»?
Я полностью отдаю себе отчет в том, отвечал из своего освещенного лампой угла доктор Мерц, что жизнь у тебя была нелегкой, но с момента ее окончания прошло уже два года, и я был бы тебе весьма обязан, если бы ты хотя бы в разговорах со мной обходился без этого вашего идиотского цветового жаргона. Позволю себе все же напомнить, что мы не в детском саду на приеме у психолога, а на даче, где я хочу отдохнуть от вызывающих тошноту заблуждений человеческого стада, гордо называющего себя «цивилизацией».
Тут тоже цивилизация, буркнул Ваня. И она нас считает геями. Они же не знают, что я зомби. Вот если я им скажу
Они, конечно же, сразу успокоятся и потеряют к нам всякий интерес, прошептал доктор Мерц, откладывая брошюрку: «Чудо-кабачок правда или вымысел?».
Нет, конечно, неохотно признал Ваня. По крайней мере, мне будет не обидно.
Это следует понимать так, что в вашей деревне престижнее быть мертвецом, чем гомосексуалом?
Да это во всех деревнях так
Хм.
Я знал, что вы согласитесь! просиял Ваня. Я, в общем-то, уже кое-кому сказал, что вы некромант, признался он.
Ответную речь доктора он не запомнил. Да и не понял половины. Только ему показалось, что Ансгар Фридрихович зря метал бисер перед ним, ни разу не студентом филологического факультета.
Простите, шеф, пробормотал он, когда доктор остановился перевести дыхание и даже выключил настольную лампу эпохи развитого социализма, освещавшую ему журнал. Я не знал, что вы примете это близко к сердцу
Не знаю, заметил ли ты, сказал доктор холодно, что я приехал в деревню ОТДЫХАТЬ!
Доктору Мерцу было неудобно за этим столом. Ему было неудобно за всеми столами, потому что они не предусматривали позу, в которой ему было бы комфортно сидеть. В школе доктор был прогульщиком просто потому, что прямота школьных парт становилась для него орудием пыток. Не говоря уж об одноклассниках, подозрительно относившихся к людям с плечами разной высоты и разными глазами на не особенно симметричном лице. Впрочем, никто из одноклассников его не трогал, доверяя инстинктам, не желающим признавать в таком причудливом творении природы достойного конкурента.