Я иронично кривлюсь и в этот момент вновь ловлю на себе взгляд Камиля. Оценивающе пробежавшись по мне, он перетекает на моего словоохотливого соседа, после чего возвращается к остальным.
Мне так жалко Игоря Станиславовича, слышится тоненький голос Диляры. Он до сих пор даже слова не сказал.
Я ловлю себя на мысли, что она все чаще меня раздражает. И дело вовсе не в том, что я переметнулась в лагерь Камиля и пытаюсь его защитить, а в идиотской потребности некоторых испытывать снисхождение к тому, кто ничем его не заслужил. Я и сама обожаю Кокорина, но в этой ситуации у меня даже мысли нет о жалости в его сторону. С чего вдруг? Его таланта руководить никто не умалял, а то, что он проявляет уважение к спикеру и не пытается его перебивать, на мой взгляд, дает лишний повод им восхититься.
С появлением нового совладельца у Игоря Станиславовича временно станет меньше геморроя, отрезаю я. С руководящей должности его, как мы видим, никто не снимает, так что в жалости нет смысла.
На это Диляра мечет в меня осуждающий взгляд. «Бессердечная», читается в нем. Меня это нисколько не трогает. Благодаря таким бессердечным, как я, свободно существуют такие, как она, ждущие, что кто-то вытрет им сопли и утешит. Вот в чем разница между нами: я не люблю жалеть кого бы то ни было, потому что жалость для меня унизительна. Для Диляры же она признак добродетели.
Подскажите, а предложения нужны в письменном виде или электронном? тоном примерной ученицы спрашивает она, вновь повернувшись к центру зала.
Как угодно. Глаза Камиля вспыхивают усмешкой. Но в силу своего возраста, предпочел бы получить их старинке: на бумаге.
Вот теперь меня разбирает смех. Чертов мамонт. Это ведь булыжник в мой огород.
Скажу на всякий случай, что бизнес-ланчи для сотрудников останутся в силе, добавляет он, на что кто-то особо веселый даже пытается аплодировать.
Спустя минут двадцать так называемая планерка подходит к концу, и мы расходимся по своим рабочим местам. Промежуточные итоги встречи такие: кардинальных изменений внесено в ближайшее время не будет, и продвижением по-прежнему занимаюсь я, правда, и отчитываться теперь придется не только перед Кокориным, но и перед новым совладельцем. Возможно, по необходимости будет увеличен бюджет на рекламу.
А Камиль Асхатович приятный такой, подает голос Диляра, идущая со мной рядом. Я раньше его побаивалась, а он, оказывается, говорит так красиво и даже шутит.
Все, что мне остается это закатить глаза. Ясно, что это была показуха для сотрудников. Долго шутить он не будет.
А еще он красивый такой, не желает смолкать коллега. Хотя и взрослый. Интересно, он встречается с кем-то? Я бы попробовала с ним. Если уж со сверстниками не складывается.
Поперхнувшись воздухом, я продолжаю идти молча. Сдается мне, Диляра переоценивает значимость макияжа. Думает, что с Камилем будет проще, чем со сверстниками? Ну-ну. Он перемелет ее косточки в муку, а сердце прожует и выплюнет. Я-то знаю.
16
Хотя после планерки Камиля я не видела почти неделю, его присутствие незримо ощущалось в коридорах «Холмов». Работая за компьютером, мне чудился его голос, а запах его туалетной воды, казалось, пропитал воздух в вестибюле. Ну, или я все это придумала, и так эффективно работает самовнушение.
В любом случае, мысль о том, что мы в любой момент можем столкнуться, держала меня в тонусе. Я стала более щепетильно относиться к своему внешнему виду, перестав пренебрегать макияжем, и всегда проверяла, заперла ли туалетную дверь. Самое паршивое заключалось в том, что это призрачное ожидание мне нравилось. Я по-прежнему не допускала мысли о возобновлении отношений с ним, но приезжать на работу однозначно стало интереснее.
Самый красивый женский коллектив у меня, заметил в один из своих визитов в наш кабинет Игорь Станиславович. Жена узнает начнет ревновать.
Диляра, сидящая при полном макияже и укладке, порозовела от такого комплимента, а меня напротив, разобрал смех. Мы с ней последние дни и правда будто соревнуемся, кто завоюет титул «Мисс Холмы». Надо бы сбавить обороты.
И как назло, именно в тот день, когда я решаю сбавить эти самые обороты и прихожу на работу с немытой головой и во вчерашней рубашке, то в коридоре сталкиваюсь с Камилем. Волосы у него, разумеется, идеально чистые, а рубашка выглядит так, будто ее накрахмалили сказочные феи.
Привет, первым здоровается он, по обыкновению выразительно меня оглядев. Куда бежишь?
В свой кабинет, не слишком любезно буркаю я, растерявшись от столь внезапной встречи.
Спускайся в ресторан минут через пятнадцать. Кофе попьем.
Еще до того, как я успеваю хоть что-то ответить, Камиль выуживает из кармана брюк завопивший телефон и отвечает на звонок. Мне остается только прокряхтеть «угу» и продолжить путь.
Вот так легко он может снова отдавать мне распоряжения, невзирая ни на что. Все же деньги, а вернее, власть и независимость, которые они дают, стоят того, чтобы попотеть. Будь у меня их столько, сколько у Камиля, я бы из вредности купила часть его автосалона, просто ради возможности набрать его номер и без прелюдий сказать: «Надо перетереть кое-что в срочном порядке, мамонт. Тащи свой накачанный зад туда-то».
Если Игорь Станиславович будет меня искать скажи, пусть звонит на мобильный, инструктирую я Диляру после того, как отсидев за компьютером минут пять, снова встаю.
А ты куда? непонимающе интересуется она.
В ресторан. Новый совладелец хочет о чем-то переговорить.
Судя по взгляду, Диляра в ближайшее время сделает куклу Вуду, напишет на ней мое имя и утыкает канцелярскими булавками. Да-да, я помню о ее внезапной симпатии к Камилю. Надеюсь, она не думает, что встреча с ним это часть моего коварного плана по разрушению ее счастья. Кстати, только ради ее спокойствия я не стала подкрашивать губы и смотреться в зеркало, хотя не помешало бы.
Привет еще раз, деловито говорю я, подойдя к столу, за которым уже восседает Камиль.
Ты еще не здоровалась, а просто проворчала что-то в ответ, с усмешкой говорит он и кивает на стул. Присаживайся, пожалуйста.
Скрипнув зубами, я сажусь. Все-то он замечает, когда не нужно.
Уже обедала?
Я киваю.
Разумеется. У нас здесь четкий режим.
Десерт и кофе? Камиль поднимает руку.
Я стала выглядеть слишком стройной? не успев подумать, язвлю я. Что-то ты часто стал предлагать мне десерты.
Не помню, чтобы для тебя это когда-то было проблемой, парирует он. Выбери какой-нибудь на свой вкус. Мне будет приятно.
Я нарочно прошу Алексея принести самый дорогой кусок торта, чтобы уж ублажить новоиспеченного шефа как следует. А вместо капучино прошу гляссе с ореховым топпингом. Кто увидит нас со стороны точно решит, что это никакая не деловая встреча, а свидание. А это ведь деловая встреча, верно?
Для чего ты меня позвал? спрашиваю я, уставившись ему в глаза и стараясь в этот момент не думать, насколько грязными выглядят мои волосы. Надеюсь, не десерты дегустировать.
Нет, не для этого, голос Камиля звучит серьезно, но взгляд искрится весельем. Может, все-таки дождемся, пока принесут торт. А то ты выглядишь недружелюбно настроенной.
Не помню, чтобы тебя это пугало.
Ладно, усмехнувшись, отвечает он. Хотел обсудить перспективы работы ресторана. Нужно твое мнение. В формальности выражений нет нужды. Расскажи своими словами: как видишь стратегию развития и в чем заключаются основные затыки, по твоему мнению.
Теперь приходит мой черед усмехаться. Потому что я искренне не понимаю, для чего он его купил.
Основной затык заключается в том, что это ресторан при отеле, разумеется. Если у него нет мишленовских звезд или заоблачного рейтинга на Трипэдвайзере, никто не станет воспринимать его всерьез. Ну кому из туристов хочется сутками торчать в четырех стенах, когда можно просто перейти улицу и налопаться бургеров и суши в культовых заведениях.