— Может, Кэл и не говорил тебе, но мои родители построили эту хижину в шестидесятых годах, — говорила тем временем Санни, разливая по чашкам кипяток.
— Построили? — изумился он. — Что — сами, своими руками?
— Да, до последнего бревнышка. — Санни улыбнулась. — Они были хиппи. Самые настоящие.
— Да-да, шестидесятые. Я читал о той эпохе. Представители контркультуры. Молодежный бунт против существовавшего образа жизни; политическая и социальная революция. Презрение к богатству, правительству и войне.
— Формулируешь, как настоящий ученый, — заметила Санни, ставя кружки на стол, а про себя добавила: странный какой-то ученый. — Смешно слушать! Ты ведь и сам родился примерно в те годы, а рассуждаешь так, словно речь идет о древней эпохе… скажем, династии Мин.
Повинуясь ее кивку, он сел.
— Времена меняются.
— Да. — Нахмурившись, Санни следила, как он водит пальцем по столешнице. — Это называется «стол», — услужливо подсказала она.
Джейкоб одернул себя и взял кружку.
— Он из дерева…
— Из дуба. Стол соорудил мой отец; поэтому под одной ножкой подложен спичечный коробок. — Увидев его недоуменный взгляд, Санни рассмеялась. — Одно время он увлекся плотницким делом, но настоящим мастером так и не стал. Поэтому почти вся сработанная им мебель немножко шатается.
Джейкоб не верил своим ушам. Человек срубил настоящий дуб и сделал из него предмет мебели! Такую роскошь могут себе позволить лишь обладатели наивысшего кредитного рейтинга! И даже им по закону разрешается сделать только одну вещь. А он как ни в чем не бывало сидит в доме, целиком построенном из дерева. Когда он вернется, ему никто не поверит! Придется захватить какие-нибудь вещественные доказательства… образчики. Добыть их будет нелегко: эта Санни все время следит за ним. Видимо, не доверяет. И все же ничего невозможного нет.
Обдумывая, как ему добыть образчики, он отпил глоток чаю, остановился, отпил еще.
— «Травяная радость»!
Санни подняла свою кружку, словно приветствуя его.
— Первое попадание! Как ты сам понимаешь, чаи других производителей мы не пьем — иначе скандал неминуем. — Тряхнув головой, она пристально посмотрела на него поверх своей кружки. — «Травяная радость» — компания моего отца. Разве Кэл тебе не говорил?
— Нет. — Ошеломленный, Джейкоб разглядывал темно-золотистую жидкость. «Травяная радость», Стоун. Одна из богатейших и обширных в федерации компаний была основана Уильямом Стоуном. О ее основании ходят легенды — почти такие же, как об одном президенте из далекого XIX века по фамилии Линкольн, который родился в бревенчатой хижине.
Но сейчас он не в легенде, подумал Джейкоб, вдыхая ароматный парок. Все происходит наяву!
— Что же рассказывал тебе Кэл?
Джейкоб отпил еще чаю и постарался взять себя в руки. Надо будет, как только представится случай, все записать.
— Что он… сбился с курса и попал в аварию. Твоя сестра вылечила его, заботилась о нем, и они полюбили друг друга. — Заново обидевшись на брата, он грохнул кружкой об стол. — И он решил остаться с ней здесь.
— Вам, его родным, это не понравилось? — Санни тоже грохнула кружкой — так же, как и он. Они обменялись одинаково подозрительными взглядами. — Так вот почему никто из вас не потрудился прилететь на свадьбу! Вы обиделись, что он решил жениться, не спросив у вас совета!
Глаза его потемнели от нахлынувшего гнева. Он в упор посмотрел на нее:
— Не имеет значения, как я отнесся к его решению. Я бы обязательно прилетел на его свадьбу, если бы мог!
— Как великодушно! — Санни рывком выхватила из кучи продуктов на рабочем столе пакет с печеньем. — Так вот что я тебе скажу, Хорнблауэр. Твоему брату крупно повезло, что он женился на моей сестре!
— Не знаю, не знаю.
— Зато я знаю! — Санни вскрыла пакет и запустила в него руку. — Либби красавица и умница! Она милая, добрая, самоотверженная! — Она взволнованно взмахнула половинкой печенья. — И если хочешь знать… хотя это совершенно тебя не касается… они счастливы!
— Об этом я тоже никак не мог узнать!
— А кто виноват? У тебя была масса времени, чтобы увидеть их, — если бы ты по-настоящему захотел их увидеть!
Его глаза сделались темными и бешеными от гнева.
— Проблема была со временем. — Он встал. — Пока же мне известно лишь одно: мой брат поступил опрометчиво и круто изменил свою жизнь. И я намерен убедиться в том, что он не совершил ошибки.