В 1997 году, когда я встретила Соенице, я уже несколько лет пыталась найти свой путь. Я переписывалась с другими людьми в чатах, на онлайн-форумах и по электронной почте, но мне еще не доводилось лично встречаться с другой практикующей ведьмой. Соенице училась в Розгейте, официально зарегистрированной церкви Ремесла на Род-Айленде, которая представляла смесь семейных традиций, Викки и общества розенкрейцеров. Переехав в Провиденс, я нашла другую группу, которая меня заинтересовала: общество Вечерней Звезды, связанное с N.E.C.T.W.[16] (Ново-английским ковеном ведьм современной традиции). Вынуждена признаться, что, к сожалению, человек, с которым я тогда состояла в браке, не давал мне достаточно свободы, чтобы изучить этот вариант, как и многие другие, которые он не мог контролировать[17]. Так что я отложила пригласительное письмо до лучших времен, да и только. Вот почему, встретив Соенице, я была в восторге от того, что наконец могу поговорить с кем-то о ведьмовстве, пока мы вместе посещали школу. (Это было «безопасно»: время, которое я проводила в школе, было только моим.)
Соенице работала над проектом, который был одновременно учебным заданием в школе и ее дипломной работой в Розгейте. Позже из него получился прекрасный ежеквартальный журнал «Полумесяц». Я начала писать статьи и рисовать иллюстрации для этого журнала. Так я встретила последнюю из нашей троицы Ди. Ди недавно окончила Школу дизайна Род-Айленда. Она выбрала путь одиночки, в котором смешались итальянские и кельтские практики, и ее не привлекали официальные группы или системы. Нас объединял общий интерес к искусству, ведьмовству, Таро и мифологии. Вскоре Соенице закончила учебу и уехала в Калифорнию. Журнал продолжал выходить, но все практики мы обсуждали в основном по телефону, в чате или по электронной почте и работали каждая сама по себе.
Когда Соенице вернулась домой в Калифорнию, я очень горевала. Мы с Ди неплохо ладили, но у нее тоже было мало свободного времени. Мне отчаянно хотелось встречаться с людьми, разговаривать о язычестве и колдовстве, совершать ритуалы и обряды, поэтому я решила отправиться в студенческий клуб, чтобы узнать, что нужно для создания языческого сообщества. Я не очень хорошо помню детали, но это оказалось не так уж и сложно. Я сняла помещение для встреч и расклеила несколько объявлений на кампусе, и желающие нашлись! Нас собралось достаточно, чтобы стать официально признанной группой, которую я назвала «Котел языческого сообщества Аннуна». (Говорят, что котел Аннуна был источником вдохновения, что очень хорошо подходило для школы искусств.) Вскоре мы расширились, и к нам присоединились студенты Университета Брауна по примеру других религиозных студенческих групп. Потом со мной связались студенты из других колледжей по соседству и спросили, можно ли посещать собрания, потому что в их заведении нет языческого сообщества. Конечно! Чем больше, тем лучше! Затем люди, которые не учились, но работали в колледже, стали спрашивать, можно ли им тоже прийти. Я не нашла веской причины для отказа, поэтому они тоже присоединились к нам.
В конце концов, учиться никогда не поздно, было бы желание.
Очень скоро группа стала открытой для всех, кто хотел в нее вступить. Регулярные встречи посещали как минимум человек двадцать, а на особые ритуалы и мероприятия приходило в два, а то и в пять раз больше людей.
Среди большой группы была кучка людей, с которыми у меня возникло особое взаимопонимание. Я начала давать уроки колдовства в этой маленькой группе. Вскоре мы стали отдельно проводить собственные ритуалы и обряды помимо основного открытого языческого сообщества. Тогда же я создала сайт, где делилась мыслями, идеями и колдовскими практиками. Он назывался «Современная традиция ведьмовства». Сайт быстро развивался и стал довольно популярным, потому что это был легкий для чтения, но содержательный ресурс для любого, кто хотел бы самостоятельно создать аналогичную традицию.
Название «Современная традиция ведьмовства» появилось потому, что я чувствовала, что оно лучше всего объясняет, чем мы занимаемся. Соенице, Ди и я перебрали несколько разных названий, но так и не пришли к согласию. В разгар популярности ведьм в 90-е годы (во многом благодаря фильму под названием «Колдовство»[18]) в интернете было много дискуссий о различиях между Виккой и ведьмовством. На книжном рынке существовало разделение между основными британскими формами Викки (в основном гарднерианской и александрийской), ново-английскими традициями и новыми формами Викки. Еще были системы Западного побережья, и только начало зарождаться то, что сегодня называется «традиционное ремесло» и знахарство ответвления ведьминской традиции, которые могли передаваться по наследству, быть достоянием одной семьи или строиться не по викканским принципам. Мы ощущали себя по сути семьей, в которой не было формальной иерархии и каждый был свободен в выборе самостоятельной практики. Наши практика и убеждения больше всего напоминали традиционное народное колдовство, но мы не пытались воссоздать старинные обычаи и не претендовали на древнюю аутентичность. Конечно, мы исследовали корни и обсуждали представления о них друг с другом. Однако мы понимали, что нам необходимо больше сосредоточиться на том, что происходит сейчас там, где мы живем, и с чем мы сталкиваемся ежедневно в современном мире. Поэтому, когда я предложила название «Современное традиционное» с учетом возможности выбрать поэтические имена для отдельных домов (групп), Соенице и Ди со мной согласились. Я ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь еще использовал эту комбинацию в названии в последние годы.
Спустя много лет уму непостижимо, как я смогла пройти весь этот путь практика-одиночки, встретить других ведьм, моих единомышленниц, основать открытое языческое сообщество, создать и проводить групповые ритуалы, обучить других колдовскому искусству и возглавить традицию. Я начала серьезно изучать искусство танца, чтобы включить движение в практику. Я стала помощником редактора «Полумесяца», была самой молодой участницей Саммита языческих лидеров 2001 года в Блумингтоне, штат Индиана, открывала первый фестиваль «День языческой гордости» на Род-Айленде и стала его региональным координатором. Конечно, я испытывала воодушевление и энтузиазм или, как скажут некоторые, была одержима духом.
К чему я была не готова, так это к попытке возглавить сплоченную группу на расстоянии в тысячи миль. Когда в конце 2001 года я вслед за Соенице переехала в Калифорнию, Дом Аннуна продолжил существовать самостоятельно уже без меня. Мой отъезд вызывал скрытое возмущение, и общение не всегда проходило гладко. Я ничего не могла сделать, чтобы сгладить напряженность в отношениях между членами группы, находясь так далеко. Затем, как это часто бывает в жизни, ребята разъехались, некоторые развелись, другие поженились, каждый пошел своим путем. Дом Аннуна прекратил свое существование, по крайней мере в том виде, в каком мы его изначально задумали.
Изменилась и моя жизнь. Я больше не пыталась создать нечто похожее на Западном побережье, а давала уроки по колдовскому искусству и метафизике, занималась танцами и участвовала в местных фестивалях и мероприятиях. Чем дольше я жила в Калифорнии, тем больше отдалялась от языческого сообщества. Я начала уделять много времени бизнесу, связанному с танцами, в конце концов ушла из журнала и почувствовала полнейшее выгорание.