Алексей Георгиевский
Корин
Жизнь замечательных людей
© Георгиевский А. С., 2022
© Издательство АО «Молодая гвардия», художественное оформление, 2022
Художник милостью Божией
«Художником милостью Божией» назвал Павла Корина патриарх Алексий I после посещения персональной выставки живописца в феврале 1963 года. По отзыву другого посетителя, оставившего свою запись, «выставка произведений Корина это удар в Царь-колокол!».
Первый публичный показ основных произведений великого художника в «оттепельное» время, после многих лет замалчивания, непризнания сути его творчества из-за несоответствия идеологическим требованиям «социалистического реализма», потряс и обрадовал настоящих ценителей живописи, знатоков русской истории, почитателей русского духа.
В первую очередь в этих отзывах, конечно, имелась в виду эпохальная и незавершенная картина «Реквием. Уходящая Русь», представляющая образы множества по-преимуществу духовных лиц в интерьере Успенского собора Московского Кремля на последней разрешенной тогда властями пасхальной службе 1918 года, но имеющая и обобщенный характер.
Подготовительные этюды к задуманной композиции составили целую галерею образов-портретов, приобретших волею и кистью мастера самостоятельное значение. Образы «Уходящей Руси» трагедийны и глубоко психологизированны, они имеют в русской культуре предшественников в персонажах «Бориса Годунова» Пушкина и Мусоргского, «Братьев Карамазовых» Достоевского. Однако можно сказать, что нет прямых аналогов историческому моменту в русской истории, когда само существование государства Российского после 1917 года было поставлено под вопрос, вследствие того, что затянулся этот «момент» на многие годы Тем насыщеннее переживания, тем усугубленнее драматизм, остро ощущавшийся в те времена наряду со своими персонажами самим художником, впоследствии свидетельствовавшим: «Я не смотрел на них со стороны. Я жил с ними. И сердце мое обливалось кровью»¹.
Цвет нации, именно эти люди наиболее остро восприняли произошедший социальный и духовный! катаклизм как личное горе. На них в первую очередь и была направлена дьявольская разрушительно-уничтожающая сила.
Корин не запечатлевал специально светских конкретно-исторических деятелей, как его учитель Михаил Нестеров на полотне «Христиане. Душа народа». Наряду с известными духовными лицами в его «Руси» много собирательных персонажей, представляющих народ. От нищего до патриарха все они на картине тем не менее составляют единое целое. «Святая Русь» на переломе своей жизни
Не оказалось возможным Павлу Корину завершить ставшее бы мировым художественным явлением полотно. Для художника в те годы проблема встала примитивно простая возможность самого существования. Чтобы как-то жить, ему пришлось в 1930-е годы переключиться, подобно его учителю, религиозному лирику в живописи Михаилу Нестерову, на портреты деятелей современной культуры (Качалова, А. Толстого, Р. Симонова, Игумнова, Коненкова, Сарьяна, Кукрыниксов). И, как и у Нестерова, они одни составили ему известность выдающегося живописца советского времени. Кроме того, занимался Корин в 19401950-е годы оформлением станций московского метро (мозаики на «Комсомольской-кольцевой», витражи на «Новослободской»), реставрацией (восстановление полотен Дрезденской галереи), преподаванием живописи.
В конце 1950-х 1960-е годы, с переменой политических ветров, Павла Корина уже невозможно стало скрывать от внешнего мира. Официальное признание повлекло за собой звание народного художника, Ленинскую премию «за серию портретов современников». В 1965 году он совершил поездку в Америку, в Нью-Йорк, с выставкой своих полотен, и выставка эта имела там большой успех.
В старинном иконописном селе
Павел Дмитриевич Корин говорил о себе: «Я художник не только по призванию, но уже по рождению». И это было действительно так. Село Палех, его родина, издревле славилось на Руси ремеслом-искусством иконописью. С XVII века поименно известен род иконописцев-палешан Кориных. Павел Дмитриевич на обороте портрета своего отца Дмитрия Николаевича работы двоюродного брата известного художника-передвижника Алексея Михайловича Корина сделал такую запись:
«Род Кориных крестьян-иконописцев села Палеха.
Иконописцы:
Федор Корин,
Федор Федорович,
Максим Федорович,
Пахом Максимович,
Петр Пахомович, родился около 1770 года,
Илларион Петрович,
Николай Илларионович,
жена его Марья Николаевна Корина, урожденная Коровайкова.
Дети их:
Михаил Ник.,
Трифон Ник.,
Дмитрий Ник.,
Никифор,
Иван.
Дети Михаила Ник.:
Алексей художник-передвижник,
Николай,
Андрей.
Дети Дмитрия Ник. и жены его Надежды Ивановны Кориной, урожденной Талановой:
Сергей,
Евлампия,
Михаил,
Павел,
Александр».
Именно таковы многовековые «дрожжи», на которых вырос уже в XX веке великий художник. Видимо, только так как дерево вырастает, ежегодно кольцуясь и таким образом крепчая и разветвляясь, и может появиться на свет Божий что-то значительное после многовековой природной подготовки. По крайней мере, это правило.
Род Кориных являлся одним их основных четырех-пяти коренных, главных иконописных родов Палеха. В начале XIX века Корины держали свою мастерскую. И роднились они с видными людьми села. Так, Коровайковы, каковую фамилию в девичестве носила бабушка Павла Корина Мария Николаевна, были и отменные иконописцы, и зажиточные купцы. А Таланова мать художника; уже сама фамилия в этом случае значима, говорит о таланте ее семьи.
Ныне в палехском доме-музее П. Д. Корина хранятся работы предков выдающегося живописца иконы, рисунки. На рисунке начала XIX века «Иоанн Богослов в молчании» прадеда П. Д. Корина Иллариона Петровича есть подпись автора, в которой чувствуется гордость настоящего мастера за свою работу: «Сей рисунок Ларивона Петрова Корина собственной его чести». Такие рисунки передавались из поколения в поколение в качестве образцов, по ним написаны десятки икон. Сохранилась его же письмá икона «Иоанн Предтеча в пустыне», датированная 1806 годом. Бережно хранится и документ его паспорт, выданный помещиком Николаем Каурцевым по разрешению губернского регистрата 1 июля 1827 года.
Прекрасными мастерами были дед и отец художника. В музее представлены три замечательные иконы отца, двухметровая подставка для писания икон, кованый железный сундучок с принадлежностями иконописца века девятнадцатого
Дом Кориных крепкий, основательный, как и многое в прошлом, был окружен зеленой лужайкой. Да и весь Палех представлял собой нечастые дома, отнюдь не сгруппированные в кучу, окруженные множеством деревьев, зелени. Всё это хорошо видно на акварели Павла Дмитриевича «Дом Кориных в Палехе» 1929 года. А в другой его работе под тем же названием, 1934 года, отчий дом, родовое коринское гнездо в приближенном ракурсе: с поэтическими березами по фасаду и сбоку, освещенный ослепительным солнцем конца лета, трехоконный с торца, ухоженный крестьянский дом, колыбель детства великого художника, где он и появился на свет 25 июня (8 июля по новому стилю) 1892 года.
В просторной светлой кухне, изображенной Павлом Кориным в акварели «Наш дом», с фундаментальной русской печью, на которую укладывали спать в зимнее и промозглое осеннее время младших ребятишек, и происходила главным образом работа иконописцев Кориных. Паня так звали Павла Дмитриевича в семье и младший его брат Санька, едва проснувшись, с любопытством наблюдали по утрам сверху, с печи, за отцом, старшими братьями. Те макали тонкие кисти в разложенные на столе хохломские ложки с отломленными ручками, в них придумали разводить краски, и то золотом, то киноварью, а то и смешивая несколько красок, проводили уверенные линии на подготовленных для письма икон залевкашенных кипарисовых досках Начиналась работа исконная, фамильная Вскоре и Паня начнет учиться семейному ремеслу.