Нежный киллер - Владимир Колычев

Владимир Григорьевич Колычев

Нежный киллер

© Колычев В.Г., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Глава 1

Апрель, весна, промерзший за зиму воздух прогревается солнцем, просыпается природа, в деревьях начинают бушевать соки, в людях гормоны. В это время кривая преступлений против половой неприкосновенности резко устремляется вверх.

Ольге Самохваловой не повезло, позавчера девушка возвращалась с работы домой, подъехал дорогой внедорожник, из него вышел озабоченный бандит, предложил свою любовь. А получив невежливый отказ, набросился на девчонку с кулаками. Одним ударом сломал ей нос, другим выбил зуб, схватил за волосы, затащил в машину. К счастью, мимо проезжал патруль, подонка задержали, пострадавшую отправили в больницу, там она и написала заявление.

А сегодня Самохвалова заявление отозвала. Подполковник Малахов даже не думал ее в чем-то упрекать. Ей ведь досталось не абы от кого, а от Никса. Известного бандита, в свое время занявшего место знаменитого Грамаря. А сейчас он замещал самого Борщевика, главного авторитета Волговодска и прилегающих к нему районов. Самохвалову могли убить, не прими она предложение, от которого невозможно отказаться.

Никс прятал улыбку, торжествующе глядя на Малахова. Уголовное дело можно закрывать, а его выпускать на свободу. Закон есть закон.

 А чему ты радуешься?  спросил Артем.

Никс, он же Никишин Семен Денисович, выглядел внушительно. Блестящая лысина, массивный лоб, широкая переносица, тяжелая нижняя челюсть, сильная шея, покатые плечи. Сломанные на борцовских коврах уши не превратились в уродливые пельмешки, а так и остались торчать локаторами на лысой голове. Торс у него мощный, а ноги на вид ничем не выдающиеся. Обычные ноги, не худые, не толстые. Тесный темно-синий костюм смотрелся на нем очень даже хорошо.

 Я не радуюсь, я каюсь,  усмехнулся Никс.

 Ну да.

 Ну, нашла нелегкая, сам знаешь, как это бывает.

 Не знаю. Я на женщину руку не поднимал!  Артем возмущенно повел бровью.

 Не руку. Но такое же тяжелое Или нет?

 Положу на тебя, узнаешь. А я положу. Потому что гнида ты, Никс!

 За базаром следи, начальник!

 И ты следи,  кивнул Малахов.  За руками.

 Да я-то слежу. И ты нормально фильтруй.

Артем усмехнулся, глядя Никсу в глаза. Не осознал бандит остроту текущего момента, а ведь его предупреждали.

Как и оказалось, Никс действительно не ожидал удара. А рубанул Малахов мощно, наверняка. Никс мужик хоть и тренированный, а сильный, по-настоящему сильный удар заставил его схватиться за живот и согнуться в поясе.

 Это предупреждение,  сказал Артем.  В следующий раз ударю ниже.

 Ну, ты в натуре, начальник,  сквозь зубы процедил Никс.

 Неправильно говоришь. «Я больше не буду, начальник»  вот так правильно.

 Правильно будет, когда ответишь.

 Давай спрашивай!  Малахов раскрылся для ответного удара.

В кабинете только он и Никс, ни свидетелей, ни камер. И руки у бандита свободны.

 Знаю я вашу породу!..  скривился Никс.

 А я знаю вашу! Сначала нагадите, потом бегаете от своего же дерьма,  презрительно скривился Малахов.  Где Борщевик?

И года не прошло, как он вступил в должность начальника отдела МВД по Волговодскому району, но Борщевик уже, считай, на задворках местной криминальной истории. Малахов низверг его и растоптал. Борщевик сам настоял на мирном договоре, обещал быть шелковым. Но не прошло и месяца как заказал Артема, но снова облажался. Прямых доказательств его вины Малахов так и не получил, но Борщевик все равно не рискует появляться в городе. Да и не нужно ему это. Может, осел где-нибудь в тихой гавани, живет в свое удовольствие на деньги, которые зарабатывает для него Никс.

 Ну-у

 И ты будешь бегать. Если не поймешь, что не ты хозяин в этом городе. Закон в этом городе хозяин. Закон!.. Вопросы?

Малахов смотрел на бандита жестко, зло. Он не собирался заключать с ним никаких договоров, призывать к мирному сосуществованию. Оступится Никс на своей скользкой дорожке, упадет носом в свое дерьмо, Артем отмывать его не станет. Сколько заработал, столько и отмерит

 Ну, закон так закон. Я против закона ничего не имею,  заелозил Никс.

 Тогда условно свободен.

 Условно?

 Пошел!

Кивком указав на дверь, Малахов подумал о потерпевшей, с которой Никс мог свести счеты. Но имя Ольги Самохваловой так и не произнес. Зачем? Он ведь ясно сказал, что спросит с Никса за любого человека, которого тот посмеет обидеть. И с него спросит, и со всех, кто не хочет жить правильно

* * *

Третий день льет дождь, выходные прошли под знаком дождя, понедельник начинается с него же. Сейчас бы в кабинете сидеть, горячим чайком баловаться, а служебный долг бросает в мокрядь.

Дорога плохая, трещины, колдобины, прочие неровности, песка много, щебня, но покрытие асфальтовое. Ноги в грязи не утопают, и то хорошо. А от дождя худо-бедно спасают непромокаемые накидки и зонты. Майор Павлов надел дождевик, следователь Планидкин под зонтом, криминалист Колышкин Станислав Петрович взял на вооружение и то, и другое. А потерпевшему все равно, лежит себе на обочине, вытянув руки и ноги, глаза открыты, зубы оскалены. А выражение лица злобное. Ни страха, ни боли в предсмертной гримасе, одна только злоба.

Человека убили ударом по голове, чем-то острым проломили надлобье, если точней, чешую лобной кости. Удар оказался и сильным, и точным, потерпевший, похоже, умер мгновенно, видимо, даже не успев прочувствовать боль и страдание. И злобное выражение на лице не сменилось выражением страха. Возможно, человек перед смертью с кем-то дрался, хотя на лице и не видно побоев. Не исключено, что пострадавшего ударили только один раз и наверняка.

Куртка нараспашку, воротник оттянут вверх, рукава подняты, волосатые запястья обнажены, видны часы. Одна туфля стянута с ноги, мало того, ее переехала машина. Дождь смыл грязь от колеса, но след протектора угадывается. Да и смята туфля под весом автомобиля. На руках у покойника кожаные перчатки без пальцев, правая штанина подвернута, так делают некоторые водители, особенно в дождливую погоду, когда на резиновых ковриках под педалью газа хлюпает грязь.

 С дороги труп стаскивали,  глядя на покойника, сказал Планидкин.  Чтобы проезду не мешал.

Выражение лица у него, как обычно, апатичное, а взгляд живой, пытливый.

 А где машина?  спросил Колышкин, осторожно вынимая из кармана покойника портмоне.

У этого, напротив, мимика выразительная, а взгляд усталый.

Максим Павлов кивнул, глядя, как эксперт открывает портмоне, в прозрачных карманах которого хранились документы. И техпаспорт на машину там, водительские права.

Павлов посмотрел в сторону поселка, в окрестностях которого нашли труп. Километра два всего до Ветряного, а дома под пеленой дождя едва угадываются. Утро уже наступило, половина седьмого, но небо затянуто тучами, солнца не видно. И настроение такое же пасмурное. Но работать надо.

 Микроавтобус «Форд Транзит»,  прочитал Колышкин.  Две тысячи пятого года выпуска. Владелец Ямщиков Василий Семенович. Населенный пункт Ветряной, улица Линейная, дом девятнадцатый.

 Телефон бы глянуть,  сказал Павлов.

 Телефона нет,  ощупав карманы куртки, качнул головой эксперт.

 Так и запишем: «Телефон остался в машине».

Павлов принял информацию к действию, позвонил оперативному дежурному, назвал номер и велел принять меры к розыску и задержанию автомобиля.

 А часы ничего себе, швейцарские,  осматривая труп, прокомментировал Планидкин.  Не самые, конечно, дорогие, но и не дешевые.

 На месте часы  кивнул Павлов, глянув на носок на левой ноге покойного.

Дырка на пальце, небольшая, но в глаза бросается. Или Ямщиков надевал носки в темноте, поэтому дырку не заметил, или ему было все равно, в чем ходить. Но если все равно, то почему куртка в хорошем состоянии, джинсы не рваные? Туфля довольно прилично выглядит, раздавленная, но не стоптанная, каблук ничуть не скошен.